Фрикшоу (СИ) - Майтис Вера

Думаю, что наше молчание затянулось, но отчаянно не хотелось ничего говорить, только ждать, когда этот вкуснейший член на свете встанет снова. «Может быть, это молоко так действует?» — задумалась я и испугалась. Если так, то очень легко на него подсесть. Я слышала, что многие люди, чрезмерно его используя, просто уже не могут получать удовольствие от секса без допинга. Это одна из причин, почему некоторые из тех, чтопрошел испытание, всё равно продолжают посещать полигон шоу. Они становятся зависимы.

— Что-то случилось? — спросил Ян, очевидно заметив, как я изменилась в лице.

— У тебя есть что выпить алкогольного? — спросила я серьёзно, вспомнив о своей зависимости.

— А, кажется, я понял твой ход мыслей. Боишься подсесть на усиливающий ощущения феромон? Глория сказала мне о твоей проблеме. Извини, алкоголя нет, да и советую, пока находишься в Евгенике, завязать. Зачем алкоголь здесь, если никто не ограничивает твоё поведение, кроме трёх правил? — сказал Ян, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Тогда зачем нужен феромон? — на мой взгляд, резонно спросила я и закинула ногу на ногу.

— Думаешь ты верно. Я давно и плотно на нём сижу и, честно признаться, забыл уже, какой секс без феромона. Но он не разрушает организм, без него нет ломки, желания использовать ещё. Но вот если долго использовать, то ощущения притупляются.

— Не знаю, мне, конечно, очень нравится, но страшно. Хватает и одной зависимости, — ответила задумчиво, покачиваясь в кресле.

— Согласен. По возможности чаще трёх раз в неделю не используй, тогда эффект притупления будет минимальный. Тильда так делает. А можно тебя попросить?

— Эм? — посмотрела я на него.

— Можно я сниму твою обувь? Ты, конечно, очень сексуальная и властная в них, но, думаю, твои ноги устали от каблука, — сказал он, собираясь встать.

— Если хочешь, можешь снять. Но в обуви без каблука я не могу ходить, так что не устали, — ответила я, протягивая ему ту ногу, что была сверху.

Он соскользнул с кресла и начал расшнуровывать сапог, поглаживая взглядом мои бёдра. Стащив его, он прильнул к огромной для его лица ступне, покрывая её поцелуями. Мне стало щекотно и одновременно с этим возбуждающе, от чего я оторвала игрушку и подала ему другую. Развязывая шнурки не торопясь и тяжело дыша от наслаждения, снял сапог. Его язык скользил по моим пальчикам, от чего я хохотала, как ребёнок, борясь с позывами забрать у него игрушку. Массивный для маленького тела член уже стоял, и я пожирала его взглядом, воспринимая мужчину перед собой как забавную вещь. Да, жестоко, возможно, но не вызывал он страха. Не было и мысли, что он может мне нанести вред, скорее, я боялась, что, слишком резко шелохнувшись, могу придавить его.

— Ты знаешь, феромон проявляет в людях их истинные качества, — начал он, оторвавшись от вылизыванияпальчиков моих ног.

— Да? — игриво ответила я и коснулась его носа большим пальцем ноги.

— Да, он делит их на охотников и жертв, — ответил он, засасывая большой палец в рот и смакуя. — Когда ты вошла сюда, я думал, что славно поохочусь на тебя, но оказалось, это ты меня сделала жертвой. Ты — боец внутри, возможно, даже не знаешь об этом.

— А ты очень ленивый охотник, я смотрю. Глория твой загонщик? — отвечала я, не сводя взгляд с члена и снова преисполняясь возбуждением.

— Возможно, но увидев тебя, более не было сил ждать, я хотел быть первым, кто насладится тобой здесь, — отвечал также игриво, пожирая глазами мою грудь.

Я,скользнув немного вперёд, захватила пяткой его за шею и притянула к своей киске, обвившись хвостом, чтобы не сбежал. Он снова испугался и попытался ослабить петлю на шее, но терпеть пререкания не намерена.

— Займись делом. Охотничек, — ответила я, обсасывая леденец.

Покорно, подчинившись стягивающемуся ошейнику, он вылизывал мою киску, играясь с ней руками. То сжимая в большой гамбургер, то раздвигая половые губы, углубляясь лицом. Рукой, свободной от леденца, я впивалась в его плотные и гладкие кудри. Язык очень умело ублажал меня, после чего, встретившись с его глазами в сильном возбуждении, проговорила.

— Хочу больше. И хочу ещё феромона.

Он злорадно улыбнулся и встал в полный рост, когда я отпустила его хвостом, слегка возвышаясь над моим гладким лобком.

— У меня есть кое-что особенное для тебя, но мне придётся тебя привязать. Иначе твой нрав бойца может всё испортить.

— А в прошлый раз я тоже всё испортила? — с легкой обидой спросила я.

— О,нет! Это было великолепно, я давно уже не испытывал ничего похожего. Но сейчас я боюсь, что ты можешь нанести вред себе в процессе. Покажи, как у тебя с растяжкой? — сказал он, отходя от меня.

Я подняла вверх вытянутые ноги, натягивая носочки, удерживая себя руками за спинку кресла, и развела их в стороны на 180 градусов, наблюдая его довольную улыбку. Моё истекающее лоно между широко раскинутыми ногами смотрело на него.

— Шикарная девочка, подожди немного так, — сэтими словами он зашёл мне за спину, и я услышала шум разворачиваемых лент из спинки кресла.

Сначала к левой ноге, к щиколотке, затем к правой Ян зафиксировал меня, затем, поднырнув под ногами, зафиксировал бёдра слева и справа, под грудью и в конце шею, где были петли для рук. Под его возбуждённым взглядом, изнемогая от желания, я просунула руки в петли у горла, и он затянул их. «Теперь моя очередь бояться», — только подумала, как услышала его голос.

— Не бойся ничего, твоему здоровью это не повредит, — сказал он, разворачивая меня в кресле к светодиодной панели во всю стену.

Потом он снова поднырнул под ногами и прошёл к столу. Вернулся, удерживая в кулачке круглый предмет.

— Готова? — спросил он, опуская меня в кресле на уровень своего члена.

— Да! — почти прокричала я.

Тогда он просунул руку с этим предметом в мою вагину по самый локоть, и я сладко взвыла, ощущая в себе приятную полноту. Но то, что произошло за этим, сложно описать.

Стало невероятно горячо внутри лона. Я испугалась, но во все глаза смотрела, как мой живот начинает светиться всеми цветами радуги, буквально извергая северное сияние. Очень горячо, и шипение, возбуждающие пузырьки будто распирали меня. Очень хотелось вырваться и разодрать в клочья свой живот, чтобы почесать внутренности.

— Господи, что это?! Я не выдержу! — закричала я, извиваясь и ощущая, как из меня, пенясь, выходит жидкость, а мой живот, словно космос, создаёт новую вселенную, разливая свет по комнате.

— Терпи, сладкая. Сейчас будет очень хорошо, — ответил он, водя членом по извергающейся киске.

Заворожённо я наблюдала за всем этим, пока не взвыла от нахлынувшего удовольствия, струями выплёскивая из лона радужную жидкость на живот и член партнёра. Не дожидаясь просьбы, он вставил в меня, затыкая фонтан. Как же это было хорошо. Глядя, как он трахает меня, перебарывая сжавшуюся до невозможности киску и радужные струи, я, кажется, расплакалась. Живот по-прежнему светился, а я кричала, срываясь на всхлипы.

— Пожалуйста, ещё… ещё… — умоляла, хлестая его хвостом по ногам и яйцам, пока он яростно трахал меня, удерживая маленькими ручками за стоявшие соски.

Рыдая, произнося что-то нечленораздельное, извивалась, не сводя широко раскрытые глаза со светившегося живота. Словно я центр этой вселенной, словно во мне зарождалась сверхновая, словно не было ничего, кроме наслаждения и горевшего удовольствия внутри, желавшего всё глубже и всё больше.

— Я сейчас умру… — выговорила, закрывая глаза и обливаясь слезами, пока член Яна неистово меня трахал.

— Ооххх… — отозвался он, затыкая мой фонтан своей пробкой и кончая в него.

Я дрожала, содрогалась, кончая, и плакала, не имея возможности хоть как-то повлиять на ситуацию. Но было неописуемо хорошо. Не знаю в какой момент, глаза были закрыты, но он освободил мне руки, и, тяжело дыша, я обняла его, вжимая в себя. Такой любовью пропиталась за этот секс, что мне хотелось оставить в себе его навсегда. Только своим. Только сейчас. Целовала его макушку и плакала.