Барсук выслеживает тигра - Нэн Чонси

— Ишь ты, похоже на жженый сахар, из которого мама делает тянучки! — сказал он вслух (говорить сейчас можно было что угодно, шум воды заглушил бы даже крики).

Это сравнение придумала как-то Игги. Будь она здесь, они вдвоем непременно стали бы с риском для жизни подгонять длинными палками к берегу островки пены. Может, Сэм заменит Игги? Но Сэма на берегу не было.

— Гляди, какой затор! — крикнул ему отец в самое ухо, указывая на скопившуюся выше по течению груду бревен. — Ну-ка, сними с Принца веревку и неси ее сюда, сынок, сейчас я его расчищу.

Отец завязал веревку на конце петлей, превратив ее таким образом в лассо, и принялся за дело. Он велел Баджу не ждать, а перебраться по проволоке на другой берег, на просеку, где дядя Линк всегда ставил свой грузовичок, и сказать дяде, что он сейчас придет.

Бадж дошел до проволоки, но остановился и взбираться на нее не спешил. Он устал, его страшила предстоящая переправа. Кроме того, было интересно смотреть, что делает отец… В первый раз веревку не удалось накинуть на бревно, во второй — тоже, и притом отец, чуть не упав, очутился до колен в воде.

Бадж внимательно смотрел на его усилия, а у самого лицо расплылось в улыбке. К несчастью, отец это увидел.

— Марш на тот берег! — заорал он на Баджа. — Не то я тебе сейчас покажу!

Бадж торопливо ухватился за верхнюю проволоку и ступил на нижнюю. Затем, передвигая руки и ноги, стал перебираться бочком, стараясь не думать о яростно бурлившей под ним мутной воде.

Добравшись до середины реки, он почувствовал, как под тяжестью его тела и груза на его спине обе проволоки провисают всё ниже. Под ним бурлил головокружительный водоворот… Но он вовремя подтянулся, отогнал мучительный страх и миновал самое опасное место. Он надеялся, что Сэм не наблюдает за ним.

Крепко зажмурив глаза, он одолел остальную часть пути и сошел у дерева на другом берегу.

Повернувшись спиной к реке, шум которой оглушал его, он стоял среди папоротников и боролся с тошнотой. Он не знал, что отец уже здесь, пока не услышал его голос:

— Молодец, сынок! Несладкое это дело — переправа в такое время.

В устах отца это была величайшая похвала, и Бадж, невольно выпрямив плечи, пошел за ним по извилистой тропинке, почти заросшей и скрытой папоротниками. Тропинка упиралась в просеку, где дядя Линк грузил на свою машину срубленные стволы.

— Здорово, дядя! — крикнул Бадж. — А где же Сэм?

Дядя перестал работать и стоял, ожидая, пока они подойдут: он всем своим видом показывал, что не намерен напрягать голос, чтобы перекричать рев реки. На нем была такая же серая фланелевая рубашка, как на отце, застегнутая у ворота запонкой, и позеленевшие от ветхости штаны, стянутые в поясе тонким ремнем, а за ремень была заткнута, как кинжал, его старая трубка. Худое лицо дяди, сморщенное, как сухой лист, часто улыбалось. И даже когда он был серьезен, в глазах его мелькали веселые огоньки. Не отвечая на вопрос Баджа, он приветствовал его дружеским кивком.

— Ну, Линк, как дела? — спросил отец, сняв с плеч свою ношу.

— Неважно, Дэйв. Флорри опять расклеилась.

Бадж знал, что сейчас начнется бесконечный, скучный разговор о слабом здоровье тети Флорри и, как выражалась Игги, „о последних новостях прошлого года“.

— А Сэм разве не приехал с тобой? — снова спросил он у дяди.

— Сэмми нет на ферме, он вот уже несколько недель в городе. Должен вернуться к началу занятий. Ну что, нравится тебе переправа через старушку Гордон во время паводка, а, Бадж? — сказал дядя, лукаво подмигивая.

Бадж подумал о Сэме — как тот ответил бы на его месте? Наверно, самоуверенно вскинул бы кудрявую голову, как тогда, когда хвастал своим уменьем перетаскивать по проволокам тяжелый груз. Бросив на землю узел, Бадж враскачку подошел к дяде и сказал, подражая Сэму:

— Ну, не так уж это страшно, дядя. Могло быть хуже. Все сошло отлично.

— Ага! Очень рад, что тебе это доставило удовольствие, племянничек. Можешь теперь вернуться назад той же дорогой.

— Как это — вернуться? — ахнул Бадж, но тут же решил, что дядя, по своему обыкновению, шутит, и на этот раз очень неудачно. При одном упоминании о проволоке он живо вспомнил, как ужасно она качалась и погружалась в воду, и снова почувствовал тошноту и головокружение.

— Да, да. Везет же некоторым мальчикам! Можешь вернуться домой, конечно после того, как отдохнешь немного.

— Что это значит, Линк? — спросил отец, кроша табак.

— Занятия в понедельник не начнутся: эпидемия коклюша. Школа закрыта, и мы не пускаем наших ребят к другим детям. Жаль, что Сэма нельзя пока оставить в городе, но не могу же я держать его там вечно… Да, трудно придется Флорри, когда все дети будут не в школе, а дома…

— Значит, мне не нужно пока ходить в школу, папа? — перебил его Бадж.

— Ты же слышал, что сказал дядя.

Отец сосредоточенно набивал трубку. Наступило долгое молчание: отец думал. Но вот он закурил, затоптал брошенную спичку и повернулся к брату.

— Раз так, — сказал он, — мы могли бы забрать Сэма к себе на недельку-другую. И у Флорри было бы меньше забот. Но поскольку Сэма нет…

Дядя Линк шлепнул себя по ляжке.

— А может, возьмешь его в конце месяца, Дэйв, когда мы привезем к реке припасы для вас? Согласен? Конечно, только в том случае, если у нас никто из ребят не заболеет коклюшем. А к концу месяца это выяснится. Честное слово, ты нам очень поможешь. И я уверен, что Бадж будет рад товарищу.

Бадж промолчал. Как он уже сказал матери, ему не нравился Сэм. Но… хорошо бы все-таки пойти сейчас с ним к реке и проверить, кто из них сможет пригнать к берегу больше „жженого сахара“. И потом — авось в гостях Сэм не будет таким хвастуном и задирой, как здесь, у реки. Но решится ли отец взять Сэма? Он ведь не хочет, чтобы кто-нибудь знал, где они живут.

Словно отвечая на его мысли, дядя Линк сказал:

— Сэм никому не скажет, где он был. Об этом уж я позабочусь, Дэйв. Он все-таки парень с головой, мой Сэмми. Правда, слишком много о себе думает. Что поделаешь, когда его мамаша всю жизнь носится с ним, как курица с яйцом. Притом он намного старше остальных ребят. Брон — девочка, и он командует ею, близнецы еще совсем маленькие, да и Сальви недалеко от них ушла. А когда с ним рядом будет мальчик его возраста, Сэм станет вести себя как следует.

Как будто сожалея о своем необдуманном приглашении, отец сказал:

— Ну, до каникул Бадж не нуждается в товарище, а на каникулы приедет Игги. Верно, сынок?

Но, к удивлению отца, а еще больше к своему собственному, Бадж вдруг горячо воскликнул:

— Ах, папа, мне бы очень хотелось, чтобы Сэм приехал к нам!

— Вот как? — Отец тихонько поскреб большим пальцем подбородок и переглянулся с дядей Линком. — Ну, значит, это дело решенное, Линк… Если никто не заболеет. А теперь давайте закусим.

Они присели отдохнуть, прислонясь к поваленному бурей дереву, и с наслаждением уплетали привезенные с фермы бутерброды с холодной телятиной в томате.

А река шумела, и теперь шум ее звучал музыкой в ушах Баджа — он ведь возвращается домой! Даже переправа по проволоке — пустяки, когда идешь не от дома, а к дому. Полная луна, которая будет сегодня освещать им путь, станет убывать день за днем, потом родится новый молодой месяц и станет в свою очередь полной круглой луной, прежде чем ему, Баджу, придется снова подумать о школе.

А еще до этого приедет Сэм… Да, Сэм в гостях, наверно, будет вести себя лучше.

4. НЕСЧАСТЬЕ

Крошка мама приняла новость спокойно.

— Бедная Флорри! — сказала она за завтраком. — Мы должны помочь ей чем можем. Для такой больной женщины достаточно и хлопот с близнецами, а у них там еще малышка Сальви — ей и пяти нет. Хорошая она девочка, Дэйви?

— Когда я в прошлый раз приезжал на ферму, она была похожа на маленького пони с челкой, свисающей на глаза. Славная девчонка. Ей дали молоточек, и она вколачивала гвозди в доску. И каждый раз, как угодит не по гвоздю, а по пальчику, говорит с удивлением: „Больно!“ Но молотка не бросает и снова колотит им. Бац — „больно!“ Бац — „больно!“ Ну и номер это был, скажу я тебе!

— Девчурка, видно, боевая! А как тебе понравилась старшая, Брон?

— Та вечно орет и плачет. Ею, кажется, все помыкают. И вид у нее такой, будто она всего боится. Худенькая, как горная ящерица, и шныряет повсюду так же быстро.

— Ну теперь я понимаю, почему Сэмми рад, что у него будет товарищ. — Мать через стол с улыбкой посмотрела на Баджа, а тот грыз поджаренный хлеб и жадно слушал разговор старших. Для него было новостью, что Сэм рад погостить у них, но высказать это вслух он не мог — рот у него был набит. Баджу уже хотелось, чтобы поскорее наступило новолуние — тогда приедет Сэм.

— Когда я его видела, он обещал быть таким же рослым, как его отец, — продолжала Крошка мама. — Голубоглазый, улыбчивый, с черными кудрями. Неудивительно, что он любимец Флорри. Она его называет „светлая голова“.