Мишень для Слепого - Андрей Воронин

Словом, все складывалось как нельзя лучше. Переговоры уже были почти закончены, оружие морем отправлено, и так же морем – на этом настаивал Разумовский – деньги должны будут прибыть в Калининград.

Существовало, правда, одно неудобство: деньги приходили частями – слишком велика сумма. И покупатель поставил условие, одно-единственное за всю сделку – деньги доставят в три этапа равными партиями. Генералу Разумовскому и его начальству ничего не оставалось делать как согласиться.

Известие о гибели Иосифа Михайловича Домбровского, зверски и профессионально убитого в своей квартире, выбило из колеи генерала Потапчука. С ним уже давно такого не случалось, его словно парализовало.

– Как так? За что? – шептал он побелевшими губами. – Тебя-то за что?

Но он знал ответ: Иосифа Домбровского убрали из-за его причастия к изготовлению Комитетом фальшивых денег. Но ведь как давно все это было!

– Семьдесят пятый год, будь он неладен, – шептал генерал Потапчук.

«Двадцать с лишним лет прошло, и лишь сейчас тебя настигла пуля. Эх, Иосиф, вот уж не думал, что ты станешь жертвой. Ведь ты не руководил, ты только честно и профессионально делал свое дело. Это я виновен в смерти Домбровского», – признался себе генерал Потапчук.

Генерал распорядился, чтобы его люди оставались на месте – сейчас он вышлет к ним оперативную группу, а чуть позже приедет сам. Две машины с экспертами и специалистами помчались с включенными мигалками по улицам Москвы. Генерал Потапчук выехал следом.

Когда он оказался в квартире Домбровского, там уже вовсю велась работа. А через два часа генерал знал, что Иосиф Михайлович Домбровский убит из того же пистолета, что и Лев Иванович Самсонов.

«Значит, все это звенья одной цепи. Остается выяснить, где ее начало и конец».

Дел у Потапчука было и без того, как говорят, выше крыши. Но стоило отложить даже самое спешное и необходимое, лишь бы найти убийцу Иосифа Домбровского. Люди генерала Потапчука занимались оперативными поисками, а он, вернувшись в кабинет, уселся за компьютер и стал рыться в архивах, пытаясь проследить путь партии фальшивых денег с того самого момента, когда он потерял их из вида.

И ему, как ни сложно это было сделать, какими засекреченными ни являлись документы, удалось найти одну бумагу – акт за подписью полковника Разумовского о том, что партия денег уничтожена, измельчена в специальной машине и затем сожжена за городом. Кроме подписи полковника Разумовского на бумаге стояли еще две подписи: подпись управляющего делами Совмина, который давным-давно, в разгар перестройки, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна своей квартиры, и некоего майора КГБ по Фамилии Медведев.

Генерал Потапчук принялся выяснять, что это за майор Медведев, и через час компьютер выдал информацию, тоже засекреченную, что Медведев – фамилия вымышленная, что это оперативный псевдоним, под которым работал генерал Лев Самсонов.

– Черт подери! – воскликнул генерал Потапчук, глядя на зеленовато светящийся экран. – Будь вы все неладны!

Круг замыкался на мертвецах. Лишь один из персонажей запутанной истории существовал в реальном мире – Разумовский Петр Павлович. Потапчук знал Разумовского, знал неплохо. На его взгляд, генерал Разумовский был честным и порядочным офицером, даже слишком порядочным. А вес, что слишком, обычно вызывает некоторые сомнения.

«Не исключено, ему что-либо известно, и он сам как-то задействован в цепочке этих смертей, и не исключено, и ему сейчас угрожает опасность, а он о ней не догадывается».

Но тем не менее что-то надо было предпринимать.

Ведь неспроста же сошлись воедино эти смерти.

"Посоветуюсь с директором ФСБ, передам ему информацию, которой владею, пусть сам решает. За подписью директора ФСБ мне дадут на руки любое дело, и тогда я смогу вести работу. Тем более, на завтра мне назначен прием у директора.

Генерал Разумовский вошел в здание банка, естественно, через служебный вход, естественно, его встретили и провели в кабинет председателя совета директоров. Обстановка кабинета производила впечатление. Все говорило о том, что банк процветает, несмотря на кризисы, на выступления в периодике, будто бы банковское дело сейчас уже не приносит таких прибылей, как раньше.

Председатель, красивый мужчина, широкоплечий, в дорогом костюме, поднялся навстречу посетителю из-за стола, едва ли не распростер объятия.

– Здравствуйте, Петр Павлович. Что привело вас к нам? Всегда рады помочь органам. Присаживайтесь, пожалуйста. Кофе, напитки? Может быть, коньяк?

– Нет, чашечку кофе, Владислав Терентьевич.

Генерал и Владислав Терентьевич Богатырев устроились за низким столиком на изящных тонких ножках.

На нем появился кофейный сервиз, место которому явно было в музее.

– Хорош фарфор, – оценил Разумовский.

– Да, кузнецовский, – небрежно ответил банкир. – Так по какому вопросу, Петр Павлович?

– Я много слышал о вашем банке, вернее, мы много о нем слышали. Мы интересовались вашей деятельностью. Любопытные факты иногда попадались.

– Что вы говорите? – напрягся банкир.

– Но сейчас у меня к вам, Владислав Терентьевич, вот какой разговор…

– Да-да, я слушаю, – сказал банкир и взглядом дал понять своему помощнику, чтобы тот удалился. Именно о встрече с глазу на глаз просил генерал Разумовский.

– Я не хочу ходить долго вокруг да около. Если бы в ваш банк было привезено пятьдесят миллионов долларов…

– Пятьдесят миллионов? – переспросил с недоверием банкир.

– Да, пятьдесят миллионов наличными.

Богатырев отказывался поверить в услышанное и вновь переспросил:

– Пятьдесят миллионов наличными?

– Да, пятьдесят миллионов наличными, – спокойно повторил генерал Разумовский, Банкир не пытался скрыть растерянности.

– Я не понимаю, к чему вы ведете разговор, Петр Павлович.

– Мы хотели бы разместить у вас пятьдесят миллионов долларов наличными. А вы бы, Владислав Терентьевич, на эту сумму открыли счета за границей в тех банках, которые я вам укажу.

– Пятьдесят миллионов наличными… – как заведенный повторял банкир.

– Именно такая сумма, и именно в вашем банке, – еще раз подчеркнул свои намерения генерал Разумовский.

– Это очень большая сумма.

– Да немалая. Вы окажете нам этим большую услугу.

– Но мы коммерческий банк…

– Я знаю, какой вы банк, и в курсе ваших дел, не впервые вы проводите подобные операции, хоть масштабы были у вас поскромнее, – поднимая чашечку кофе за тонкую ручку, сказал генерал Разумовский.

– Когда прибудут деньги?

– В ближайшие дни, Владислав Терентьевич.

– А когда мы должны открыть счета?

– Сразу же по прибытии денег. Подробности я изложу позже.

– Петр Павлович, а что банк с этого будет иметь?

– Будет иметь наличные деньги.

– Это понятно.

– Это, естественно, выгодно. Но и кроме того, как и всякий банк, вы сможете получить процент со всей этой сделки. Для нас обязательно, чтобы деньги совершили круговорот через незасвсченные фирмы и только потом появились на счетах.

– Любопытное предложение. Очень любопытное, – Богатырев сделал глоток кофе.

– Еще какое любопытное. Мы же вам предлагаем, Владислав Терентьевич, не обналичить деньги, а принять нал Это, насколько я понимаю, дело куда менее хлопотное.

– Да. Нал – это всегда хорошо. А кто об этом будет знать, кроме вас? – почти шепотом спросил банкир.

– Вы будете знать, Владислав Терентьевич, я буду знать и мое начальство. Круг ограничен. Вы меня поняли?

– Да, – ответил Богатырев, ставя чашечку на блюдце.

– Ну что ж, Владислав Терентьевич, мне было очень приятно с вами встретиться, и я рад, что мы достигли взаимопонимания.

– О чем речь, Петр Павлович, всегда рады помочь нашим доблестным органам!

– Святое дело! Приятно, что для вас интересы государства превыше всего… – Разумовский и Богатырев пожали друг другу руки.

Когда Разумовский удалился, банкир буквально рухнул в кресло.

«Пятьдесят миллионов наличными! Откуда такие деньги у органов? Где они их берут? Не печатают же сами! Вот тебе и тощий бюджет, вот тебе и зарплата для шахтеров».

Упоминание о том, что он обязан несколько раз обернуть деньги, чтобы запутать следы, приводило банкира в трепет – можно будет под очень высокие проценты дать кредиты. Благо, желающих взять пока еще хватает. Но в принципе визит генерала банкира насторожил, и ему захотелось с кем-нибудь посоветоваться.

Дело, на первый взгляд, безопасное – все-таки под прикрытием ФСК, – но рискованное. А риск хоть и является неотъемлемой частью жизни финансиста, все-таки нежелателен. Но если Богатырев откажет генералу Разумовскому, то могут возникнуть неприятности.

Они начнутся с мелочей, как водится. Кто-то из сотрудников, а может быть, и он сам, не сможет выехать за границу, не сможет получить в нужный момент визу.