Путешествие в Ад (ЛП) - Лэндис Никки

— Это правда. — Грим покачал головой. — Мы должны принести это в Церковь. Волтой твое дело, поступай как тебе заблагорассудится, но у меня есть несколько собственных вопросов. Он тоже ответит передо мной. Я не хочу, чтобы ты отправлял видео, которое мы снимаем, пока не поговоришь со мной. Понял?

— Да, президент. Я понял.

Глава 19 — Азраил

Прошлое подняло свою уродливую голову с откровением Патриота. Грим знал, что мне нужно разобраться с дерьмом, и он сказал сделать перерыв и вернуться, как только я буду готов. Мои глаза закрылись, когда я стоял один, нуждаясь в нескольких минутах, чтобы перевести дух от боли, которая пульсировала глубоко в моей груди. Мои кулаки сжались, когда я боролся с воспоминаниями о той ужасной ночи шесть лет назад, когда весь мой мир разрушился…

— Они убили ее!

Голос Элрика Джеймсона был таким измученным, таким полным ненависти, что мне пришлось заставить его повторить дважды.

— Кто? О чем, черт возьми, ты говоришь, братан?

— Уиллоу, — выпалил он, едва сдерживая рыдания по телефону. — Она, блядь, мертва, Ян.

Правда не укладывалась у меня в голове. Всего три дня назад мы втроем выпивали в баре, оставаясь там до закрытия, тусовались и наслаждались несколькими кружками пива.

Это не могло быть правдой. Уиллоу была дома, ожидая Элрика.

— Она дома, — возразил я.

— Она здесь, Ян. — Его голос сорвался, и это был первый раз, когда я услышал, как плачет мой лучший друг. — Уиллоу ушла.

Официально это был самый страшный момент в моей жизни.

Следующие пару дней прошли как в тумане.

Я был так потерян, что не мог найти выход из ямы отчаяния. Именно тогда я понял, что у Прогорклого был Элрик, и он захватил весь состав Королевских ублюдков. Его ложь и коррупция распространялись до тех пор, пока на его стороне не оказалось слишком много. Больной ублюдок стоял с пистолетом, направленным в голову моего лучшего друга, когда я вошел в здание клуба, и я огрызнулся. Никто не должен был говорить мне, что он сделал. Это было очевидно по выражению удовлетворения на его лице.

Прогорклый изнасиловал Уиллоу, а затем порезал ее, украв все у Элрика в порочном жесте мести. Око за око. Элрик остановил его от изнасилования одной из официанток, и он был избит клубом. Прогорклый так и не оправился от этого. Его план холодного и жестокого насилия разрушил не только Элрика. Уиллоу была для нас всем. Когда он убил мою сестру, он укрепил свою судьбу. Чего он не осознавал, так это того, что в тот день он нажил больше, чем одного врага. Я поднял пистолет и выстрелил, попав Прогорклому в плечо, он был сбит с ног.

Вокруг нас вспыхнула стрельба, когда мои братья открыли огонь. Это были мужчины, с которыми я вырос, и с которыми у меня была глубокая связь, такая же, как с Элриком. Их предательство сильно ударило по нам. Мы едва спаслись и вернулись в бар, который принадлежал Бульдогу Джеймсону, отцу Элрика. Мой лучший друг никогда бы не позволил Прогорклому получить все. Мы облили бензином всю территорию и подожгли это место…

Вся собственность сгорела дотла.

Ночью, когда я был один в постели, я все еще чувствовал запах бензина и пламени, все еще видел горящее здание, которое олицетворяло все, что мы с Джеймсоном когда-либо любили. Мы объявили войну и отомстили, пообещав друг другу, что когда-нибудь заставим этого убийцу-насильника заплатить за его преступления.

Я бы не успокоился, пока Прогорклый не был полностью уничтожен.

Достав бумажник, я вытащил свою фотографию, Джеймсона и Уиллоу. Это был снимок нас, сидящих вместе в клубе Бульдог, баре, который перешел к Джеймсону. Это был наш дом всю нашу жизнь. Мы все трое широко улыбались, не подозревая, что всего через несколько дней наши жизни навсегда изменятся.

Милые карие глаза Уиллоу смотрели на меня, и все, о чем я мог думать, это то, как они мерцали, когда она была счастлива, ее яркая улыбка всегда дразнила ее старшего брата. Она получила удовольствие от этого. Я всегда защищал ее, пока, наконец, не разделил эту привилегию с Элриком. Я не полностью передал ему ответственность, просто было невозможно. Мой отец внушил мне в юном возрасте, что она была моей ответственностью. Я никогда не забывал. Я ни за что не смог бы полностью отказаться от нее.

Тогда я был сержантом Джеймсона, известным как Ян Брэкстон. Мы с Элриком были на вершине мира. В течение нескольких коротких месяцев в мире все было правильно. Джеймсон собирался поступить правильно с моей сестрой и сделал предложение, дерьмо с клубом, казалось, успокоилось, и мой лучший друг собирался принести присягу в качестве национального президента Королевских бастардов.

Теперь я мог видеть, что все это было уловкой. Просто затишье перед бурей. Те мрачные дни после нашего отъезда из Нолы все еще преследовали мои сны.

***

Пока я был в пустыне на своем байке, принимая поездку дьявола, Джеймсон отступил в Гонконг с Поэтом. Он был чертовски предан нам двоим. Не многие были после всего этого дерьма, но я знал, что моему лучшему другу нужно было найти свой собственный путь так же, как и мне.

Я стал силовиком в Тонопе после того, как он ушел. Дьявол взывал ко мне там, на этих пустынных дорогах, где на многие мили не видно ничего, кроме кактусов и перекати-поля, когда солнце припекало мне спину. Я никогда не был прежним после смерти Уиллоу. Моя ненависть взяла верх. Я уже отправлялся в ад, как только покинул эту жизнь, не имело значения, как это было достигнуто, пока Прогорклый страдает.

Возможно, мой Жнец просто выжидал подходящего момента, чтобы появиться и предложить свой контракт. На самом деле это не имело значения. Я был только рад согласиться. Мысль о том, чтобы забрать душу Прогорклого, была слишком заманчивой, чтобы отказаться.

Посвящение в клуб Грима было тем, где вы отдавали свою душу в обмен на силу Жнеца, гарантию того, что вы могли контролировать то, что происходило с вашим врагом и их душами. Месть никогда не была бы такой сладкой без этой силы. Мы должны были отдать дьяволу его души, это было условием контракта. Мы собрали с наших врагов дань и отправили их в Ад. Это было просто. Возможно, это было более выгодно дьяволу, чем нам, но мы получали столько же взамен. Это был духовный контракт, но взаимовыгодный.

По настоянию Грима каждый член отделения Тонопа взял новое имя, чтобы укрепить свою преданность клубу. Это было не сложно. Я взял имя, которое он упомянул много лет назад, в тот же день, когда я забил до смерти монстра, убившего мою мать, и защитил свою младшую сестру от неминуемой гибели.

Азраил, Ангел смерти.

— Ты в порядке, брат?

Патриот стоял рядом со мной, его рука покоилась на моем плече. Я не слышал, как он приблизился.

— Да, просто немного потерялся в прошлом.

— Ты и я оба, — ответил он со сломанной улыбкой. — Я знаю, что ты имеешь в виду.

— Мы крутые ублюдки, Патриот. Если наше прошлое не сломило нас, ничто не сломает.

Он ухмыльнулся, опуская руку.

— Ты все правильно понял.

— Как насчет тебя? Это было какое-то хреновое дерьмо, братан.

Патриот пожал плечами.

— Зло должно быть наказано. Если я должен быть тем, кто это сделает, пусть будет так.

— Ты не один.

— Я знаю это, брат. Я действительно ценю это.

Он оставил меня, чтобы вернуться в свою комнату, и я подумал о Найле, ее сестре, пропавших девочках в Неваде и всем этом дерьмовом дерьме со Скорпионами. Последние шесть лет моей жизни приняли резкий поворот, и это не остановилось, когда я присоединился к главе Тонопа. Может быть, мне просто была предназначена определенная жизнь. Возможно, вмешалась судьба, и я встал на путь столкновения, который нельзя было остановить, пока я не умру.

Возможно, именно поэтому у меня никогда не было никаких колебаний или проблем с принятием этого контракта на поездку Дьявола. Это просто казалось правильным. Мой Жнец принял мою жажду мести, и с этого момента мы были одним целым. Я бы пошел на все, чтобы добиться возмездия после того, что Прогорклый сделал с моей сестрой, и эти гребаные русские были виноваты так же сильно, как и он. Если бы это означало, что моя душа будет страдать в вечном аду и проклятии, я мог бы принять это. В конце концов, я был заказан дьяволом.