Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2 - Мезенцев Владимир Андреевич

Самое удивительное в истории Миллера заключается в том, что, по его словам, после выздоровления «его интеллект стал острее». Еще находясь в больнице, он построил модель парусника, не пользуясь никакими чертежами и рисунками.

Газета «Неделя» рассказала своим читателям волнующую историю, связанную с минувшей войной. В газету пришло письмо: «Прочитала потрясшую меня историю о солдате Ростиславе Кравчуке, который после ранения на войне на тридцать лет потерял память. Я прошу вас вернуться к этой истории, рассказать, как сейчас живет ее герой, как себя чувствует, работает ли, как заботятся о нем близкие, друзья, односельчане». Читательнице ответил журналист В. Монахов:

— Он вернулся в родное село, человек, которого столько лет звали в лечебнице просто СОЛДАТОМ. Его берегут земляки, заботятся о нем. Вот в саду у соседки поспели яблоки — она Ростиславу несет пробовать, а когда-то, бывало, за уши драла, когда мальчишкой залезал в ее сад. Председатель колхоза Семен Зимогляд, проезжая мимо, обязательно заглянет: не надо ли чего? Для всех односельчан Ростислав Кравчук — словно живая память о войне. В нем видят всех солдат, которые могли прийти домой, но не пришли, чьи имена золотом вытиснены на обелиске в центре Сабатиновки. С этого обелиска недавно стерто только одно имя — его.

Он пока не работает, все еще лечится. Мучает солдата военная память. Придет на берег реки, обхватит голову руками, курит, думает, вспоминает. Ночью бредит: «Отрезай пехоту, Федор! Огня, ребята!..» А в «Неделю» идут и идут письма от солдатских вдов и матерей… Для них история Кравчука — новая искорка надежды на возвращение своих.

Случаи полной потери памяти — весьма наглядное свидетельство тому, каким еще поистине дремучим лесом остаются для нас процессы, связанные с запоминанием и воспоминанием.

Емкость нашей памяти огромна. По этому параметру человеческий мозг превосходит любую самую крупную библиотеку и самую мощную электронно-вычислительную машину. А вот как работает этот невероятно сложный нейронный мир — мы знаем еще очень мало. Но разведчики этого мира проникают все дальше в его области.

Ученые уже знают, что в нашем мозгу нет каких-то особых центров памяти. Однако и не все области мозга участвуют в процессах памяти одинаковым образом. Установлено, например, что человек теряет способность что-либо запоминать при поражении участков мозга, входящих в так называемую лимбическую систему. Наблюдения канадского нейрохирурга У. Г. Пенфилда, советского нейропсихолога А. Р. Лурия показывают, что у таких больных могут сохраняться все знания, навыки и умения, приобретенные до болезни, но они не могут научиться ничему новому, даже запомнить новый адрес дома, куда переехали жить.

А пока в научных лабораториях идут поиски истины, всем нам полезно помнить о некоторых несравненно более простых и давно известных истинах. Речь идет о том, чтобы каждый сам заботился о своей памяти, укреплял ее тренировкой и не питал надежды на появление чудодейственных таблеток (хотя кто знает, а вдруг они и на самом деле появятся когда-нибудь в аптеках: некоторые исследователи убеждены, что запоминание обусловлено протеканием определенных биохимических процессов, в результате которых вырабатываются вещества — «носители памяти»). В очерке о директоре Института экспериментальной медицины академике АМН СССР Наталии Петровне Бехтеревой А. Борин рассказывает: «Однажды я пожаловался Бехтеревой на то, что у меня заметно портится память. Не могу вовремя вспомнить нужную вещь. Она засмеялась:

— Побольше зубрите. Да, да! Предки наши были совсем не дураки. Конечно, заставляя детей запоминать вопреки смыслу и логике, они часто перегибали палку. Но, боюсь, современная педагогика, ориентируясь исключительно на логическое запоминание, тоже в свою очередь перегибает палку. Ведь чем была полезна зубрежка? Не тем, что человек умел страницами наизусть читать Гомера. Без этого, наверное, можно обойтись. А тем, что у такого человека вырабатывался совершенный аппарат извлечения информации из памяти. Аппарат, действующий автоматически. Без помощи ассоциативных, логических подпорок… А теперь до чего дошло? Спросите в классе: «Как имя-отчество вашего учителя?» Половина детей не помнит. До такой «логики» дошли, что эту «ненужную» информацию даже не потрудились усвоить… Настало, наверное, время, — сказала она, — всерьез задуматься об объединении физиологии с педагогикой…» У каждого из нас есть интелектуальные резервы, но проявляются они не всегда. У некоторых слабая память, когда речь идет, скажем, о запоминании математических формул, зато они прекрасно помнят результаты спортивных рекордов, соревнований. Значит, у одного и того же человека может быть прекрасная память и никуда не годная. Понятно, что это связано прежде всего с интересами человека. Но ведь интересы тоже можно прививать, воспитывать.

Вот, если хотите, один простой и действенный прием тренировки своей памяти. Прочитайте книгу и постарайтесь воссоздать в уме ее содержание, причем с максимальной точностью.

Зачем нам два полушария

Представьте себе двух человек. Один из них охотно и легко вступает в разговор. Он заметно многословен, даже болтлив. В то же время чутко воспринимает чужую речь, хорошо слышит слова, произнесенные тихо, может без ошибки их повторить. Но если прислушаться, вы заметите в голосе этого человека и нечто неприятное — говорит он монотонно, тускло, без всякой выразительности. Мало того, голос какой-то даже неестественный, лающий. Еще более того, если человека спросить, с каким выражением произнесена фраза — с вопросительным, гневным или радостным, — он растерянно промолчит. Даже отличить женский голос от мужского — задача для него непосильная. А вот другой человек, можно сказать, антипод первого. Речь он понимает плохо. Да и сам говорить не мастер. Предпочитает объясняться отдельными словами, мимикой, жестами. Говорить с ним трудновато — короткий ответ и снова молчание. Обращаться к нему надо, как к глухому, скажешь тихо — не услышит. Зато голос у него приятный, интонацию он чувствует очень хорошо.

В отличие от первого этот человек очень внимателен к тому, что видит. Предложите ему найти на двух рисунках отличия, и он без особого труда их обнаружит. А первый не заметит даже явно бросающихся в глаза различий в рисунках, скажем, присутствия на лице очков или отсутствия пуговицы на пиджаке.

Такие различные люди. Что же тут удивительного? — спросите вы. Да только то, что оба они… один человек.

Речь идет о последнем открытии нейрофизиологов. Коротко его можно выразить так: каждый из нас имеет в голове, по существу, не один, а два мозга. Это — правое и левое большие полушария. Оба они, как выяснилось, ведают своими делами, хотя и помогают друг другу.

Стало известно, что наше левое полушарие — основа логического, абстрактного мышления, а правое — конкретного, образного.

Ученые научились «расщеплять» мозг — «выключать» одно из полушарий и наблюдать, как справляется с работой другое. Вот тогда-то и оказалось, что в каждом из нас заключены как бы два человека с разными голосами, различным слухом и соображением.

«Первый человек» — тот, у которого функционирует левое полушарие. У «второго» командует правое. По мнению многих исследователей, изучение «расщепленного» мозга становится сейчас одной из первостепенных проблем науки о мозге человека.

Когда ученые стали изучать «раздвоение личности», они обратили внимание и на изменения в психике. Берет управление психикой левое полушарие, и настроение человека улучшается, он становится приветливее, мягче, жизнерадостней. Начинает командовать правое, хорошего настроения не жди. Такого человека трудно отвлечь от мрачных мыслей. Он явно выраженный пессимист.

Английский психолог С. Уителсон, используя метод тестов, пришла к выводу, что мозг мальчиков «специализируется» значительно раньше, чем мозг девочек. Уже к шести годам у мальчиков правое полушарие становится специализированным, в то время как у девочек оно остается значительно более пластичным: даже к тринадцати годам способность к пространственному видению у них почти в равной степени контролируется обоими полушариями головного мозга.