Перо Демиурга, Том II - Евгений Астахов

противостоят сильнейшие существа планеты, — устало продолжила она. — Если хотим выжить, мы должны стать сильнее. Гораздо сильнее. Не удастся отсидеться. Не получится спрятаться.

— Я стану отцом? — всё ещё неверяще спросил Гвин.

Аврора слегка отстранилась, смотря в его распахнутые голубые глаза. Ища следы недовольства, страха или нежелания.

И не нашла их.

Она кивнула.

— Я стану отцом!! — он вновь стиснул её, так что загудела броня и затрещала спина.

— Эй, полегче, — она похлопала его по руке.

— Прости. Когда ты узнала?

— Вчера утром. Пока ты грабил Псов и навещал Буревестников, я отправилась в стойбище. Давно подозревала и решила переговорить с Морротианой. Жрица подтвердила, — мягко улыбнулась орчанка и тут же нахмурилась. — Надеюсь, она выжила.

— Пол уже известен? — с жадным интересом спросил Олег.

Фурия ответила лукавой улыбкой.

— А сам как думаешь?

— Мальчик!

Она вновь кивнула с широкой улыбкой.

— Может, уберёмся отсюда? — орчанка махнула рукой на богов, которые всё ещё выясняли отношения.

Легион совместно с архимагами сворачивал временный лагерь. Раненных и убитых в ходе давки грузили для транспортировки. Осадные орудия разбирали.

Обрубок Тараска недалеко от Фурии заскрипел и начал шустро увеличиваться в размерах. Мир тут же мигнул, и они перенеслись прочь. И ещё раз. И ещё. Гвин телепортировал их, не дожидаясь пока титан решит устроить новый бенефис.

— Второй раунд? — устало протянула девушка.

Ругань среди богов смолкла, и они с тревогой повернулись к останкам чудовища. Те уже разрослись до четверти от истинных размеров твари. Десять секунд, и уже половина туши лежала на земле.

— ОГО? ОН ХОЧЕТ ДОБАВКИ?! — прогремел Братиген.

— Давайте отправим его на солнце? — осторожно предложил Мармиджир.

— Ты же знаешь, торгаш, что мы не можем, — скривился Малаак. — Он нужен Виашерону.

Тараск восстановился полностью, но колоссальное тело всё ещё лежало, не думая вставать. Более того, его глаза подрагивали под закрытыми веками, будто ему снился какой-то невероятный сон. Не хватало только повизгивания и дёргающихся лап, чтобы сходство с собакой стало полным.

Титан медленно пошевелил конечностями, а фигуры богов вспыхнули от накапливаемой силы. Мир затих. Одна искра, и всё полыхнёт.

Чудовище… неспешно погрузило когти в землю. Не приходя в сознание, он зарывался всё глубже, и глубже, и глубже. Пока не пропал.

— ТРУС! — фыркнул бородатый громила.

Лёгкий подзатыльник оповестил всех, что даже боги не чужды панибратства.

Аксиос смотрел на Братигена и неодобрительно качал головой, отряхивая ладонь.

Такие важные фигуры семнадцати богов выдохнули и ощутимо расслабились. Кто-то нервно рассмеялся. Кажется, щуплый красавчик с арфой. Он дёрнул рукой по струнам несколько раз, рождая гармоничный звук.

— Засим откланиваюсь, ненаглядные мои! — Разиен расплылся в самой ехидной улыбке и исчез.

— Таракан! — злобно выплюнул Малаак.

— Гадина! — согласилась Аларис.

Оба предводителя Пантеонов обменялись понимающими взглядами. Внезапно глаза Малаака почернели, и он резко повернулся в сторону запада.

— ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?! — брызгая слюной в лицо Аларис, проорал он.

Красавица на миг замерла и грязно выругалась. Без каких-либо объяснений она исчезла. Только что висела в воздухе, и вот её нет.

Братиген же провёл большим пальцем по лезвию топора и кровожадно оскалился.

Небожители начали испаряться один за другим. Всё быстрее и быстрее.

— Какого?.. — ошалело протянул Олег.

— Давай-ка домой, — Аврора устало растёрла лицо.

Им пришлось убраться ещё дальше от поля боя, чтобы Астральный прыжок смог заработать. Телепортация выбросила их в личную комнату Гвина. Тот хоть и выглядел усталым не меньше её, но настойчиво потянул орчанку за руку.

— Чего? Куда?

— Давай-давай, — подстегнул её дроу.

Одинаковые коридоры вывели их во внутренний двор Старшего Дома Эвер’харн. Диковинная зелень, кованые ограды и тусклый свет далёких грибов. Она зависла, изучая обстановку, чтобы отвлечься только на лёгкое покашливание. Развернувшуюся Девушку встретил вид Олега, стоящего на одном колене.

Дроу имел вид смущённый, но решительный.

— Аврора, я влюбился в тебя почти сразу, как увидел. Нам пришлось многое перенести вместе, поэтому сейчас я уверен, как никогда. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня замуж?

Фурии захотелось ущипнуть себя, до того нереальным всё это выглядело. Ей делают предложение. В другом мире. В другом теле. И всё же, когда чудовищный голод испытания терзал её тело, она повторяла два слова, в которых заключался её смысл. Жизни. Борьбы. Выживания.

«Ради них».

Одним из «них» являлся ребёнок, растущий в её теле. Вторым — Олег.

— Конечно. В смысле, да. Да! — с шумом произнесла девушка.

Далеко не сразу они покинули двор, а пока шли по коридорам, довольные и усталые, обратили внимание на шум. Туда-сюда сновали слуги, будто ужаленные. В особняке чувствовалась какая-то нервная беспокойная энергетика. Всё здание переполняли эмоции, при том далеко не светлые.

— Нужно найти Матриарха или Соверетта, — уловил настрой Гвин. — Пошли.

К кабинету старухи они подошли почти синхронно с названым братом Олега. Тот явно впопыхах одевался, поэтому мантия топорщилась по всему телу.

— Что случилось? — первым спросил Гвин.

— Да быть не может! — с шумом отозвался Соверетт. — Это какая-то чепуха, братец!

— Что случилось? — повторила вопрос Аврора.

— Империя Света объявила войну Тёмному Союзу. Полчаса назад их войска атаковали Ревущее ущелье.

Интерлюдия ч-1

Some folks are born silver spoon in hand

Lord, don't they help themselves, Lord?

But when the taxman come to the door

Lord, the house lookin' like a rummage sale, yeah

It ain't me, it ain't me

I ain't no millionaire's son, no, no

It ain't me, it ain't me

I ain't no fortunate one, no[1]

Рилта́р, второй сын Младшего Дома Им'ракх из Шраудсталла, безропотно нёс ночной дозор. Ему и его отряду досталась далеко не самая лучшая смена, но и не самая худшая. Она выпадет тем, кто заступит на стены крепости после них. Ненавистная вахта перед самым рассветом, когда сильнее всего хочется спать. Когда предпочитают нападать враги.

Судьба бывала беспощадна к Рилтару, но в крепости Ревущего ущелья он чувствовал себя на своём месте. Чего нельзя было сказать о Подземье. Заматеревший мужчина так и не приноровился к бесконечным тёмным тоннелям, сводящим с ума шорохам и бездушной толще камня. Она всегда нависала над ним, куда бы он не ступил, словно пыталась раздавить.

«Дроу, который не любит темноту и Подземье». Его считали чудаком в семье, а уж другие Младшие Дома и вовсе называли ненормальным выродком. Иногда за глаза, но гораздо чаще в лицо. Его Дом не мог похвастаться высоким положением, поэтому каждый норовил вытереть об него ноги.

Именно поэтому Рилтар сбежал из Шраудсталла и стал изгоем. Вышел на поверхность, чтобы своим умом и клинком заработать себе на кусок хлеба. Как и предупреждали сородичи, поначалу солнце немилосердно жгло его глаза,