Французское общество времен Филиппа-Августа - Ашиль Люшер

Каноники нужны по двум причинам. Прежде всего, именно они отправляют религиозную службу при длительных молениях и празднованиях великих христианских торжеств. Они, так сказать, функционеры общественной молитвы, выражающие общий интерес, то, что не может прерваться или исчезнуть без угрозы для безопасности народа. Затем, они образуют совет епископа и являются вместе с самим епископом управляющими диоцеза; ибо в эпоху Филиппа Августа, согласно всеобщему правилу, епископ избирается капитулом, и архидьяконами, его помощниками, становятся лишь каноники. Молиться и время от времени управлять — вот их двойное призвание.

Слово «каноник» тотчас же вызывает у нас представление о человеке со свежим цветом лица, толстом и хорошо оплачиваемом за ничегонеделание. Пребенда стала синонимом синекуры. Нельзя говорить о канониках, чтобы тут же не вспомнить о тех, кого так хорошо изобразил Буало, — прелатах с двойным подбородком, служителях Изнеженности, сражающихся за аналой. Ясно, что в эпоху Людовика XIV, с упрощением религиозной службы и намного снизившимися, вследствие упадка народной веры, потребностями верующих, церковные бенефициарии жили не перетруждаясь, вполне довольные своими бенефициями. Многие не проживали на положенном месте, а заменяли себя викариями, обременяя себя только получением львиной доли доходов. Нельзя сказать, чтобы подобных злоупотреблений не случалось в средние века, а монахи во времена Филиппа Августа не стремились бы заработать при минимуме трудов как можно больше. Но служба общественной молитвы была тогда, безусловно, сложнее, верующие были слишком озабочены собственными нуждами и, как следствие, более требовательны.

Если мы хотим точно представлять себе, что творилось тогда в коллегиальных церквах, нужно читать те книги, которые называли «повседневными», «папскими», «ритуальными» или еще «руководствами», поскольку они имелись в каждом епископстве и в каждом храме. Они содержат скрупулезное перечисление песнопений и церемоний, отдельных для каждого дня года и каждого церковного праздника. В средние века придавали много больше значения точному соблюдению ритуалов, чем в Новое время: традиция была всемогущей, церемониал — священным; звуки голоса, самые мелкие шаги и жесты служителей были предусмотрены заранее и крайне тщательно зафиксированы. Достаточно просмотреть хотя бы одну из этих книг, например, книгу ежедневных служб кафедральной церкви в Лане, составленную деканами капитула именно в эпоху правления Филиппа Августа, чтобы поразиться бесконечному перечню антифонов, ответствий хора, молитв, гимнов и церемоний — шествий и процессий — руководимых канониками.

У каждого дня своя служба или, скорее, набор служб. Наименее праздничный и перегруженный день обычной недели содержал пять служб или, как тогда говорили, пять «канониальных часов»: заутреня перед восходом солнца; перед обедней — утреня; после полудня — вечерня и на закате солнца — повечерие (completorium), полунощница. По воскресеньям работы добавляется — служб уже девять: заутреня, дневной час, первый и третий час, месса с пением, шестой час, девятый час, вечерня и повечерие. И речь идет об обычных воскресеньях, ибо по великим праздникам отправление службы усложняется. Чтобы еще больше вникнуть в детали, возьмем наугад службу в один из дней недели, например, шестой будничный день, или пятницу, после Вознесения Господня. Утренняя служба включает пение, называемое «предначинание» (invitatorium), три антифона и молитвы, месса — традиционные песнопения, вечерня — антифоны и псалмы, повечерие — гимн и молитвы. И это минимум. В праздничные дни количество песнопений возрастает, и в значительной степени, да и праздники в средневековом календаре были, как мы знаем, весьма многочисленны. К регулярным праздникам добавляются поминовения святых, почитаемых в диоцезе, праздники мучеников, реликвиями которых обладала местная церковь. И, наконец, эта обычная, столь перегруженная служба дополнялась еще службами чрезвычайными, заупокойными — по тем, кто оставлял пожертвования. Следовало отмечать годовщины кончин благотворителей и знатных светских и духовных лиц, которые в силу каких-то обстоятельств заслужили признательность капитула. Конечно же, церковная служба каноников в средние века не была синекурой.

Добавим к этому, что капитул был выборным институтом, призванным избирать епископа и некоторых сановных каноников, назначать определенное количество приходских настоятелей; он также был коллегией собственников, владевших и управлявших светской сеньорией. В храме, как и в капитуле, каноники были достаточно заняты. Правда, в качестве служителей культа во время богослужений они призывали себе на помощь некоторое число священников, капелланов и клириков не из капитула. Правда и то, что для управления своим имуществом они делегировали кого-либо из числа своих, кому поручалось под именем прево блюсти материальные интересы общины. Несмотря на все это, в капитулах оставался значительный объем работ, распределявшихся между их членами: профессиональные обязанности были тяжкими, настолько тяжкими, что каноники (и это по-человечески понятно) изыскивали средства уклониться от них или, по крайней мере, облегчить свое бремя. Соответственно, верхам церковного общества в интересующую нас эпоху постоянно приходилось противодействовать этой тенденции и заставлять, в принудительном порядке или как-то иначе, членов капитула выполнять свои обязанности.

Это было весьма трудно. Каноники всегда были готовы получать доходы со своих пребенд, то есть части собственности, которая была им выделена из имущества капитула, но в отношении проживания на своем месте и участия в службе проявляли меньше рвения. Некоторые подчас и не заглядывали в церковь, к которой были прикреплены: это были каноники in partibus, имевшие в другом месте иные бенефиции. Они состояли в капитуле только ради денег, для получения ренты. Другие, под предлогом обучения в школах или совершения паломничества, вечно путешествовали за пределами города, в котором обязаны были проживать. Наконец, третьи просто отлучались, чтобы заняться торговлей или отправлять адвокатские должности, не удосужившись даже испросить у главы капитула разрешения на отсутствие. Об этом нас подробно осведомляет письмо, посланное папой Урбаном III в 1187 г. прево капитула в Магелоне:

Не без удивления я узнаю, что говорят о поведении некоторых твоих каноников. Они уезжают без твоего разрешения изучать гражданское право и светскую литературу или даже отсутствуют ради мирских дел, дабы иметь возможность свободнее предаваться удовольствиям. Некоторые набираются еще большей смелости — они покидают твой капитул, отправляясь на службы в другие церкви. Это абсолютно неподобающе и противно уставу. Ежели один из твоих каноников, избрав занятие и приняв одежду своего сообщества, злоупотребляет своей свободой настолько, что занимается посторонними занятиями, мы безоговорочно приказываем тебе исправить и наказать его.

Вместо того чтобы наказывать и искоренять творящееся зло, Церковь сочла за лучшее его упредить, пойдя на кое-какие уступки человеческим слабостям, и наконец подчинила капитулы строгому уставу. В конце XII — начале XIII ее. капитулы приняли сами или получили от высшей власти, епископов или Папы, подробные предписания касательно повседневных обязанностей и проживания на месте. Эти предписания очень схожи по своим основным положениям: достаточно ознакомиться с некоторыми из них, чтобы знать все. Можно привести в качестве примера статуты Нуайонского собора 1213 и 1217 гг., статуты коллегиальной церкви Святого Духа в Корбее 1203 г., статуты Шартрского собора 1208 и 1222 гг. и реформы коллегиальной парижской церкви Сен-Марсель 1205 г. Везде одни и те же положения. С одной стороны, каноникам предоставляют возможность временно отсутствовать при определенных обстоятельствах, признанных законными: пребывание в школах или в университете, паломничество, служба у епископа. От них перестают требовать постоянного присутствия в течение целого года: им дают право то на шесть месяцев отлучки, как в Шартре, то на четыре месяца, как в Нуай-оне и Париже, при условии, что они на это время заменят себя викарием, которому оставят часть своих доходов. Чтобы числиться каноником, «живущим на своем месте», то есть каноником при исполнении обязанностей, пользующимся своей пребендой в полной мере, следует сначала пройти в капитуле нечто вроде сверхштатной службы в течение шести месяцев, а затем выполнять условия реального проживания на месте, указанные выше. Допускаются каноники, не живущие на месте, каноники чужие, посторонние (foranei); но таковые не получают доходов со своей пребенды. Часть этого дохода изымается для викария, который их замещает, а остаток делится между «местными» канониками. Всякий каноник, виновный в слишком длительном и неоправданном отсутствии, рассматривается как «чужой», то есть лишается пользования своей пребендой.