Выживший: Первое поселение - Андрей Дмитриевич Степанов

И дело тут было не в том, что кто-то из нас что-то вспомнил или знал. На самом деле это все выглядело так логично, точно мы всю жизнь только и делали, что занимались валкой леса.

Сосна немного изменила угол наклона из-за этого, а ствол накренился в сторону самого леса. Трудностей я не предвидел, однако, как только мы допилили первую сосну, затрещала древесина, дерево стало падать, но вместо того, чтобы упасть, как полагается, на землю, оно повисло над землей, сцепившись ветвями с другими соснами.

От треска испуганно шарахнулась лошадь, и мы первым делом бросились ловить ее, потому что та легко могла оборвать привязь. А лишаться такого добротного помощника мы не могли.

Поэтому следующие полчаса мы провели с Авроном в двух делах одновременно. Самое главное — мы пытались успокоить и поймать жеребенка. При этом мы следили за тем, чтобы дерево не упало на нас, когда мы подбирались к нему слишком близко. И в те моменты мы желали, чтобы оно все же упало, но не так громко — иначе от испуганного жеребенка кому-то из нас точно досталось.

Я выдохся первый, потому что выносливости было немного, а вот Аврон умудрился подхватить почти оборвавшуюся привязь, чтобы жеребенок не сбежал, и позвал меня — удержать его он оказался почти не в силах.

Вдвоем, но уже заметно уставшие, мы закрепили привязь получше. Сосна так и не упала за это время.

— Что делать будем? — спросил я. — Пилить другие деревья уже опасно.

— Дай-ка мне топор. И нож, — посмотрев на дерево, ответил мне Аврон.

Я даже не мог предположить, что он, сунув топор за пояс, при помощи ножа начнет забираться на дерево, которое послужило опорой упавшему. Буквально за минуту он взлетел на сосну, причем нож он использовал только в случае, когда не мог дотянуться до прочной ветки.

То, что у него достаточно хорошо с ловкостью, я давно подозревал, но что наша с ним разница так заметна — убедился впервые. Если я очень долго искал опору и постоянно переносил вес с одной ноги на другую, чтобы нормально подтянуться или встать так, чтобы не соскользнула нога, Аврон почти не останавливался для этого.

Он просто выбрасывал вперед руку — либо, чтобы схватиться за ветку, либо с ножом, чтобы его слегка загнутый кверху кончик клинка загнать в ствол.

Другими словами, я был впечатлен его ловкостью, поэтому молча наблюдал за тем, как он покоряет дерево. И, как я уже сказал, всего за минуту он умудрился добраться до нужного места.

Там он залез чуть выше, чтобы его не задел падающий ствол, и принялся работать топором, чтобы убрать сцепившиеся ветки. Стук продолжался гораздо дольше, чем я предполагал, но щепки летели во все стороны, работа шла активно и успешно — мне оставалось только временами посматривать в сторону неназванного жеребенка, чтобы вовремя заметить, не испугался ли тот снова.

А лес, оживший за счет стука топора, теперь казался не пугающим местом, полным ужасов и монстров, различных тварей, в особенности, волков и медведей, а почти что обжитым домом.

После того, как было срублено не меньше десятка веток, оставшиеся сдались самостоятельно, обломились и сосна рухнула на землю, вонзившись в грунт теми ветками, что, как шипы, торчали вниз.

— А это уже лучше. Выглядит неплохо, — похвалил я своего помощника, как только он спрыгнул вниз.

— Но это еще не конец, — ответил Аврон. — Веток еще довольно много.

— Может мы просто отпилим бревно нужной нам длины? Посмотри, здесь, у основания, — я подошел ближе к сосне, — веток нет. И длина минимум в два моих роста. Это же почти четыре метра!

— Давай лучше замеряем? — предложил Аврон. — Не пальцами же?

Мы сходили обратно до стройки, убедились, что на выкатившейся жаре подзастыла глина, заставив камни в фундаменте прочно встать на месте.

А, поскольку мы умудрились израсходовать весь запас глины, что привезли в первый заход, нам предстояло еще одно путешествие к реке. Сейчас же мы взяли веревку, Аврон заплел узелок на месте, где заканчивался фундамент — а мы умудрились сделать ровнейший квадрат.

Но не каким-то чудом, а замеряя диагонали еще перед копкой. Что и стало причиной правильного квадрата.

— Сколько же еще предстоит, — вздохнул я, понимая, что солнце уже стоит высоко над горизонтом. Но не останавливаться же ради того, чтобы еще немного поныть?

Мы вернулись обратно, разметили ствол дерева, который оказался достаточно высоким даже не для одного, а двух готовых бревен. Это придало нам сил, и мы с удвоенным рвением принялись за работу.

Пилили так усердно, что даже не разговаривали и не искали времени для перерывов. Нам надо было как можно скорее закончить работу. Я уже накидывал план, по которому завтра утром мы отправимся за глиной.

— Послушай, — как только второе бревно рухнуло на землю, Аврон стер пот с лица и, тяжело дыша, повернулся ко мне, — так нельзя. Я так больше не могу.

— Надо… стараться… делать… больше, — едва дыша, проговорил я. — Понимаешь, что нам надо успеть построить дом себе, а потом сделать еще хоть что-то для будущих переселенцев!

— Если они будут, — дышал Аврон явно лучше, чем я, но при этом выглядел он, как загнанная лошадь. — Ты же видишь, что даже то, что мы сделали сейчас — слишком мало. Нам нужна целая бригада лесорубов, чтобы мы успели заготовить нужное количество бревен. Сколько их надо? Ты же считал? Штук сорок?

— Ну… примерно, — я вроде бы как пришел в норму, но все еще не мог отдышаться, чтобы связно разговаривать с Авроном. Я вроде бы как и понимал, что он хочет мне сказать, но при этом не хотелось верить, что наших сил в принципе не хватит для того, чтобы построить простейший дом!

— Смотри, почти целый день мы пилили одну сосну. Два бревна. Плюс — незаконченный фундамент. Надо доделать его и потратить еще почти двадцать дней на валку лесу. А это уже июль. И получим мы с тобой дом с земляным полом, без печи. Без окон и дверей, потому что на это у нас совершенно нет никакого инструмента.

— Стой-стой-стой! — я поднял руки. — Понимаю, что у нас с тобой пока нет опыта, упорные сосны не хотят ни пилиться, ни обрабатываться. Но это не повод опускать руки.

— Не повод, — согласился Аврон, — но я просто хочу понять, видишь ли ты все сложности и понимаешь ли, как важно успеть до зимы? И при этом нам еще надо бы свозить несколько партий дров по деревням, чтобы заработать денег на еду — ты ведь понимаешь, что большая часть припасов у нас может закончиться уже в самое ближайшее время?

— Да все я понимаю, просто не нужно останавливаться, — теперь я уже практически отдышался и мог сердито смотреть на главного революционера, который всем своим видом показывал, что готов отчаянно сопротивляться предельным нагрузкам. — И если мы потеряем день здесь, потом день еще где-то. Что по итогу мы получим? Что? Ничего, так и останемся только лишь с одним фундаментом.

— А то, что бревна еще очистить надо от коры? У тебя есть инструмент для этого? — спросил Аврон.

— Точно, их же надо еще и чистить! — воскликнул я. — Как я мог забыть! Нет, я не притворяюсь, правда забыл. А разве это нельзя сделать при помощи топора?

— Можно, только потом целый день ты ничего не сделаешь. Устаешь, а потом еще и времени гораздо больше уходит.

— И что ты предлагаешь? — возмутился я. — Ничего не делать?

— Найти подходящий инструмент, чтобы обработать дерево как следуешь, — просто пояснил Аврон. — А еще лучше — найти строителей с опытом, хотя бы научиться у них. Иначе ты рискуешь получить больше проблем.

— Каких еще проблем? — теперь уже совершенно серьезно возмутился я. — Ты мне пообещал, что мы будем работать вместе, а теперь, после первого же дня нормального труда ты отказываешься от своих слов⁇

— Не отказываюсь, а предлагаю подумать над другим решением. Которое потребует от нас с тобой напрячь ум, чтобы меньше напрягать тело.

— И где ты такого понабрался! — продолжал я.

Хотя в целом понимал, что Аврон прав. В четыре руки мы просто помрем на стройке. Но и тратить деньги мне тоже не хотелось. Труд здесь, скорее всего, стоит дешево.

Однако жадность или бережливость — неважно, что именно — работали против трат. Я в принципе не желал тратиться, потому что понимал,