Ленин - красный диктатор - Георгий Вернадский

Аналогичный план предложил и Мартов, который являлся лидером меньшевиков-интернационалистов. Продолжая оставаться теоретиком, далеким от жизни, верящим в силу формул, Мартов, вероятно, считал, что этот эпизод должен выглядеть вполне благопристойно, раз теоретически он представляется таким ему самому. В какие-либо переговоры о практическом соглашении с германскими империалистами он едва ли был вовлечен. Его план состоял в том, чтобы предложить Германии разрешить русским эмигрантам проехать через ее территорию в обмен на соответствующее количество интернированных в России немцев и австрийцев.

Прежде всего решили обратиться к швейцарскому правительству, чтобы оно сыграло роль посредника. Таким путем хотели соблюсти приличный внешний вид на международном уровне. Для проведения переговоров был избран швейцарский социалист Гримм, один из лидеров Циммервальдского движения. В политическом департаменте Швейцарского федерального совета ему заявили, что швейцарское правительство не может пойти на официальное посредничество, поскольку это могут расценить как нарушение нейтралитета. Тогда Гримм в частном порядке обратился к представителю германского правительства в Швейцарии. После этого он отошел от участия в посредничестве, и в дальнейшем переговоры продолжал другой швейцарский социалист Платтен, близкий знакомый Ленина и его сторонник, один из членов «Циммервальдской левой»: Платтен представил в германское посольство в Берне составленные Лениным предложения по организации проезда русских эмигрантов через Германию, взяв на себя персональную ответственность. Спустя два дня предложенные Платтеном условия были приняты германским правительством, конечно, с согласия германского генерального штаба. Генерал Гофман указывал на депутата рейхстага Эрзбергера как на посредника в этих переговорах. Шейдеман, лидер социал-демократической партии Германии, бывший впоследствии канцлером Германской республики, утверждал, что проезд Ленина через Германию был организован Парвусом.

Мотивы, воодушевившие германское правительство и генеральный штаб сделать это, очевидны. Вот что говорили генерал Людендорф и генерал Гофман.

Людендорф сказал: «За отправление Ленина в Россию наше правительство приняло на себя особую ответственность. С военной точки зрения его поездка была оправданной — Россия пала». Генерал Гофман писал так: «Точно так же, как я бросаю гранаты по траншеям врага, как я пускаю против них ядовитые газы, как их противник я имею право использовать против противных сил средства пропаганды».

Согласие предоставить Ленину и его товарищам возможность попасть в Россию в действительности являлось внедрением болезнетворных микробов в организм российского государства. Расчеты Германии не требовали специального комментария. Германия продолжала ту самую политику, которую ранее проводило австрийское правительство, когда в начале войны освободило Ленина из-под ареста и разрешило ему уехать в Швейцарию. Конечно, германское правительство не могло серьезно отнестись к тому условию, которым Ленин камуфлировал свою поездку, — обмену русских эмигрантов на интернированных в России немцев. Из слов Людендорфа с очевидностью вытекает, что для германского правительства вопрос заключался не в том, чтобы разрешить Ленину проследовать через Германию, а в том, чтобы отправить его в Россию.

Германское правительство не опубликовало документов о поездке Ленина по Германии. Что же касается самого Ленина, он опубликовал только резолюции русских и зарубежных социалистов, принятые в Швейцарии. Они касались начала переговоров и предложенных условий проезда.

Железнодорожный вагон, в котором находились Ленин, Мартов и другие эмигранты, был прицеплен к поезду, следующему в Германию, 8 апреля 1917 года. 13 апреля Ленин поднялся на борт морского парома, шедшего из Засница в Швецию. Итак, путешествие по Германии длилось по крайней мере четыре дня — с 9 по 12 апреля. В Треллеборге Ленина встретил Ганецкий, который затем сопровождал его в Стокгольм. Утром 14 апреля Ленин очутился в Стокгольме, а поздно вечером 16 апреля прибыл в Петроград. Большевики устроили ему торжественную встречу. Рабочие, матросы и солдаты заполнили весь Финляндский вокзал и площадь перед ним. Броневик, который находился в распоряжении большевистского комитета, доставил Ленина в особняк, прежде принадлежавший балерине Кшесинской. В начале революции он был захвачен большевистским комитетом и служил штаб-квартирой большевиков вплоть до июльского выступления.

Прибытие Ленина внесло в тактику большевиков кардинальные изменения. В первую же ночь по прибытии в Россию на собрании в особняке Кшесинской он произнес речь, прозвучавшую резким диссонансом прежней примирительной политике большевиков. 17 апреля он написал свои знаменитые тезисы, которые два дня спустя опубликовала «Правда».

Первый тезис Ленина был связан с войной. Для него война «со стороны России и при новом правительстве Львова и К° безусловно остается грабительской, империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки «революционному оборончеству». Его третий тезис гласил: «Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний». В пятом тезисе предлагалось: «Не парламентская республика… а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху».

Ленинские тезисы встретили непонимание в самом центре большевистской партии. Каменев отвечал Ленину в следующем номере «Правды». Гольденберг объявил, что «Лениным водружено знамя гражданской войны в среде революционной демократии». Едва ли нужно говорить, что меньшевики и эсеры заняли по отношению к тезисам враждебную позицию.

Ленин оказался как бы в изоляции. Но уже несколько раз за время своей деятельности он оставался в одиночестве и не проявлял страха. И теперь он не выказывал никаких признаков беспокойства. Ленин очутился в гораздо более благоприятных условиях, чем прежде. Он получил полную свободу для агитации и пропаганды. Он находился в России, в самом центре революции и российского рабочего движения, и конкретно в том месте, где большевики имели твердую поддержку рабочих, просвещенных большевистскими газетами в период деятельности Дум. Ленин направил свои усилия главным образом на подготовку партийных кадров из рабочих и солдат. Он также старался не ограничиваться абстрактной агитацией, а давал практические уроки, обучал своих сторонников организовывать уличные демонстрации. В этот момент важно было выбрать лозунги, которые не столкнули бы его с большинством в Совете. Поэтому Ленин вначале старался направить свои удары не на партии в Совете, а на Временное правительство и особенно на те стороны его деятельности, которые можно было классифицировать как буржуазные и империалистические.

Первая такая возможность представилась Ленину после заявления министра иностранных дел Милюкова, в котором тот подтвердил лояльность Временного правительства союзникам по войне и верность заключенным между союзниками договорам. В этом заявлении просматривались империалистические устремления Временного правительства. Такая политика, преследующая цели аннексии, была неприемлема не только для интернационалистов, но и для социалистов-оборонцев. Большевики получили возможность выступить против Временного правительства, прикрывшись лозунгами не только собственной партии, но и всего Совета. 3 и 4 мая они организовали уличные демонстрации против Милюкова. Кадеты устроили ответную демонстрацию в его поддержку.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов принял на себя роль своего рода арбитра между кадетами и большевиками. На два дня были запрещены все демонстрации. Однако эти события привели к реорганизации Временного правительства. Милюков и Гучков — наиболее деятельные министры первого кабинета — были вынуждены подать в отставку. В новый состав правительства вошли меньшевики и эсеры. Военным министром стал Керенский.

В мае и июне Ленин занимался интенсивной партийной работой. С 7 по 12 мая он руководил Всероссийской большевистской партийной конференцией, которая в своих резолюциях одобрила основные положения ленинских тезисов. Временное правительство объявлялось «правительством помещиков и капиталистов», признавался абсолютно невозможным союз с оборонцами — эсерами и меньшевиками. Но в оценке войны конференция заметно смягчила тональность ленинских тезисов, заметив, что

… н ельзя окончить войну прекращением военных действий одной из воюющих сторон. Конференция протестует еще и еще раз против низкой клеветы, распространяемой капиталистами против нашей партии, будто мы сочувствуем сепаратному (отдельному) миру с Германией… Наша партия будет терпеливо, но настойчиво разъяснять народу ту истину… что эту войну можно окончить демократическим миром только посредством перехода всей государственной власти по крайней мере нескольких воюющих стран в руки класса пролетариев, который действительно способен положить конец гнету капитала[20].