После конца. Часть 1 - Герман Филатов

боль, выбрался на поверхность. Оказавшись на свежем воздухе, Леман глубоко вздохнул и почувствовал, как закружилась голова. Перед глазами все поплыло. Послышались голоса, которые он не смог разобрать. Они бубнили, бубнили, бубнили, а к горлу этим временем подкатила новая волна ужасной тошноты — одно из самых противных ощущений на свете. Сделав еще пару шагов и пробубнив что-то невнятное, Леман ощутил, как его ноги подкосились.

Секундный полет, чувство невесомости, он коснулся лицом чего-то мягкого и решил, что это его подушка.

Ощущая, как по телу разливается одурманивающая сознание нега, солдат провалился в сон.

Глава седьмая

Туда и обратно

Часть 2

Снова на поверхности

Очнувшись, Леман чувствовал себя очень плохо. Хотя, даже это было слишком слабо сказано и не описывало отвратительности его состояния в тот момент.

Открыв глаза, он, слегка ослепленный светом, увидел потолок своей спальни.

— Надо же, ты все-таки очнулся, — послышался голос. — А я уже начала думать, что тебе придется заказывать панихиду.

Повернув голову в сторону голоса, Леман увидел сидящую подле него на стуле Рику. Попытавшись приподняться, он почувствовал, как через все тело прошел сильный импульс, похожий на разряд электричества. Чтобы вновь не потерять сознание ему пришлось опять расслабить мышцы и не двигаться.

— Что происходит? — прохрипел он и сил на это ушло больше, чем если бы в обычный день ему приказали десять раз подряд вскарабкаться на крышу пятидесятиэтажного здания.

— Все же, как оказалось, паренек-вампир отделал тебя очень даже неплохо, — хмыкнула девушка. — В твоем теле сломанных костей больше, чем здоровых. Внутренне кровотечение. Но лекари сказали, что угрозы жизни нет и тебе можно лежать у себя дома, только под чьим-нибудь присмотром.

— Тебе Зорич приказал?

— А это важно? — она посмотрела на него, но все же ответила. — Нет, я сама вызвалась. А ты бы хотел видеть на моем месте Ло?

— Нет, конечно. Спасибо.

Какое-то время они молчали.

— Как ты?

— Плохо.

— Я имею в виду, — она замялась. — То, что произошло… если хочешь поговорить, я готова выслушать.

— Я выполнял приказ, Рика, — поняв, к чему она клонит, ответил Леман. — Каждый из нас бы это сделал.

— Да, — кивнула она, — но ты не должен относиться к этому легко.

— Я и не пытаюсь.

— Знаешь, это даже с какой-то стороны хорошо, что он погиб от твоей руки, — вдруг сказала она, видимо, все же желая как-нибудь утешить Лемана. — Я слышала, что после смерти на душе человека может отразиться то, от чьей руки погибло его тело. Тебе это не доставило удовольствия. Я видела это по твоим глазам.

Леман благодарно кивнул.

— Насколько все плохо? Долго мне здесь лежать?

— Точно неизвестно, но, скорее всего, тебе нельзя вставать с постели не меньше трех дней. На самостоятельное лечение ушло бы около недели, но с помощью препаратов все должно быть куда быстрее, — она кивнула в сторону капельницы, стоявшей рядом с изголовьем кровати. На тумбочке присутствовали пять упаковок с какими-то пилюлями.

Еще раз кивнув, Леман потратил последние силы на то, чтобы вновь повернуть свою голову и посмотреть в потолок. Закрыв глаза, он на мгновение увидел Киру. Ее образ появился непроизвольно. Она стояла за прилавком, убирая пульверизаторы и то и дело взмахивая своими необычными волосами, и вдруг ее лицо озарила та самая улыбка. На ее щеках появились те самые ямочки, и Леман почувствовал, как боль немного отступила. Отступила лишь от одного воспоминанья ее улыбки.

«Что же было бы, — вдруг подумал солдат, — если бы она была тут? Я бы встал на ноги всего за пару часов»

Он непроизвольно улыбнулся, ощущая себя идиотом, а не суровым Черным Крестом, каковым он должен быть (и был до знакомства с девчонкой), а сидящая рядом с кроватью Кира, заметив эту улыбку, долгое время гадала, что же она могла означать.

Часть вторая

Бункер

Глава восьмая

Перемены

в то же время где-то в лесу

Крутя педали и изнывая от каждого мгновения этого занятия, Саймон сдернул с ручки небольшое махровое полотенце бордового цвета и оттер им свой мокрый лоб. Чувствуя неприятное напряжение в своих худых, подрагивающих от усилий ногах, паренек взял бутылку с водой из подставки, сделал несколько жадных глотков, а затем увеличил громкость на своем белом плеере и ускорил темп. Чем усерднее он поработает, тем быстрее закончит. Таков был сформулированный лично им «закон велотренажера».

Наблюдая за тем, как счетчик расстояния с каждым прокручиванием педалей бутафорского велосипеда становится все больше и больше, Саймон ждал, когда цифры наконец-то доползут до отметки в две тысячи метров. Резвая музыка прибавляла сил, задавала ритм, а когда ускорялась, даже помогала пареньку набирать частоту оборотов. «Раз, два. Раз, два. Раз, два» и так сотни десятков раз без остановки.

Переведя взгляд направо, Саймон посмотрел на свою сестру, находившуюся на тот момент к нему спиной. Десятилетняя светловолосая девочка, время от времени поправляя синюю спортивную повязку на голове, топтала крутящуюся ленту беговой дорожки и одновременно с этим сотый раз пересматривала свой любимый мультфильм о медвежонке Тилли Ту и его друге-собаке Готго по телевизору.

Посмотрев этот, как ему казалось глупый мультфильм пару минут, на том моменте, когда медвежонок спускался с горы на сноуборде и пел песню о настоящей дружбе, Саймон почувствовал, как ушло сопротивление и педали стали крутиться намного легче и быстрее.

Увидев на ярком дисплее «2000» внутри градуированного круга, паренек остановился и, тяжело дыша, некоторое время сидел и ждал, пока восстановиться ритм его дыхания. Это был один из тех моментов, когда Саймона очень сильно раздражала мать, ведь именно она неуклонно настаивала на этой ежедневной тренировке, но при этом сама приходила в тренажерный зал лишь для того, чтобы протереть пыль или понаблюдать, как занимаются ее дети.

Спустя пару минут после завершения «заезда» Саймон выключил музыку, оборвав грандиозное соло электрогитары на середине выступления и, засунув плеер в карман своих шорт, слез с тренажера и на подгибающихся от усталости ногах направился в сторону выхода из спортзала.

Ника в это время, как ни в чем не бывало, продолжала бежать, посмеиваясь иногда над смешными моментами мультика. Саймону казалось, что ей нравиться вот так бегать, и это для него было очень странно. Какой смысл тренироваться, если они все равно с самого рождения сидят в бункере и никуда из него не выходят? Это равносильно тому, что учиться военной стратегии и драться на мечах в мире, который населяют лишь