Карьерский оборотень - Николай Новиков

Но сегодня настал и его срок. Слишком опасным стал для него участковый. И потому должен исчезнуть навсегда. И тогда Егоров злорадно усмехнулся - никто на помешает ему сделать Катю подобной себе. А потом они вместе уйдут из этого поселка - туда, где их никто не знает.

Именно этого он жаждал.

Осторожный стук в дверь отвлек Егорова от его мыслей.

- Да! - почти весело откликнулся он.

В комнату робко вошла Елизавета Петровна.

- Ты как насчет ужина, Володя? - спросила она.

- На ночь есть вредно, - сказал Егоров. - Желудок можно испортить, Елизавета Петровна.

- Опять не будешь кушать? И вчера отказался, и сегодня... - Она огорченно всплеснула руками. - Чем же ты питаешься? Так ведь и похудеть можно, и здоровье потерять.

- Здоровье скорее испортишь от обжорства, - улыбнулся Егоров. Спасибо. Елизавета Петровна, но сегодня я планирую лечь пораньше, хорошенько выспаться. Вчера спал плохо, поэтому сегодня неважно себя чувствовал на работе, еле дождался конца смены.

- Сам виноват, окно оставил открытым, - напомнила старушка.

- Согласен, - кивнул Егоров. - Виноват. Но уж сегодня этого не случится. Прямо сейчас ложусь спать и - до утра.

- Ну, как знаешь. А то смотри, я тебя покормлю.

- Не волнуйтесь, Елизавета Петровна. Если проголодаюсь, сам пошарю по кастрюлям на кухне.

Старушка некоторое время еще топталась у двери, поглядывая по сторонам. Егоров терпеливо ждал.

- Ну, ладно, - сказала наконец она. - Пошла я. Спокойной тебе ночи, Володя.

- И вам также, - вежливо поклонился Егоров.

"Неужели догадалась? - подумал он, когда дверь за хозяйкой закрылась. - Нервничает. Скорее всего, боится. Надеюсь, я успокоил ее, пока она безвредна, да и трогать ее нельзя. Ну а потом что-нибудь придумаю..."

Незадолго до полуночи, почувствовав первые приступы надвигающихся страшных судорог, он разделся, набросил на голое тело халат, отворил окно и торопливо выбрался во двор. В первый момент холодная земля обожгла ступни босых ног, но вскоре Егоров уже ее чувствовал этого. Он быстрым шагом направился в огород, за которым начинался старый карьер.

Он все просчитал. Самым опасным для него был отрезок времени, когда человек принимает облик Зверя и наоборот. Значит, никто не должен этого видеть. В кухне, где он жил, это нельзя было исключить. А вот в старом карьере его никто не найдет. Потом он спокойно вернется в комнату, даже если во дворе будет дежурить наряд милиции. Скажет, что ходил в туалет. Каких-либо улик против него, человека, нет и не будет никогда. Пусть попробуют что-либо доказать!

Он слишком спешил и не успел почувствовать, как сквозь прорванный рубероид ветхого туалета, торчащего посереди огорода, вслед ему смотрят испуганные глаза старушки, беспрестанно осеняющей себя крестным знамением.

Дождавшись, когда Егоров исчезнет в сырой, непроглядной темноте, баба Лиза выбралась из своего убежища и помчалась во двор. Но - не в хату, за двери с толстыми крючками, способными ограждать ее от непрошенного вторжения. Она направилась в кухню! Включила свет в передней комнате, постучала в закрытую дверь второй. Никто не отозвался на ее стук. Она постучала громче - тишина. Подергала дверь - закрыто на шпингалет изнутри. Тогда баба Лиза выбежала во двор, без труда обнаружила открытое в сторону огорода окно, с легкостью, удивительной для ее возраста, влезла через окно в комнату.

Иван надел мотоциклетный шлем, снял пистолет с предохранителя, сунул в карман кожаной куртки запасную обойму и направился к двери.

- Ваня, - послышался из спальни встревоженный голос Евдокии Андреевны. - Ты опять уезжаешь? По-моему, на сегодня хватит.

- Спи, мама, - сказал Иван. - Уже поздно.

- Вот именно. Ты что, до утра намереваешься патрулировать?

- Нет, в последний раз поеду, посмотрю.

- Да что смотреть, люди спят давно, всех же предупредили, чтобы ночью из дому не высовывались. Куда ты?

- Мама, ты и сама знаешь, какие у нас послушные люди. Особенно пацаны. Я уже пять компаний разогнал по домам. Ну, еще разок проеду, посмотрю, нет ли каких храбрецов на улицах.

- Но ты же знаешь, что я не усну, пока ты не вернешься, - сердито сказала Евдокия Андреевна. - А завтра у меня совещание. Так что, будь добр, возвращайся поскорее.

- Да, мама, конечно. - Иван взялся за ручку двери.

- И пожалуйста, Ваня, будь осторожнее.

- Хорошо, - успокоил ее Иван и вышел во двор.

В этот вечер с интервалом в каждые два часа: в шесть, восемь, десять часов - он объезжал пустынные улицы поселка. Ничего подозрительного не обнаружил. Этот, полуночный объезд, на сегодня последний.

День выдался сумасшедший. Ноги гудели от усталости, а голова уже плохо соображала.

Иван вывел мотоцикл за ворота, завел его и не спеша поехал по непривычно тихой улице.

Фонарей маловато, сколько ни вешай лампочек, всегда найдутся любители пострелять в них из рогатки. Молодежи сподручней, когда темно, вот и стреляют. А небо - черным-черно, ни единой звездочки.

У двора Леонида Поликарповича Иван притормозил. Здесь произошло страшное преступление. Васю Косого разорвал неведомый зверь, вошедший в открытую дверь, а к Леониду Поликарповичу кто-то ворвался, разбив окно. Прав был Мирошников: дикий зверь на такое на способен.

Во дворе не было ни души. А на улице...

Иван глазам своим не поверил, когда увидел, как по улице прямо на него мчится чудовище с красными горящими глазами, размерами превосходящее самую крупную собаку... Иван ударил по тормозам, спрыгнул с мотоцикла, рванул из кобуры пистолет.

Усталость как рукой сняло, и страха не было. Напротив, увидев чудовище, Иван почувствовал облегчение. Вот он, преступник! Теперь не уйдет.

Гулкий хлопок выстрела разорвал напряженную тишину. Зверь, распластавшись в прыжке, дернулся в воздухе и, словно натолкнувшись на невидимую преграду, плюхнулся на землю. Но тут же вскочил, прыгнул снова. Иван выстрелил еще. Снова зверь прервал свой прыжок и снова поднялся. Иван послал три пули подряд в его широкую грудь. А зверь был уже совсем близко, в нескольких метрах от участкового.

Красные уголья глаз с ненавистью смотрели на Ивана. После пяти попаданий в грудь эти глаза горели все той же яростной ненавистью! А зверь снова изготовился к прыжку.

Иван дрогнул. Ни о чем подобном он и не слышал. Он побежал к калитке, торопливо захлопнул ее за собой, метнулся в глубину двора, к веранде с разбитым окном. Обернувшись, увидел, как черная тень метнулась следом за ним через забор. Иван выпустил в зверя последние пули, дернул на себя дверь и вбежал на веранду. Еще днем хотел заколотить вход в опустевший дом, да времени не хватило, ограничился тем, что заклеил дверь бумажкой с печатями. Может быть, это и спасло ему жизнь.