Земная империя - Артур Кларк

Медленное вращение звездного неба в иллюминаторах и экранах обзора свидетельствовало о том, что корабль разворачивается на сто восемьдесят градусов, меняя направление полета. Пассажиры могли тешить себя мыслью, что сейчас они движутся быстрее, чем кто-либо из людей. Существовала и другая, не менее волнующая перспектива: если с корабельным двигателем вдруг случится неполадка, «Сириус» уйдет за пределы Солнечной системы и всего за какую-нибудь тысячу лет достигнет ближайших звезд.

Но кроме мыслей у пассажиров корабля имелись и определенные физиологические потребности, и многих они волновали гораздо сильнее путешествия к звездам. Для них это был единственный шанс по-настоящему насладиться состоянием невесомости. Неудивительно, что в последние дни самой популярной книгой в корабельной библиотеке стала «NASA-сутра» – довольно старая книга, с большим юмором рассказывающая о телесных утехах в условиях невесомости. Правда, сейчас ее читали не из желания посмеяться, а как практическое пособие.

Капитан Иванов утверждал, что предстоящий маневр необходим и отнюдь не является потаканием низшим инстинктам некоторых пассажиров. Лицо капитана выражало сдержанное, но вполне убедительное негодование. Вопрос этот ему задали за день до «поворотной точки». Ответы капитана звучали вполне правдоподобно.

– Это единственный отрезок времени, когда остановка двигателя наиболее логична,- сказал капитан.- С полуночи до четырех часов утра по корабельному времени все пассажиры будут находиться в своих каютах и… надеюсь, будут спать. Следовательно, остановка доставит им минимум неудобств. Останавливать двигатель днем нельзя: кухни и туалеты не могут работать в условиях невесомости. Прошу это помнить! Накануне мы сделаем еще одно напоминание, однако, простите за резкость, всегда найдутся непрошибаемо самонадеянные идиоты. Кто-то вольет в себя излишек жидкости, кто-то не удосужится прочесть инструкции на пластиковых мешочках, которыми мы снабдим все ваши каюты.

Дункан был тоже не прочь поддаться искушению «забав в невесомости». Образ Мириссы тускнел в его памяти, а пассажирки корабля ему явно симпатизировали. Дункан получал недвусмысленные намеки от жительниц разных планет. К счастью, судьба спасла его от трудного выбора.

За неделю полета между Дунканом и Уорреном Маккензи установились вполне дружеские отношения. Когда до «поворотной точки» оставалось три дня, Дункан намекнул главному инженеру, что хотел бы побывать в тех частях корабля, куда пассажиров не допускают. Уоррен не ответил категоричным отказом. Вероятно, ему требовалось время на обдумывание и поиск возможностей. Свой ответ рыжеволосый шотландец дал всего за двенадцать часов до грядущей остановки двигателя.

– Не хочу драматизировать ситуацию и говорить, что меня за это выгонят с работы,- начал Уоррен.- Но и по головке не погладят, в этом можете не сомневаться.

– Иными словами, для вас это хлопотно,- сказал Дункан, не любивший туманных фраз.

– Дайте мне договорить. Вы ведь не просто любопытствующий пассажир. Вы – один из клана Макензи и занимаете достаточно высокий пост специального помощника главного администратора Титана. Если случится худшее… впрочем, я надеюсь, что все пройдет благополучно… мы скажем, что ваша просьба носила официальный характер.

– Конечно. Я вас отлично понимаю и очень ценю ваши усилия. И ни в коем случае вас не выдам,- пообещал Дункан.

– Осталось выбрать время. Если все наши игры с двигателем пройдут гладко… тут у меня нет причин думать по-иному… я сумею управиться за два часа, после чего отпущу всех своих помощников. Они умчатся со скоростью метеоров. Можете не сомневаться: ребятам тоже хочется насладиться невесомостью, и есть с кем… Вы меня поняли? Так что нам никто не помешает. Я позвоню вам в два часа ночи или около того – как только освобожусь.

– Надеюсь, мое предложение не нарушит ваших… личных планов? – осторожно спросил Дункан.

– Представьте себе, нет. Для меня невесомость уже потеряла свою новизну… Чему вы улыбаетесь?

– Да так, забавная мысль пришла в голову. Если кто-то и застанет нас в два часа ночи, у нас будет превосходное алиби…

И все же Дункан испытывал легкое чувство вины, плывя по коридорам вслед за Уорреном Маккензи. Хотя в «ночь невесомости» на корабле мало кто спал, нижние этажи «Сириуса» были пусты

Дункан чувствовал себя виноватым вовсе не потому, что подбил Уоррена на эту экскурсию. Он воспользовался дружбой с главным инженером для своих тайных целей, замаскировав их интересом к устройству асимптотического двигателя. Казалось бы, вполне понятный интерес у человека, получившего инженерное образование. Однако вряд ли Уоррен столь наивен. Скорее всего, рыжий шотландец догадывался, какую угрозу экономике Титана несут двигатели нового поколения. Быть может, даже хотел тактично помочь Дункану.

– Возможно, увиденное вас разочарует,- сказал главный инженер, когда они проходили через шлюз между третьим и вторым этажами.- Там особо не на что смотреть. Но чувствительных натур такое зрелище может наградить стойкими кошмарами, потому мы и не пускаем туда посторонних.

«Причина понятная, хотя и не самая главная»,- подумал Дункан. Устройство асимптотических двигателей не было секретным. Существовало великое множество литературы: от узкоспециальной, изобилующей математическими выкладками, до популярной. Дункану встречались даже сравнения с надеванием ботинок: зашнуровал и пошел. Однако все это касалось теоретической стороны. Стоило завести речь о практических подробностях, как земное Управление межпланетного транспорта проявляло редкостную уклончивость. На астероид, где собирались асимптотические двигатели, допускался только персонал управления. Дункану приходилось видеть размытые фотографии астероида № 4587, сделанные с большого расстояния. На них можно было различить две цилиндрические конструкции длиной более тысячи километров каждая. Астероид казался песчинкой, зажатой между ними. Цилиндрические конструкции назывались ускорителями. Они с бешеной скоростью сплющивали материю, создавая в сердце двигателя некий узел или что-то подобное. И это были все сведения, известные за пределами УМТ.

Дункан плыл в нескольких метрах позади Уоррена Маккензи. Они двигались по коридору, стены которого были густо обвиты трубами и кабелями разного диаметра. Ничего впечатляющего; за триста лет такую картину видело не одно поколение инженеров и механиков. Только большое количество поручней и толстый слой мягкой обивки свидетельствовали о том, что это космический корабль, где не всегда действует искусственная гравитация.