Император мира - Рэй Олдридж

Запись окончилась, на экране вновь появилась прекрасная хозяйка. Горечь разлуки явственно читалась на лице девушки.

— Не волнуйся, — ласково произнесла Репента. — Согласно нашим традициям, в первую ночь ищущие должны оставаться в одиночестве. Сегодня ты его не увидишь. Но я уверена, что существа, умеющие любить так, как вы, обязательно найдут свое место в «Глубоком сердце». Все будет хорошо, обещаю.

Низа не находила слов для ответа. Она разрывалась между гневом, смущением и слишком явственными воспоминаниями о недавних любовных восторгах. Ей хотелось остаться одной, но она боялась прямо сказать об этом заботливой хозяйке.

Впрочем, для Репенты не составило труда прочитать мысли гостьи.

— Теперь спи. Позовешь меня, если захочешь поговорить, — с улыбкой произнесла она.

Руиза разбудили соблазнительные запахи — автоповар подал на стол завтрак. Он неспешно намазывал маслом последнюю пышку, когда головизор ожил с мелодичным звоном.

На экране появилась высокая стройная женщина. Нежная сила и уверенность в себе, сиявшие в ее глазах, делали лицо прекрасным, несмотря на некоторую неправильность черт.

— Доброе утро, Руиз Ав, — как старого знакомого приветствовала она мужчину.

— Доброе утро. Кто ты?

Красавица рассмеялась, продемонстрировав великолепные зубы.

— Не узнаешь? Я — Хемерте.

В подсознании агента зазвенел тревожный звоночек. Он внезапно вспомнил все, что когда-либо слышал о «Глубоком сердце». Теперь он знал, чего именно хотели от него обитатели этого странного места. Что ж, могло быть и хуже.

Женщина ничуть не удивилась внезапно изменившемуся выражению лица гостя.

— А, так ты знаешь о нас? — спокойно произнесла она.

— Полагаю, что да.

— Прекрасно. Значит, испытание не окажется для тебя неожиданностью.

Руиз вновь потерял нить разговора.

— Испытание?

— Скоро за тобой придет робот.

Хемерте исчезла, так ничего и не объяснив.

Вскоре агент уже шагал по коридору, стараясь не отставать от механического проводника. Они остановились перед следующей дверью, и Низа бросилась в объятия возлюбленного.

— Странное место, — прошептала она, крепко прижавшись к Руизу.

— Ты права. — Он ласково пригладил растрепанные волосы девушки.

Затем к ним присоединились Дольмаэро, Мольнех и Фломель.

— Как спалось, старшина гильдии? — поинтересовался агент.

— Вполне сносно.

Фараонец осунулся и побледнел. Руиз снова с тревогой подумал, всё ли в порядке у его спутника со здоровьем.

— Еда великолепная, — жизнерадостно ухмыльнулся Мольнех.

К Фломелю вернулась былая самоуверенность. Он ничего не сказал, но агент видел, что ненависть к нему отнюдь не угасла в сердце фокусника.

Робот вел их по коридору, очень похожему на вчерашний. Рядом с Руизом шел Дольмаэро.

— Что тебе удалось узнать? — спросил он.

— Немногое. Я кое-что слышал об этом месте и его обитателях. Они называют себя Делящимися.

Дольмаэро нахмурился:

— Звучит красиво, но непонятно. Делящиеся чем? А как их называют другие?

Руиз улыбнулся:

— По-разному. Но чаще всего — трахунками.

— Не очень-то пристойно, — заметил старшина. — Чем они заслужили подобное прозвище?

— Да, пожалуйста, расскажи! — Низа нетерпеливо дергала его за рукав.

Руиз постарался объяснить как можно проще:

— Эти люди поклоняются любви. Не помню точно, но, по-моему, они считают, что самое главное предназначение человека — дарить и получать сексуальное удовольствие. И они стараются повсюду насаждать свое учение.

Девушка пожала плечами.

— Я встречала людей, которые думали так же. Что особенного в этих трахунках?

Она явно не находила подобную философию противоестественной.

Руиз немного растерялся, но продолжил объяснения:

— Они стараются разнообразить эти переживания. И в своих стараниях заходят довольно далеко. По их мнению, самые сильные ощущения достигаются при смене партнера.

— И все же, что здесь такого необычного? — недоумевающе спросила Низа.

На лице Дольмаэро было написано легкое отвращение.

— Они не заключают постоянных союзов? Проводят каждую ночь с новым любовником?

— Еще похлеще, — ответил Руиз.

Спутники озадаченно воззрились на предводителя.

— Каждую ночь они проводят в новом теле.

— Неужели это возможно? — растерянно произнес старшина.

— Они меняются телами так же легко, как вы меняете одежду. Это действительно позволяет разнообразить сексуальные переживания, но приходится постоянно увеличивать ряды членов секты, потому что… — Руиз заколебался. Стоит ли говорить все? — …они никогда не умирают. Но вечность — это очень долго, поэтому приходится искать все новых и новых партнеров, чтобы избежать повторения.

— Вечная жизнь… как у богов, — Низа широко распахнула глаза. Ее, казалось, полностью захватила эта мысль.

Руиз глубоко вздохнул:

— В пангалактике люди живут долго. Богатые могут вообще избежать смерти. Ну а если произойдет несчастный случай, то на невольничьем рынке всегда можно купить тело со стертой памятью, чтобы заменить собственное, или воспользоваться клоном.

Пришедшая в голову Низы мысль притушила восторженные огоньки в глазах девушки.

— А ты, Руиз? Сколько лет тебе? — тихо спросила она.

Агент мысленно проклял свою болтливость.

— Я немного старше, чем кажется, — мягко ответил он.

Фараонцы примолкли. Они мучительно пытались справиться с этими потрясающими открытиями.

Глава девятая

Наконец маленький отряд ввели в огромный зал. На круглой сцене испытуемых поджидали, сидя в удобных левикреслах, человек шесть необычайно красивых мужчин и женщин. Концентрические ряды сидений, расположенных амфитеатром, уходили в темноту за сценой. Только первый ряд был занят прочими путешественниками, прибывшими с последним караваном. Дождавшись, пока Руиз и его группа займут свои места, Хемерте, пребывавшая сегодня в женском обличье, начала свою речь:

— Приветствую вас, ищущие.

Ее взгляд на мгновение останавливался на каждом из кандидатов.

— Сегодня мы узнаем, кто сможет послужить «Глубокому сердцу». Вечность бесконечна во времени, но не в пространстве. Мы отберем наиболее достойных, остальным придется расстаться со своей свободой, чтобы возместить расходы. В любом случае, каждый внесет посильную лепту в самый грандиозный эксперимент в истории человечества.

«Слабое утешение для тех, кого не выберут», — подумал Руиз.