Посмертная жизнь - Алексей Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вполне очевидными становятся промышление Божие о спасении человека и усилие дьявола погубить даже тех, кто все силы употребляет на искание единого на потребу, то есть царствия Божия… человек находится в непрерывной борьбе со злом, с дьяволом, с его внушениями, то падая, то восставая. В этой борьбе он познает свою немощь, лукавство вражие, помощь Божию и любовь Божию к себе. Он познает цену добра и зла и уже со всей сознательностью избирает добро, делается непоколебимым в предпочтении добра и его источника — Бога, и отвергает зло и дьявола…».
Бог, как видим, хочет, чтобы мы были не рабами, а свободными сынами, богами. Священное Писание так и говорит: «вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81, 6). Но для достижения этого величия человек должен пройти путь искушений и борьбы со злом в самом себе, чтобы показать свое произволение, свой выбор. «Не искушен – не искусен», - говорят святые Отцы. И ещё: «Если бы не было бесов, то не было бы и святых». Через познание зла человек опытно убеждается, что он творение, а не самобытное существо, что благо и истина есть Бог, а не он сам, и что Бог всегда готов избавить его от всякого зла. Всё это открывает человеку возможность достижения непадательного состояния в вечности.
--------------------
— Алексей Ильич, в своей книге «Путь разума в поисках истины» Вы говорите, ссылаясь на о. Павла Флоренского, о святости как о явлении «над-мирном», имея в виду святость Таинств, священнического сана. А скажите, пожалуйста, как понимать святость по отношению к человеку, ведь в Евангелии сказано: «Будьте святы, как Свят Отец ваш Небесный»?
— В этом вопросе есть два подвопроса.
Один из них касается достижения спасения. Второй — духовного совершенства. Именно со вторым преимущественно и связано понятие святости в Церкви. И эти два уровня необходимо различать.
Что есть спасение, при наличии каких условий оно возможно для человека, и почему это состояние не определяется Церковью как «канонизированная» святость?
По существу, спасение – это единение нашего человеческого духа с Духом Божьим. Но как это возможно? Мы же понимаем, что вода соединяется с водой, но не с маслом. И дух человеческий тогда только может соединиться с Духом Божьим, когда станет подобным Ему. Однако разве может что-то тварное уподобиться Ему? В книге Иова есть такие сильные слова: Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным? Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его (Иов,15:15). По этой причине никто даже из самых праведных людей не мог соединиться с Ним - спастись. Потому и потребовалась особая помощь Божия через воплощение Сына Божия и совершение крестной Жертвы. Именно Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха (1Ин. 1:7), спасает. Кого же подразумевает Апостол, когда говорит «очищает нас»?
Как мы знаем из Евангелия, первым, вошедшим в рай, оказался разбойник, у которого, образно говоря, руки по локоть были в крови. (Такого, кстати, не знала ни одна религия мира.) По какой же причине он оказался спасенным? Евангельский контекст говорит об этом вполне определенно: за осознание мерзости своей жизни, за глубокое чувство своего недостоинства спасения, за искреннее покаянное обращение к Спасителю. Разбойник всем своим существом понимал и ни на йоту не сомневался, что он не может быть там, где будет рядом висящий Праведник. Отсюда его слова к Христу, исполненные удивительного для человека, находящегося в таких жутких страданиях, смирения: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк. 23:42). Не просьбы о спасении от мук, не мольбы о жалости, а помяни меня там, в Твоем Царстве, где я, конечно, никогда не буду. Вот что оказалось достаточным для спасения! Действительно: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50).
Конечно, состояние спасения может быть различным. Апостол Павел писал: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15:41). В другом месте он более подробно объясняет: «Каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня» (1 Кор. 3: 13-15). Ясно, какое дело устоит, а какое сгорит в огне дня Божия.
— А что же такое святость?
— Святость - это причастность Духу Святому, которая в земных условиях колеблется, непостоянна, ибо неизменен только Бог. Она - не птичка, которую ловец поймал в клетку - и всё в порядке. Нет. Это постоянное наблюдение за своим ветхим человеком, бодрствование сердца, трезвение ума в молитве и богомыслии, подобное той бдительности, в которой пребывают защитники осажденной крепости. Но как халатность стражей нередко оборачивалась поражением войска, так и в истории христианства бывали случаи, когда подвижники, достигшие очевидных благодатных даров (прозорливости, чудотворений), но оставив бдительность над своими мыслями и чувствами, падали и погибали. Другие так и не поднимались выше чистоты детского уровня. Свт. Игнатий (Брянчанинов) писал: «Святой Макарий Великий говорит, что... встречаются души, соделавшиеся причастницами Божественной благодати... – вместе с тем, по недостатку деятельной опытности, пребывающие как бы в детстве, в состоянии очень неудовлетворительном в отношении к тому состоянию, которое требуется и доставляется истинным подвижничеством.... В монастырях употребляется о таких преуспевших старцах изречение свят, но не искусен, и наблюдается осторожность в советах с ними».
Чем же святость отличается от спасенности?
Подавляющее число православных христиан замечают лишь свои самые грубые нравственные падения, большие грехи. Они не видят ни глубины повреждения самой природы человека, ни красоты его души, ни силы страстей своих, ни блага бесстрастия и радости жизни в Боге. Однако только познание всего этого свидетельствует о том духовном совершенстве человека, которое именуется в Церкви святостью, и которое приобретается лишь правильной духовной жизнью. Большей частью состояние святости сопряжено с чрезвычайными дарами Духа Святого, прежде всего, любви ко всем людям - добрым и злым, независимо от их убеждений, веры, нации и проч., непрестанной молитвы покаяния и благодарения, особой духовной радости, мира Божия, который превыше всякого ума (Фил. 4:7).
Проявляются нередко и другие дарования: исцеления, прозорливости, провидения будущего, но эти дары у святых мало чтимые, в отличие от язычествующих христиан, ищущих более всего именно чудес, исцелений и предсказаний. К сожалению, сейчас жажда всего этого стала чуть ли не эпидемией в нашем народе, и активно подпитывается массовой «церковной» литературой, из которой можно точно узнать к какому святому или перед какой иконой нужно молиться, чтобы получить всё необходимое в этой жизни. Всё это является одним из ярких показателей плачевного духовного состояния народа, выходящего из огня атеизма и попадающего нередко в полымя язычества.
Церковь канонизируют и некоторых не достигших бесстрастия, чистоты душевной, но это делается из благоговения к их ревностной жизни или подвигу смерти за Христа, как, например, мучеников. Здесь, правда, всегда есть опасность поддаться мирским критериям оценки человека, придав значение его внешней деятельности и превратить святцы в пантеон, где «святыми» являются славные земли: цари, князья, иерархи, политики, полководцы, писатели, художники, музыканты… Но это уже другая тема, которая, возможно, скоро и станет актуальной.
Каков путь святой жизни? Начинается она с внимания к своей нравственной жизни, к своему внутреннему состоянию: стремлениям и чувствам своей души и их сопоставления с заповедями Евангелия, с образом и поведением Самого Христа. Это сопоставление открывает человеку внутри его странный и до того неведомый ему и не очень-то симпатичный мир внутри себя.
Оказывается, в нас, с одной стороны, присутствует устойчивое чувство, что мы добрые, умные, справедливые и т.д., одним словом - хорошие, праведные. И потому, конечно, и в голову не придет, что мы можем оказаться где-то вне Царствия Божия. Где-нибудь в уголке, в самом маленьком уголочке, но, конечно будем там! Пусть не с великими святыми, но все-таки в Царстве Божьем. Я же верующий, православный, хожу в церковь, исповедуюсь, причащаюсь. Я никого не убил, не ограбил, не обворовал, не изменял жене (мужу), не нарушаю законов – а что еще нужно?! Право слово, святой да и только - осталось лишь живьем канонизировать.
С другой, несколько присмотревшись к своим словам, желаниям, чувствам, отношениям к друзьям и недругам, и сопоставив их с голосом совести, с учением Евангелия, начинаем видеть и нечто прямо противоположное. Оказывается, я не могу не осуждать, не завидовать, не тщеславиться, не объедаться, - и столько еще этих «не могу», что от моей хорошести ничего не остается. Даже когда делаю, кажется, доброе дело и то оскверняю его тщеславием, расчетом и проч. Слушаю общую исповедь с огромным перечислением грехов и 99% в ней моё. То есть, вижу, я ни в чем не соответствую Евангельским нормам жизни. Остается одно - воскликнуть вместе с преподобным Макарием Великим: «Боже, очисти мя грешного, яко николиже (никогда) сотворих благое пред Тобою». Это видение и является началом правильной духовной жизни. Оно снимает с меня розовые очки и открывает очень далекую от чистоты реальность моей души. Преп. Петр Дамаскин потому и сказал: первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих, бесчисленных как песок морской.