Русский хан - Владимир Лошаченко

Тигры слушали, внимательно глядя на меня, и я мог поклясться – в их глазах светился разум. Просто мистика какая-то.

Разбудил меня Сынок, лизнувший в щеку.

– Опять? – я негодующе запустил в тигра подушкой, тот сцапал ее лапой и немедленно на нее улегся. Сладкая парочка так и спала на ковре, возле кровати. Сбегав по малой нужде и умывшись, приступил к завтраку.

– Василий, вели накормить зверей и прикажи запрягать лошадей в карету, пусть готовят повозки к походу.

Зашел во флигель к радистам, выдал темникам часовую готовность: место сбора войска – военный городок.

Наши тумены шли тремя колоннами, вздымая клубы пыли. Я с соратниками ехал в карете, в голове левой колонны, зверушки бежали рядом, иногда заскакивая в крытые фургоны – передохнуть. Карчи травил нескончаемые байки, на которые был мастер. Мы с Семеном ухахатывались.

– Карчи, уймись, у меня от смеха щеки болят.

– Владимир, – обратился ко мне Семен, – тут давеча Карчи рассказывал удивительную вещь, как ты сумел на изрядном расстоянии книжку сшибить.

Я недовольно посмотрел на шамана и показал ему кулак: вот болтун хренов, но с того, как с гуся вода – сидит с невинной и удивленной мордой. Семен не унимался:

– Хан, ну покажи тот фокус! Покажешь, а?

– Отстань, встанем на ночевку, увидишь.

Мой организм выдал новую способность. Проявилась она по прибытии в Казань, после битвы с войском Шейбани-хана.

Хорошо выспавшись, утром сделал пробежку до ближайшего леска. Сынок в вольере игрался с молоденькой тигрицей, и ему было не до меня. Пришлось бежать одному. В леске телохранители держались поодаль, сомкнув периметр в ста метрах от меня. Здесь-то я и испытал необычный прилив энергии, откуда такое взялось, до сих пор не знаю – не иначе «прививка» действует. В тот момент осознание небывалой мощи затопила сознание – энергия требовала выхода. Нашел сухую березку – ствол толщиной сантиметров десять, – и, отойдя на несколько шагов, резко выбросил вперед открытую ладонь. Береза переломилась, как спичка, с шумом рухнув на траву. Прибежала охрана – соврал, дескать, дерево подгнило и упало само.

В течение нескольких дней отдыха в Казани постоянно занимался с новым приобретением организма, выяснил мощность энергетического удара и максимальное расстояние для наиболее эффектного его использования. Человека сбивал с ног на дистанции в пятьдесят шагов. На более близком расстоянии, думаю, удар станет смертельным. Последствия «прививки атлантов» продолжают сказываться. Какие сюрпризы меня ждут в будущем? Что я могу на данный момент? Сверхскорость во внимание не беру, сие следствие временного перехода, а все остальное прививка. Плюсов, конечно, много, и желательно применять их в мирных целях. Да вот не всегда получается. Самым ценным свойством своего организма считаю способность лечить людей, ну, и гипноз, конечно, которым раньше не обладал. Благодаря ему, удалось вылечить Малышку. Иначе как бы я занозу из ее лапы вытащил? Большой плюс также и способность видеть ауру человека и безошибочно отличать правду от лжи. Если бы раньше мне сказали, кем я стану и какие способности у меня откроются – покрутил бы пальцем у виска и прекратил разговор. В последнее время замучила новая напасть – стал слышать чужие мысли. Телепат хренов. На фига попу баян. Причем избирательно и только того человека, с кем общаюсь. Слава богу, такой контакт происходит по моему желанию, процесс под контролем. Иначе можно с катушек слететь. Размышляя и удивляясь вывертам своего организма, видимо так далеко ушел в себя, что пришел не скоро, да и то благодаря Семену.

Он, оказывается, минут пять дергал меня за рукав.

– Хан, ты где, в каких облаках витаешь?

– Хватит дергать, рукав оторвешь. Чего тебе?

– Я говорю, деревня показалась, может, заедем, посмотришь, как твои крестьяне живут.

– Правильно мыслишь, Сеня. Крикни водиле, пусть правит к деревне.

Потом выяснилось – Семен проявил инициативу на свою голову. В окружении сотни охраны и двух тигров карета свернула к деревне.

Минут через пятнадцать под гогот потревоженных гусей въехали на главную улицу. Большая чумазая свинья, лежавшая в луже, даже не повернула головы. Остановились на небольшой площади вылезли из кареты на свежий воздух, разминая ноги. Свежесрубленные избы радовали глаз, на огородах копошился местный люд. Деревня выглядела чистенькой, подворья обихоженными, за околицей виднелось пасущееся стадо коров. За огородами протекала неширокая речка с живописными берегами, поросшими ивняком. На местном пляже загорала детвора, у противоположного берега мужики с матерками тянули бредень.

– Хорошо-то как, – вырвалось у меня.

– Майями, – поддакнул Карчи. Семен закис от смеха:

– Образованный, блин, стал дальше некуда. На площади стал собираться народ, из небольшой толпы вышел благообразного вида мужичок, поклонился и поприветствовал меня. Представился старостой. Я стал спрашивать его о житье-бытье, как сев прошел, нет ли в чем нужды. Отвечал он уклончиво, мямлил и что-то недоговаривал. Я спросил напрямую, в лоб:

– Говори, какая беда у вас приключилась?

Староста, именуемый Матвеем Сиплым, поведал такое – у меня в глазах потемнело.

Седьмицу назад пришли шестеро конных с Тайного приказа, с мытарем Игнашкой во главе, требовали выплату.

– А чего у нас в начале лета брать? Светлый хан Владимир, мы тебе по осени оброк платим, так ведь в нашем уложении сказано. Но мытарь и слушать ничего не хотел, да и пьяные все были. Сильно поохальничали, двадцать курей порубали, так бог с ними, с курями, они девок наших снасильничали, тех, кто спрятаться не успел.

Матвей рассказывал, опустив глаза, нервно теребя поясок красной рубахи.

У меня от бешенства свело скулы, я схватил Семена за отвороты кафтана:

– Это как понимать, гражданин Скуратов? Тебя, гада, расстрелять мало, ты достукался. Я обещал тебя наказать и накажу.

Оттолкнул от себя бледного Семена и посчитал про себя до двадцати.

– Скуратов, где твой мытарь и его подельники?

– Дык, с войском едут в нашей колонне, почти весь приказ здесь, сам не знаю, чо я их прихватил.

– Что ни делается, все к лучшему.

Подозвал десятника гвардейцев и поставил задачу:

– Сей момент всех служивых приказа доставить сюда, бери полусотню и вперед.

Охранная полусотня умчалась, только пыль по дороге столбом.

– Ты, Сеня, теперь главный мытарь Тайного приказа, – я нехорошо улыбнулся. – Ответишь головой за своих подчиненных. Карчи, временно будешь исполнять должность начальника, вместо Скуратова, пока не найдем замену. Ну гляди, Сеня, на третий раз не прощу – поставлю к стенке, не посмотрю, что земляк. Ты все понял?

– Да, хан, – ответил поникший Семен.

– Что ты понял? До тебя, видно, до сих пор не дошло – произошла самая натуральная дискредитация власти, моей ханской власти. Тайный приказ – опора законности и порядка, занимается мародерством и насильничает моих подданных крестьянок. И это в мирное время! В военное за такое – расстрел на месте. Тебе, бывшему вояке, не нужно объяснять прописных истин. Дай бог, живы будем, лично проверю все твои кадры, а заодно всю канцелярию перетрясу.

Тут уже насупился Карчи. Весь разговор проходил за каретой, подальше от лишних ушей. Приказав толпе не расходиться, уселись на раскладные стулья, сработанные башковитым плотником Охримом. Адъютант принес холодный квасок. Примерно через час гвардейцы доставили почти всех служивых приказа, спецназ, по моему приказу, не трогали.

– Староста, покажи на мародеров и охальников.

Матвей прошел вдоль шеренги и указал на шестерых. Охрана выдернула их из строя и разоружила. Кроме Игнашки-мытаря, в гоп-компании оказалось еще два русича, остальные тюрки. Объявил крестьянам:

– Вот ваши обидчики, по закону им полагается виселица.

Толпа зашебутилась, староста взял слово:

– Светлый хан, ослобони самого молодшего, он при лошадях оставался и в бесчинствах не участвовал.

Я кивнул охране:

– Этого пока в сторону. Игнашку отдаю на ваш суд.

И охрана выкинула мытаря в толпу. Замелькали кулаки и колья, раздался истошный вопль.

– Всем остальным отрубить головы.

Татары завыли и упали на колени.

Свистнули сабли, брызнули фонтаны крови, головы преступников полетели в пыль.

Я прошелся перед служилыми Тайного приказа.

– Запомните, так будет с каждым, преступившим закон и нарушившим мою ханскую волю. Живите по совести и справедливости, несите добро людям – вот в чем смысл жизни. А у таких уродов, – я кивнул в сторону казненных, – один конец, на виселице или на плахе. Запомнили? Все свободны. Теперь, паря, с тобой разберемся, иди сюда.

Охранники подтолкнули ко мне шестого участника.

Молодой мужик побелел, как мел.

– Не боись, вины на тебе нет, но наказать я тебя должен. Верните ему саблю и дайте съестного на дорогу. Теперь дуй из моего ханства на Русь, здесь больше не появляйся. Постарайся прожить жизнь честным человеком. Иди. Да, оставьте ему коня, – бросил я охране.