Недобрая старая Англия - Екатерина Коути

Расторжение брака

Настрадавшись от жестокости мужей, женщины мечтали о разводе, но в первой половине XIX века их мечтания были тщетными — добиться развода было неимоверно сложно. Церковный суд мог санкционировать раздельное проживание супругов, которое позволяло жене покинуть дом мужа, но формально супруги оставались женатыми, и поэтому повторный брак был невозможен.

Несладко приходилось и мужьям. Наверняка читатели романа «Джейн Эйр» задавались вопросом, почему мистер Рочестер не развелся со своей сумасшедшей женушкой? Однако безумие не считалось достаточным поводом для развода. Муж мог развестись с женой только в случае ее измены, а вот жене пришлось бы искать более весомые причины. Мужской измены было недостаточно, требовались отягчающие обстоятельства, такие как физическое насилие, многоженство или инцест.

Желающие развестись должны были получить пресловутое разрешение на разъезд в церковном суде. Далее муж подавал иск на любовника жены в суд общего права. При этом он мог потребовать от любовника финансовой компенсации, что порою приводило к забавным происшествиям. В XVIII веке сэр Ричард Уорсли, баронет, женился на богатой наследнице Сеймур Дороти Флеминг. Ричард и Сеймур повенчались в 1775 году, но вскоре в семье начался разлад: леди Уорсли завела целый сонм любовников (по слухам, 27), родила внебрачного ребенка, а в 1781 году и вовсе сбежала от мужа с лихим капитаном Джорджем Биссеттом. Раздосадованный Уорсли подал на капитана в суд. Чтобы добиться развода, муж должен был доказать в суде, что супруга совершила акт прелюбодеяния. Что же касается денежной компенсации, сэр Ричард замахнулся на 20 тысяч фунтов — все-таки ущерб был велик.

Супружеская ссора. Иллюстрация Джона Тенниела к роману Шерли Брукса «Гордиев узел». 1860

Процесс получился очень смачным. Лондонцы раскупали брошюрки, живописавшие показания свидетелей, включая врача, который лечил миледи от венерического заболевания. Но решающий удар рогоносцу нанес адвокат Биссетта. Он заявил, что, когда супруги Уорсли отдыхали в Мейдстоне, сэр Ричард показал Биссетту свою жену, пока она мылась в купальне. Да не просто показал, а подставил спину, чтобы тот взобрался повыше и разглядел нагую леди получше. После купания леди Уорсли присоединилась к джентльменам, и веселая троица отправилась на прогулку. Это был далеко не первый случай, когда сэр Ричард подобным образом развлекал своих знакомых. Учитывая странности сэра Ричарда, о разводе не могло быть и речи — сам виноват. Однако все-таки присяжные пожалели супруга и вынесли вердикт: Биссет обязывался уплатить Уорсли компенсацию… в размере одного шиллинга. После разъезда с мужем леди Уорсли успела побывать в роли содержанки, попутешествовала по Европе, задержавшись в охваченной революцией Франции, похоронила сэра Ричарда, повторно вышла замуж и вообще жила в свое удовольствие.

Если мужу все-таки удавалось доказать преступную связь жены, парламент издавал частный акт о расторжении брака. Так продолжалось до 1857 года, когда был принят закон о бракоразводных процессах. Новый закон отчасти упростил процедуру расторжения брака, Хотя основания для развода остались прежними, для жен была предусмотрена важная уступка: разведенные или покинутые мужьями женщины отныне имели право частично распоряжаться своим имуществом. Тем не менее процедура развода оставалась дорогостоящей (от 40 до 500 фунтов) и была доступна в основном среднему классу и аристократии. Рабочие зачастую бросали своих жен без каких-либо формальных процедур, а в сельской местности изредка встречалась старинная форма развода: муж выводил жену на рыночную площадь и выставлял ее на торги. Купить сварливую супружницу мог любой желающий, хотя юридического веса такие процедуры не имели.

В 1878 году женщинам был позволен развод по причине жестокого обращения мужа, а также опека над малолетними детьми. Но даже в конце XIX века развод губительно сказывался на репутации всех вовлеченных лиц, особенно если они занимали высокое положение в обществе. Об этом свидетельствуют два громких процесса.

Первый уничтожил карьеру сэра Чарльза Дилке, члена либеральной партии, отпочковавшейся от партии вигов (Партия вигов — предшественница либералов в Англии. — Ред.). Никто во всей Англии не сомневался в его добропорядочности, а соратники пророчили сэру Чарльзу кресло премьер-министра. В 1886 году разразился скандал. Дональд Кроуфорд, тоже член парламента от либеральной партии, получил несколько анонимок, ставивших под вопрос добродетельность его жены. В конце концов он вызвал супругу на разговор. Хотя Вирджиния Кроуфорд яростно отрицала свою связь с капитаном, указанным в анонимке, она призналась, что несколько лет подряд изменяла мужу с Чарльзом Дилке. Возможно, таким образом она отводила подозрения от своего настоящего любовника. Так или иначе, мистер Кроуфорд подал на развод, а в качестве ответчика указал коллегу. И сэру Чарльзу пришлось присесть на скамью подсудимых.

Как и всегда в таких случаях, судебный зал был набит битком. Охочая до сплетен публика предвкушала пикантные подробности и не ошиблась. По свидетельству миссис Кроуфорд, которую на суд не позвали, Дилке не только наведывался к ней в гости, но даже приглашал ее к себе ночевать. Дома политик-либерал познакомил ее со своей горничной Фанни — гулять так гулять! — и они втроем занимались любовью. Вдобавок сэр Чарльз обучил свою родственницу (миссис Кроуфорд была сестрой вдовы его брата) «всем французским порокам» и ласково нашептывал ей на ушко: «Как же ты похожа на свою мать».

Облик политика вырисовывался такой аморальный, что клейма негде ставить. Однако судья не поверил скабрезностям и вынес парадоксальный вердикт — мистер Кроуфорд получил развод на основании супружеской измены, а сэр Чарльз был оправдан. Публика зачесала затылки. Выходит, миссис Кроуфорд согрешила с Дилке, а он с ней нет? Как же так?

Поскольку газетчики продолжали трепать эту историю, сэр Чарльз попытался обелить свою репутацию и вернулся в суд, дабы доказать, что никакой измены не было. Теперь уже давала показания Вирджиния Кроуфорд. В ходе перекрестного допроса выяснилось, что она действительно завела роман с капитаном, но присяжных интересовал другой вопрос — сколько было измен, одна или две? Сэр Чарльз не сумел настроить присяжных в свою пользу. Блестящий оратор бормотал и путался в показаниях и, что хуже всего, едва не признался, что некогда был почитателем матери миссис Кроуфорд.

Вердикт был вынесен в пользу ответчицы. А карьера сэра Чарльза лежала в дымящихся руинах. В 1880-х годах, когда пуританские настроения были особенно сильны, таких промашек политикам не прощали. Семейная жизнь сэра Чарльза тоже подверглась немалым потрясениям. Почти десять лет Дилке вздыхал по Эмилии Паттисон, жене пожилого оксфордского ректора, но их связь была исключительно платонической. После смерти ректора сэр Чарльз наконец-то взял миссис Паттисон в законные жены. Не успел Дилке как следует насладиться семейным счастьем, как его имя смешали с грязью, подозрениями и необходимостью публичных судебных разбирательств.

В 1890 году история Чарльза Дилке уже утратила свежесть, как вдруг на политической арене вспыхнул новый скандал. В его эпицентре оказался не кто иной, как Чарльз Стюарт Парнелл, политический лидер ирландских националистов. Несгибаемый Парнелл боролся за автономию Ирландии при сохранении над островом британского суверенитета. В 1879 году он возглавил Ирландскую Земельную лигу, отстаивавшую интересы бедных арендаторов. Благодаря методам борьбы, исповедовавшимся в Земельной лиге, в английский язык, а затем и в русский, вошло слово «бойкот». Так звали английского управляющего, Чарльза Бойкотта, которого арендаторы подвергли остракизму.

Чарльз Парнелл. Рисунок из журнала «Иллюстрированные лондонские новости». 1888

Влияние Парнелла было настолько велико, что его окрестили «некоронованным королем Ирландии». Он даже сумел переманить на свою сторону либерального премьера Гладстона. Неудивительно, что Гладстон только лишь морщился, когда ему напоминали об упорных слухах, будто Парнелл уже не первый год состоит в связи с чужой женой. На протяжении 10 лет Парнелл встречался с Кэти О’Шеа, женой своего же коллеги Уильяма О’Шеа. Муж закрывал глаза на их связь, хотя Кэти родила от любовника троих детей и проживала с ним в Брайтоне. В 1890 году чаша терпения О’Шеа вдруг переполнилась. Он подал на развод, нанеся по ходу сокрушительный удар ирландской освободительной борьбе — в качестве ответчика он назвал Парнелла. За 10 лет доказательств накопилось немало, однако газетчики уцепились за самую «вкусную» деталь. По словам кухарки, однажды мистер О’Шеа едва не застиг любовников врасплох, но в последний момент Парнелл покинул дом по веревочной лестнице через пожарный выход на втором этаже. То был маневр, достойный Казановы. Веревочная лестница еще долго была у всех на устах. В конце концов Гладстон, как и другие союзники в Англии и Ирландии, отрекся от Парнелла. Поражение последнего означало крушение надежд на ирландскую автономию. Хотя Парнелл все-таки женился на Кэти О’Шеа, их союз длился недолго — неприятности подорвали его здоровье и в 1891 году низложенный «король Ирландии» скончался от инфаркта. Ему было 45 лет.