Ключ от твоего сердца - Эльвира Владимировна Смелик

Да даже уговаривать не пришлось бы. Она уже была согласна, только и дожидалась окончания школы и своего совершеннолетия, когда по закону сможет решать сама, и никто ничего не посмеет сказать против. Или осудить. Не её, а Мэта. Будто бы он задурил голову малолетке. Хотя по сути так было и на самом деле. И как хорошо, что Вита всё же не успела к нему переехать.

Она ведь тоже в него по-настоящему влюбилась. Без ума. А остальные её просто перестали интересовать. Даже подруги. Теперь Вита виделась с ними только в школе, а всё свободное время проводила с Мэтом. Или сидела дома, если тот был занят. Потому что он обижался, когда она что-то делала ещё с кем-то, а Вите совсем не хотелось его обижать и расстраивать. Ведь хорошие, верные, любящие девушки так не поступали. А ещё, наверное, где-то глубоко-глубоко в её сознании жил подспудный страх, оставшийся после обещания «Пока ты со мной, не буду» и постоянных напоминаний «Я без тебя не смогу».

Мэт не позволял ей об этом забыть. Но сам никогда не слышал и не слушал, если её слова не вписывались в его представление, как должно быть. А это он всегда знал чётко и считал единственно правильным. И всегда всё решал сам за них двоих.

Порой подобное раздражало Виту, ей начинало казаться, будто она не полноценный человек, а словно какой-то безгласный питомец или любимая игрушка. Но тут на помощь приходили завистливые девичьи взгляды и восклицания «Он такой классный! Как тебе повезло! Он тебя та-ак любит! Мне бы такого парня!» Хотя какая-нибудь из этих других легко могла оказаться у Мэта в постели, пока он терпеливо дожидался Виту. Да и потом тоже.

Правда пользовать он предпочитал не общих знакомых, а кого-то со стороны, чтобы потом случайно не попалась на глаза и не проболталась. И всё исключительно из заботы о Вите, чтобы зря не нервировать её мимолётными ничего не значащими связями.

Только однажды Мэт прокололся, напоролся на особо досужую, нацеленную и болтливую, которая решила, что он достоин лучшего, а не этой малолетней и фригидной, под лучшим имея в виду, безусловно, себя.

Недолго думая, она отыскала Виту и рассказала ей обо всём, поглядывая надменно и презрительно, а Вита потом спросила у Мэта. Хотя поначалу тоже не хотела верить, тоже думала, что та девица просто наговорила из зависти, желая их поссорить.

Возможно, именно потому и спросила. Уж слишком была убеждена, что Мэт скажет – та ненормальная наврала. А он не стал отказываться.

Он действительно считал – в этом нет ничего предосудительного. Тупо голый секс, без чувств, без эмоций, чисто чтобы снять лишнее напряжение и потому что организм просит. Она ведь долго не хотела, а он не давил, не принуждал, не торопил. Потому что очень-очень любил, и не желал её терять. Он же обещал всё для неё делать.

Виту до сих пор коробило, и в горле мгновенно возникал тугой комок, когда она думала об этом. И она даже не представляла, как решилась обо всём рассказать. Соне. Никому никогда не рассказывала, даже маме, а тут…

– Вит! – донеслось сверху.

– А? – она вскинулась, подняла взгляд, вопросительно посмотрела на стоящую перед ней подругу.

– Ты чего не переодеваешься? Не идёшь?

Точно, сейчас же физкультура. Все уже давно в форме, и только Вита так и просидела на лавочке, ничего не сделав, только вытащив футболку из пакета.

– Иду, конечно, – доложилась она. – Сейчас. Задумалась просто. – Потом торопливо переоделась, пока Соня её дожидалась.

Из раздевалки они вышли вдвоём, самыми последними. Парни уже выходили на улицу через наружную дверь в другом конце зала, а девчонки ещё кучковались небольшими компаниями перед физручкой Мариной Алексеевной.

Та свистнула в висящий на груди свисток, скомандовала:

– Построились!

Все зашевелились, но никакого построения не получилось. Потому что другая дверь, ведущая из корпуса в зал, широко распахнулась, и появился Мэт. Не просто так, а с огромным букетом невинно-белых роз. И все уставились на него, наблюдая, как он идёт.

– Легостаев, тебе чего? – поинтересовалась Марина Алексеевна, улыбнулась.

Наверное, сегодня у неё был какой-то особый день, например, день рождения, и она решила, что цветы предназначались ей. Но Мэт, скорее всего, её просто не заметил, прошёл мимо.

Он сразу выцепил взглядом Виту и сейчас направлялся прямиком к ней. Остановился в нескольких шагах, произнёс, протягивая букет:

– Это тебе. И, если я чем-то тебя обидел, малыш, пожалуйста, извини. Я правда не хотел. Ты же знаешь. Я тебя люблю. Очень люблю.

Она оглянулась, отыскала глазами Соню. Та была белая, как мел, смотрела в пол, губы мелко тряслись, а пальцы непроизвольно сжимались и разжимались.

Тогда Вита опять развернулась к Мэту, шумно втянула воздух и негромко, но уверенно потребовала:

– Хватит, Матвей. Уходи.

Ещё и Марина Алексеевна подошла к нему, тронула за плечо, напомнила со значением:

– Легостаев, у нас вообще-то занятие. Может, вы свои амурные дела на потом отложите? Хотя бы на перерыв.

Но Мэт даже не повернулся в её сторону, не глядя, стряхнул руку, чуть отодвинулся и, мгновенно забыв о её присутствии, возразил Вите:

– Нет, малыш, я не могу. – С такими фатальными интонациями, будто от него действительно ничего не зависело. – Я не уйду, пока ты меня не простишь. И пока не вернёшься.

– Матвей, уйди! – на секунду зажмурившись и стиснув зубы, повторила она, но он откликнулся твёрдо и упрямо:

– Не уйду. – Протянув букет, в который раз с нежностью и лёгким укором выдохнул: – Малыш. – Страдальчески изогнул брови, предложил: – Ну хочешь, на колени встану?

Да запросто, встанет, при всех. Вита даже не сомневалась. Потому что для него это вообще ничего не значило. Он не почувствует себя ни униженным, ни несчастным, наоборот, словит кайф от очередного эффектного представления и обращённого на него общего внимания. Странно, что он вообще спросил, а не бухнулся сразу.

– Ну пожалуйста, малыш!

Виту передёрнуло, и словно пружина сорвалась внутри.

– Хватит! – не выдержала она. – Я же сказала, хватит! Убирайся отсюда и больше ко мне не подходи. И цветы… Не надо. Ни сейчас, ни потом. Никогда. И вообще ничего не надо. Я на тебя не обижаюсь. Ты мне просто нафиг не сдался. Слышишь? Ты меня слышишь?

Нет! Не слышал! Как всегда. Посмотрел на букет, потом пристально уставился на Виту, проговорил медленно и недоумённо, будто не совсем понимая, в чём дело:

– Так не возьмёшь?