Линкоры в бою. Великие и ужасные - Александр Больных

В 16.17 «Шарнхорст» резко повалился на борт и ушел под воду носом вперед, оставив после себя только облако дыма и пара. Линейные крейсера не могли остановиться, так как продолжали погоню за вторым немецким кораблем, а когда через 15 минут на это место прибыл броненосный крейсер «Карнавон», ни одного человека он не нашел. «Шарнхорст» унес с собой всю команду во главе с адмиралом фон Шпее.

«Гнейзенау» продержался на удивление долго – еще полтора часа англичане упражнялись в стрельбе, уже ничем не рискуя. В 14.45 «Инфлексибл», командиру которого надоело коптиться в дыму адмирала, в нарушение всех приказов вышел из строя влево, и его огонь сразу стал намного более метким. Стэрди не мог потерпеть такого нарушения субординации и сигналом опять поставил непослушный корабль строго в кильватер себе.

В 16.40 командир «Гнейзенау» капитан 1-го ранга Меркер приказал команде покинуть корабль и открыть кингстоны, хотя последнее было явно лишним. Через 20 минут он затонул, англичане приступили к спасению команды, и удалось подобрать около 200 человек.

Рассказ о погоне за немецкими легкими крейсерами не входит в нашу задачу, скажем только, что «Лейпциг» и «Нюрнберг» были потоплены в этот же день, «Дрезден» сумел удрать, но позднее был настигнут английскими крейсерами у острова Мас-а-Тиерра и затоплен своей командой.

Каковы же были итоги этого боя, исход которого был предрешен заранее? Английские линейные крейсера израсходовали две трети боезапаса – 1174 снаряда, уничтожив своих противников, но провозились непозволительно долго. Теория адмирала Фишера оказалась в лучшем случае сомнительной. Такое можно было позволить себе лишь в этом забытом богом уголке мира, если бы Битти действовал так же в Гельголандской бухте, неизвестно, к чему это привело бы. «Инвинзибл» получил 22 попадания, «Инфлексибл» – всего 3, о повреждениях и потерях говорить просто смешно. Отметим, что теперь минимальная дистанция боя составила 50 кабельтовых, что при Цусиме считалось бы максимумом. Это сражение можно считать зенитом славы линейных крейсеров, ну, а с вершины, как известно, все дороги идут только вниз.

Актеры второго плана

Когда началась Первая мировая война, перед адмиралами почти всех стран встал тяжелый вопрос: что им делать со своими броненосцами? Ведь в ту эпоху легковерных и наивных людей, которым даже тяжелые золотые эполеты не прибавляли ума, бытовало заблуждение, что после появления дредноутов все броненосцы разом потеряли свою боевую ценность. Опровергать эту ересь даже как-то смешно, каким образом единственный дредноут сумеет одолеть броненосный флот?! Да, один отдельно взятый броненосец после ввода в строй «Дредноута» устарел немедленно и безнадежно. Но броненосный флот – это в полном соответствии с законами диалектики количество, перешедшее в новое качество. Ведь к этому времени все европейские державы благополучно понастроили себе десятки броненосцев, и вряд ли кто-нибудь позавидовал бы «Дредноуту», который рискнул бы вступить в бой с эскадрой, скажем, французских «Дантонов». Впрочем, хватило бы и немецких «Дойчландов», полагаю. Броненосные флоты потеряли свое значение, когда появились флоты дредноутов, а этим к лету 1914 года из европейских держав могли похвастаться лишь Англия и Германия. Ну, Франция еще могла выставить дивизию из 4 «Жан Баров», так ведь остальные страны не имели и этого! В самом плохом положении оказалась Россия, которая в день начала войны не имела вообще ни одного дредноута, ведь первые корабли типа «Петропавловск» вошли в строй зимой 1914/15 года, а черноморских дредноутов пришлось ждать еще полгода. Поэтому волей-неволей, но русским адмиралам пришлось зачислить свои броненосцы в корабли первой линии и на страх врагам переименовать их в линейные корабли. А ведь в это время уже благополучно плавали британские и американские сверхдредноуты, вооруженные 343-мм и 356-мм орудиями. Вот такой корабль уже действительно мог в считаные минуты разнести эскадру старых броненосцев. И уже готовились войти в строй знаменитые «Куин Элизабеты», сравнивать с которыми какой-нибудь «Андрей Первозванный» уже было просто смешно.

Поэтому вполне логичным был вывод всех броненосцев во вторую линию, во вспомогательные корабли. Теперь им предстояло заниматься решением второстепенных задач на второстепенных театрах. Например, англичане отправили броненосец «Канопус» на помощь адмиралу Крэдоку, и если бы он успел вовремя соединиться с такими же старыми броненосными крейсерами, война в южноамериканских водах могла пойти совсем по другому сценарию, во всяком случае, адмирал фон Шпее не собирался вступать в бой с броненосцем.

Конечно, это обидно, из звезды экрана превратиться в актера второго плана, но ведь американцы вполне разумно вручают премию «Оскар» даже актерам этого амплуа. И самым первым и главным претендентом на премию «Оскар» оказались именно русские броненосцы, точнее, эскадра Черноморского флота, которой предстояло доказать справедливость старой русской пословицы: «Один в поле не воин, даже если ты линейный крейсер».

Рассказывать все перипетии бегства «Гебена» и «Бреслау» в Константинополь нет нужды, однако хочется все-таки заметить, что русская историография в данном вопросе следует заплесневелым образцам середины XIX века, размахивая набившим оскомину постулатом: «Англичанка всегда гадит». Уверяю вас, не было никаких глубоких стратегических замыслов ни в британском Адмиралтействе, ни в недрах Форин Оффиса. Имела место обычная недальновидность и нерасторопность конкретных адмиралов Беркели Милна и Трубриджа. Англичане меньше всего хотели создавать себе проблемы на Ближнем Востоке и охотно перетянули бы Турцию на свою сторону, ведь именно появление «Гебена» в Константинополе стало той последней соломинкой, которая склонила чашу весов в пользу Германии. И та же Англия получила массу серьезнейших и тяжелейших проблем, заплатила жизнями десятков тысяч своих солдат за ошибки адмиралов. И все это ради удовольствия подложить свинью Петербургу?! Конечно же, нет.

Но так или иначе, турецкий флот неожиданно обзавелся линейным крейсером, а контр-адмирал Вильгельм Сушон нацепил феску и превратился в Сушон-пашу, хотя такой немудрящий маскарад никого не мог обмануть. 29 октября 1914 года Сушон устроил русским знаменитую «Севастопольскую побудку», и русским адмиралам пришлось ломать голову: что же делать с проклятым «Гебеном», даже если его стали называть «Явуз»? Выход был найден быстро – следует действовать эскадрой не менее чем из 4 броненосцев. К тому же русские гордились тем, что в предвоенные годы сумели создать и даже проверили во время учений стройную систему сосредоточенного огня дивизии броненосцев, и не без оснований полагали, что она во многом уравнивает шансы. Однако эта схема грешила несколькими органическими недостатками.

Итак, 4 ноября 1914 года адмирал Эбергард вышел в море на флагманском броненосце «Евстафий». Вместе с ним шли броненосцы «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя» и «Ростислав», 3 крейсера и 5 эсминцев. Чуть позднее из Севастополя вышел 1-й дивизион эсминцев, в который входили новейшие корабли типа «Новик»: «Гневный», «Беспокойный», «Пронзительный», «Дерзкий», каждый из которых имел на борту по 60 мин. Планировалось, что эсминцы поставят заграждение на подходах к Босфору.

Днем эсминцы отделились от эскадры и самостоятельно пошли к Босфору. Они не смогли точно определиться, но все-таки в 17.15 начали постановку мин. Во время постановки на кораблях слышали несколько глухих подводных взрывов, это рвались собственные мины, попав на большую глубину. Однако на эсминцах решили, что отряд попал на крепостное заграждение противника, поэтому эсминцы спешно вывалили остаток мин за борт и быстро ушли. В результате первая минно-заградительная операция была провалена. Все было закономерно – новейшие эсминцы только что вошли в строй, и их команды просто не успели получить достаточный опыт.

После присоединения эсминцев к эскадре она направилась к Зонгулдаку. Днем 6 ноября броненосец «Ростислав» и крейсер «Кагул» должны были обстрелять этот порт. Операция, как и минная постановка, была скоропалительной и неподготовленной. Штаб флота не имел никаких сведений о Зонгулдаке, а единственным человеком, хоть что-то знавшим об этом порте, оказался лейтенант Туманов с эсминца «Капитан-лейтенант Баранов», который до войны побывал там. Впрочем, один из парадоксов Первой мировой войны заключается в том, что ни один из флотов так и не создал нормальную службу Генерального штаба, даже немецкий, хотя в Германии армейский Генштаб был доведен до высшей степени совершенства. Но адмиралы упрямо продолжали готовить свои операции «на коленке». Короче, русские обстреляли Зонгулдак, по ходу дела потопили несколько турецких транспортов и вернулись назад.