Радуга над Теокалли (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна

– Нет, как же объяснить? Все слишком глупо.

– Значит, интересно, рассказывай!

– Я привёл рабыню. Очень красивую, да что там красивую, она не такая, как все. У неё волосы чуть темнее солнечных лучей, а глаза – два озера, кожа – снег на Попокатепетле.

– Амантлан, таких не бывает.

– К сожалению, такая женщина сейчас в моем доме.

– А почему ты сожалеешь? Добыл редкую красавицу, признайся, ты преувеличил немного, да?!

– Нет. Она такая, как я её описал. Что за игра богов! К тому же жена Кинич-Ахава – халач-виника Коацаока. Но это ещё не всё, сама она из семьи Кокомо – правителей Майяпана. И характер её это подтверждает!

– Забавно, пожалуй, даже слишком. Но что тебя больше всего удручает? Я не вижу причин для беспокойства.

– Я тоже бы не видел, не знаю, как это объяснить!

– Друг мой, она – твоя добыча, теперь Теночтитлан её дом. В чем дело?

– Пойми, Тлакаелель, я беспокоюсь за неё и не хочу, чтобы её у меня забрали!

– А почему её должны у тебя забрать? Кстати, ты всерьёз говорил мне об огненных волосах?

– Да. Я не могу допустить…

– Но подожди, столь редкую рабыню тебе не позволят держать у себя, дело даже не в Кинич-Ахава и не в Кокомо. Ты должен был сразу же привести её и подарить тлатоани! Это измена! Зачем тебе лишние неприятности?!

– Должен был, но не подарил, сам не знаю почему.

– Друг мой, если она рабыня, неужели ты до сих пор не утолил желания? Я не понимаю тебя! Любой редкий экземпляр нужно дарить тлатоани или богам!

– В том-то и дело, я сам себя не понимаю, – отвернулся от друга Амантлан. Теперь он точно знал, что не может разобраться с Иш-Чель.

– Но ты должен завтра же отвести девушку в подарок тлатоани! Тем самым снимешь себе головную боль!

– Она предлагала мне выкуп…

– Ерунда!

– Она ждёт ребёнка, – выложил Амантлан последний камень из-за пазухи.

– Вот как… – опешил Тлакаелель. – Твоего наследника? Нет ничего ужаснее, чем первенец от рабыни, Амантлан, да, это горе!

Потом Амантлан часто думал, почему он скрыл правду, зачем позволил запутать себя ещё больше. Ему казалось, что главное – сохранить редкую рабыню в собственности. Решение Тлакаелеля повергло его в ужас.

– Тогда, друг мой, выход один – женись на ней, освободи её перед церемонией и всё! Конечно, это вызовет недовольство некоторых старейшин, но тебе постепенно простится. Правда, путь наверх будет закрыт. Вот, что значит молодость и неосмотрительность!

– Я… – попытался оправдаться Амантлан, но понял – бесполезно. Попробуй он теперь опровергнуть обман – окончательно упадёт в глазах уважаемого человека, чьим мнением очень дорожит.

– Надеюсь, твоя рабыня действительно так хороша, что стоит тех разочарований, которые мне доставила!

– За это можешь быть спокоен. Она удивит и восхитит любого!

– Что ж, тогда ищи успокоения! – Тлакаелель даже не пытался скрыть разочарования. Очень огорчил его друг своим опрометчивым поступком.

Амантлан усмехнулся, когда представил вновь весь дневной разговор с Иш-Чель и своё глупое положение.

"Женись! А если она не захочет? Собственно, а я хочу?!"

Всё было сказано, ещё более разочарованный и злой Амантлан стал собираться домой. Разумеется, его привязанность к рабыне основывается на эгоистических соображениях.

Тема, затронутая Тлакаелелем в разговоре, взволновала Амантлана. Он впервые усомнился в правоте друга. Возможно, как всегда, мудрый советник преследовал великие цели, видел будущее далеко впереди, но просто так переписывать историю народа Амантлан считал преступлением. Зачем её искажать?

Достойные люди хранили столько лет правду об их тяжёлой жизни, скитаниях и ошибках, без одобрения совета старейшин не записывалось ничего. Мудрецы обсуждали и принимали решения – нужно ли какой-либо случай занести в свитки. Ничто не ускользало от их внимания. Сам факт, что униженные мешики посмели восстать, вызывал почитание потомков. А последующий захват власти – сколько полегло народа, сколько сил потратили, чтобы удержать завоеванное! Страницы Кодекса о построении их государства заставляли гордиться предками. И вот здесь, просто так, одному, пусть самому-самому мудрому и образованному человеку, вдруг пришло в голову, что в свитках может содержаться то, что не вызовет восторга потомков.

Для чего придумывать жизнь предков заново? А пройдёт ещё несколько десятков лет, появится новый мудрый советник тлатоани, и снова перепишут историю? Получается, что его дети и внуки никогда не узнают правды?! Как можно допустить, чтобы каждый, приходящий к власти, брался судить и переиначивать исторические факты? Хорошо, что в настоящий момент ещё живы те, кто помнит и передаёт по крупицам знания, и их так же бережно записывают в свитки, дополняя, а не вычёркивая. Над решением этой проблемы нужно было подумать и поступить по совести. Возможно, впервыепойти против Тлакаелеля. Амантлан не позволит уничтожить старые записи.

Грустные мысли ещё больше усугубили плохое настроение вождя. Он понял, что никакая прогулка не развеет их, пока не будет обговорено положение странной женщины, появившейся в его доме.

Нопрежде всего ему предстояло решить, чего хочет он. К несчастью, ответа не было, а потому он недовольно крутился на жестковатых досках каноэ, которое направлялось к его загородному дому.

Становилось темнее. Вечернее благоухание садов чинампе пьянило, постепенно успокаивая. Мысли стали принимать более мирное направление. Ему пришлось согласиться, что предложение Тлакаелеля было верным – он может спасти рабыню, сделав женой. Но тогда действительно летели в пропасть долгие годы его упорного продвижения наверх.

Амантлан понимал горечь друга, который вкладывал в его продвижение столько сил. А сколько усердия пришлось приложить ему – Амантлану, чтобы стать одним из четырёх военачальников Анауака! Он – сын простого ремесленника – прошёл весь путь от воина-ягуара, забыв, что такое спать на мягкой постели, стал гордостью страны и вот… Теперь один его поступок откинет вниз! Какая беспечность! Воистину, в детстве он правильнорешил, сбежав из тельпочкалли, потому что даже повзрослев, совершенно не способен стать мудрецом. Вот уж тламатиниме не мучились бы от неразрешимого для него вопроса.

– О, боги!

Точно, он попал под какие-то чары! Как же мог забыть о Шочи! Его прекрасная гордая Шочи!

Амантлан почувствовал себя негодяем – два года он добивался внимания сестры тлатоани, её любви, которая открыла быперспективы, а теперь совершенно не вписывалась в новые планы.

Руки Амантлана невольно сжали голову, действуя как бы самостоятельно от него. Затем тонкие пальцы надавили на переносицу, потом внушительный кулак ударил хозяина в высокий лоб, ещё раз, подтверждая его полную растерянность. Рабыня подождёт, а вот Шочи могла и не простить его отсутствия. Он был в городе уже неделю, а до сих пор не появился у неё в саду. И тут Амантлан понял, что не хочет встречаться с девушкой.

Мотнув головой, взглянул на звёздное небо и огорчённо вздохнул, пытаясь отогнать переплетение мыслей. Ситуация, в какую он себя загнал, начала обретать чёткие линии.

"Что же я имею? Если продолжать морочить голову сестре тлатоани, можно либо с ним породниться, либо, если у Ицкоатля имеются свои виды на будущее Шочи, попасть в ещё большую яму. Несколько дней и тлатоани донесут о редкой пленнице, и тогда мне никак не объяснить, почему я задержался и не подарил её правителю. Ситуация – хуже не придумаешь… Тут уждействительно пахнет изменой. Это я-то изменник?! Вот глупость!

Только у меня достаточно врагов, которые постараются извлечь из этого выгоду и окончательно меня уничтожить. Пожалуй, дело и не в том, что я не хочу её отдавать. Пожалуй, поздно… Наверняка тлатоани уже доложили обо всем, а он теперь выжидает, проверяет, как долго я буду бездействовать! Хорошо ещё, что меня не отправили сразу в новый поход. Боги! А что же будет тогда с рабыней?! Ведь через десять дней я выступаю на тарасков! Этот затянется на много месяцев, скорее всего, вернусь, когда женщина уже родит… Просто замечательно! У меня совершенно не осталось времени! Хотя, что мне обдумывать? Только то, как убедить эту упрямую индюшку добровольно выйти за меня замуж! Какое простое дело! Да лучше несколько походов на тарасков!"