Рождественский магазинчик Флоры - Ребекка Рейсин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правильно.
Пока он здесь в таком дружелюбном настроении, я достаю монтировку из кармана в двери, надеясь, что он сможет затянуть одну из гаек, которая тоже отвалилась. Он не самый приятный парень, с которым я когда-либо сталкивалась, но у него явно достаточно мускулов, чтобы убедиться, что у меня не отвалятся колеса. Я заглядываю ему через плечо, чтобы посмотреть, как он справляется со шлангом, – он внезапно поворачивается и поднимает руки.
– Эй, эй, эй. Положите это на место и уходите. Я не хочу вас разоружать, но сделаю это, если придется.
Обезоружить меня?
– Что? – Он опускает взгляд на монтировку. – О, ради всего святого, я не убийца! Я собиралась попросить вас закрутить мне гайки!
Появляется легкая ухмылка – значит он не каменный?
– Затянуть гайки?
– Да, мои гайки, мои колесные гайки, или как там они называются. Но вы, похоже, упорно продолжаете думать, что я какой-то жуткий убийца, подкрадывающийся с оружием в руках. И я вам кое-что скажу, если бы я собиралась попытаться убить вас, то не монтировкой! Я уверена, что этот сплав недостаточно прочен для таких, как вы; он, вероятно, прогнулся бы под вашей бугрящейся массой мышц.
– Значит, вы думали об этом? – Сомнение снова прокрадывается в его голос, и я изо всех сил пытаюсь понять, насколько я хотя бы отдаленно похожа на психопата. Это из-за растрепанных волос? Итак, я не уделяла должного внимания своей внешности. Я решила, что, пока я в дороге, я необузданна и свободна, как и мои длинные вьющиеся локоны.
– На одну короткую секунду я, возможно, подумала об этом… подождите, нет, не так. Я просто говорю…
– Как насчет того, чтобы вы встали с другой стороны фургона, а я постою здесь, пока закреплю шланг и ваши… гайки.
– Прекрасно. – Это абсолютная катастрофа! Почему вселенная послала мне мужчину моей мечты только для того, чтобы все обернулось именно так? Но я полагаю, что мужчина моей мечты не был бы таким угрюмым или подозрительным, и даже если он пришел на помощь невидимой жертве, это не значит, что он хороший парень. Это просто означает, что он хотел быть героем. Он, вероятно, ездит взад-вперед по этой дороге в поисках людей, которым мог бы помочь. Наверняка комплекс героя. Это исходит от него. Надежды на моего собственного героя Hallmark рухнули.
Приводя меня в бешенство, он натягивает шланг так же легко, как Золушка надевает свою туфельку. Внутренне я киплю от злости. Он затягивает гайки на переднем колесе, а затем проверяет остальные, как истинный джентльмен.
– Как вас зовут? – кричит он – он кричит, потому что заставил меня встать с другой стороны, чтобы успеть получить предупреждение о внезапном нападении.
– Я не называю своего имени незнакомцам, – говорю я. – Вы можете бы быть кем угодно. Вы можете быть опасны.
Он смеется глубоким горловым звуком, от которого у меня немного подкашиваются ноги, черт бы его побрал.
– Это мощно звучит из ваших уст.
– Вы видите какие-нибудь мертвые тела?
– Я не настолько азартен, чтобы заглядывать в фургон.
– Вы большой, суровый скандинавский бог.
– Что?
Внутренне я съеживаюсь.
– Послушайте, как только вы почините эти гайки, я отправлюсь в путь, и, надеюсь, вы поедете в другом направлении. В какую сторону вы направляетесь?
– Я не говорю незнакомцам, куда еду, – говорит он. – Вы можете быть кем угодно. Вы можете быть опасной.
Туше.
– Наверное, так безопаснее, – говорю я, обходя фургон и одаривая его своей лучшей маниакальной улыбкой. Если он хочет сойти с ума, он сойдет с ума.
Он вытирает руки о джинсы и протягивает мне монтировку.
– Теперь я доверяю это вам. Не бейте меня по голове, когда я повернусь спиной.
– Что ж, вам лучше идти побыстрее, вот и все, что я хочу сказать.
– Это было весело, – невозмутимо говорит он. – А теперь отправляйтесь в путь.
И он уезжает так же быстро, как и приехал, помахав мне рукой из безопасного места своего электромобиля. Какая загадка. Я оседаю, как будто он высосал всю мою энергию. Такой человек никогда не смог бы работать на меня. Для начала, он слишком велик; земля буквально блекнет, когда он рядом. Слишком много мускулов, слишком угрюмый. Женщины будут вешаться ему на шею, а кому нужно такое давление? Только не мне.
Я замерзаю до полусмерти, поэтому запрыгиваю обратно в кабину фургона. Он ушел, он навсегда исчез из моей жизни, но все равно по какой-то причине это меня раздражает.
Ничего не остается делать, кроме как быстро поболтать с Ноэлем и заверить его, что это была небольшая заминка, а затем отправляться в путь. Сегодня я проеду не так далеко, как надеялась, но жизнь в дороге никогда не пойдет точно по плану, и я напоминаю себе, что в этом вся прелесть. Здесь нет ни однообразных дней, ни церемоний.
Как только я снова осваиваюсь, я звоню Ливви.
– Ну, это было немного драматичнее, чем я предполагала, но шланг включен, и мы снова в деле. И я встретила скандинавского бога, и я могу подтвердить, что у него только внешность и никакой индивидуальности, и как потенциальный отец моих детей он никуда не годится, так что он вычеркнут из списка. К тому же он думает, что я убийца, так что еще и это.
– Подожди… Что? Черт возьми, Флора, эта авантюра с жизнью на дороге – смешок в минуту. Кто этот скандинавский бог, о котором ты говоришь, и почему он считает тебя убийцей? Ты ведь не такая, не так ли? На самом деле это многое объяснило бы.
– Единственное убийство, которое я совершила, – это убийство золотой рыбки Галилео, и я много раз говорила тебе, что у него было такое лицо, как будто он умирал с голоду. Можно ли это назвать убийством, если это было из милосердия? Я знаю, каково это – все время быть голодным, и, во всяком случае, он умер счастливым.
– Ну, он умер с избыточным весом, но ладно. – Кто знал, что такое возможно?
– Он был ширококостный! Даже ветеринар так сказал.
Она хихикает.
– Мы сбиваемся с пути.
Я смеюсь – хотя все еще скучаю по Галилео и из-за его потери у меня возникли проблемы с доверием к владению домашними животными, – затем продолжаю рассказывать ей о моей стычке с подражателем викинга, который был свидетелем попытки убийства моего шланга радиатора. Я
