Вампиры — дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид - Ирина Молчанова

Возможно, приснилось? И ответа никакого нет? За ночь ее посещало множество ярких снов, теперь же она ни один не могла вспомнить. И чувствовала, что вспомнить нужно обязательно, ответ где-то рядом, крутится в мозгу, на языке, стоит только немного напрячься и…

Ее разбудило прикосновение к плечу.

— Пора ехать, — негромко сказал Влад.

Катя осторожно села. На кровати, аккуратно сложенная, лежала ее одежда — похоже, выстиранная и выглаженная.

Молодой человек кивнул в сторону ванной.

— Я буду неподалеку, если тебе понадобится помощь…

Катя моргнула и протянула руку к стопке с одеждой. Когда он вышел, она оделась и даже попыталась пройтись до двери ванной, но закружилась голова и девушка поспешила вернуться к постели.

Влад вышел через минут пять, взял ее сумку, оставил на тумбочке деньги и протянул руку со словами:

— Ты чувствуешь слабость, потому что не ела.

Катя взяла его под руку, и они вышли из номера.

Девушки на ресепшене пожелали: «Всего добро».

На улице шел мокрый снег. Влад указал на стоящую перед гостиницей синюю машину.

Катя огляделась. Они находились в другом районе. Она как-то раз проходила мимо этого мини-отеля, расположенного на первом этаже в новостройке.

«Как же он пронес меня на руках такое расстояние? Могли мы ехать на машине или все-таки?..»

Молодой человек помог ей сесть на переднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности. Их взгляды встретились. Она представила, как его губы касаются ее губ, и по телу прошла блаженная дрожь.

По меньшей мере ответ на один вопрос нашелся. Ей хотелось любви. Оставалась еще какая-то сотня-другая вопросов, и она могла бы чувствовать себя спокойно, или наоборот… Все зависело, какими будут ответы.

В лобовое стекло летел снег, машина выехала из дворов на шоссе.

«Когда он успел пригнать машину? Может, живет тут где-то поблизости?» — Ей никогда и в голову не приходило, каково это — потерять голос, каково, когда ничего не можешь сказать или спросить.

До ее дома доехали быстро. Она всю дорогу ждала, что он заговорит, но молодой человек упрямо молчал. А она ломала голову, что же означает эта неприятная тишина. Разонравилась ли она ему, или просто неловко? Сердится он из-за того, что пришлось быть нянькой, или во всем виновато нижнее белье из разных комплектов?

Он проводил ее до квартиры. Откуда узнал этаж и номер — было очередным вопросом без ответа.

Влад вынул из-за пазухи телефон и протянул ей.

— Старый после купания не работает, — коротко пояснил он.

Катя спрятала руки за спину, говоря тем самым, что не возьмет подарок. Но он уговаривать не стал, просто положил сотовый ей в карман, а когда она попыталась протестовать, оборвал:

— Там есть мой номер, звони в любое время ночи… — Он замешкался и чуть тише добавил: — И дня, конечно.

Молодой человек опустил глаза.

— Помнишь, я сказал, что если ты не придешь в парк… — Он грустно улыбнулся. — Я так и не знаю, собиралась ты или…

Влад взглянул на нее и отрывисто произнес:

— Да, не лучшее время для разговора об этом. Я подожду, когда тебе будет лучше, и тогда… — Он усмехнулся. — Не знаю, что тогда…

Катя затаила дыхание, ожидая продолжения, только его не последовало. Влад ободряюще ей улыбнулся и попросил:

— Ничего не бойся, я не позволю никому тебя обидеть.

На миг ей показалось, что он сейчас ее поцелует, но молодой человек сделал шаг назад. Сердце сжалось от разочарования, а дверь ее квартиры внезапно отворилась.

— Катя! — вскричала мать.

Девушка обернулась, а когда посмотрела на то место, где стоял Влад, там уже никого не было.

Первые четыре дня Катя не поднималась с постели. Приходила врачиха, сказала: «Воспаление легких», спустила очки на кончик носа и строго глянула поверх них, приказав: «Лежите».

Мать тихо пробормотала: «Дошнырялась».

А папа спросил: «Может, чайку с лимончиком?»

Один раз звонила староста, два раза звонила Юля, один раз по просьбе начальницы, другой просто так. Со всеми говорила мать, заявившая: «Катя очень сильно больна».

Голос вернулся только на третий день, горло раздирало от боли так, что она не могла толком ничего проглотить, даже пить было больно.

Одиннадцатого декабря Катя почувствовала себя настолько хорошо, что съела на ужин первое, второе и даже третье — чай с куском яблочного пирога.

— Ну, слава тебе господи! — не уставала восклицать мама, глядя, как Катя ест.

— Оголодала, — улыбнулся папа, не отрывая взгляда от телевизора.

— Иди теперь ложись, тебе нужно отдыхать, — жужжала на ухо мать.

Отдыхать совсем не хотелось. За неделю от лежания на кровати уже бока болели. Но Катя не стала спорить, пошла к себе в комнату и закрыла дверь.

Девушка села за письменный стол и уставилась на мобильник. От Влада не поступило ни одного звонка, ни единой эсэмэски. Сама же она звонить боялась. Несколько раз пыталась набрать номер, но в самый последний момент нажимала «отбой».

«Не понравилось ему быть моей нянькой, — думала она, тоскливо глядя на телефон. — Еще бы! Увидеть объект своей симпатии вот так… без всего, без прикрас, жалкого недоутопленного котенка»: — Она сердито отодвинула телефон. Не помогло, взгляд все равно тянулся к нему. Тогда девушка накрыла мобильник тетрадью. И теперь смотрела на эту самую тетрадку, будто назло, как раз по основам менеджмента.

«Ну и пусть, — сердито роняя голову на руки, решила Катя, — еще и к лучшему. Какая из нас пара? Смех! Он весь такой, такой… а я… Золушка, блин, Принц и нищий, Малыш и Карлсон… Чертовы сказки».

— А мог бы и позвонить, — сердито пробормотала девушка, словно спорила с кем-то невидимым, охотно уничижавшем ее. — Зачем тогда дарить сотовый? Так богат, что подобный подарок ничего для него не значит? Вполне возможно… Машина у него не из дешевых, одежда тоже».

Катя совсем приуныла. Все говорило, просто кричало о том, что красавец Влад явно не для нее — простушки из занюханного, как любила упоминать Женя, колледжа.

И, поглядывая на торчащий из-под тетради телефон, к глазам подкатывали слезы. Было стыдно и противно.

«Как же легко мне запудрить мозги, — думала она, ощущая прилив жара к щекам, — обещаниями, нежными словами и взглядами… Сразу поверила, дурочка. А он, может, смеется… Да и вообще, парни любят спорить: «А вон, смотри, девка пошла, спорим, я с ней замучу?» Так они делают, а потом, когда спор выигран, исчезают…»

Катя подошла к окну и присела на подоконник. За белым от морозных узоров стеклом на площадке мелькали бледные огоньки украшенной ели. Все готовились к Новому году, а девушка и думать о нем забыла. Она расчистила на стекле «глазок», чтобы полюбоваться елкой, но вместо наряженного дерева увидела Влада. Он сидел на ветке тополя напротив ее окна, привалившись к могучему стволу. Их взгляды встретились, молодой человек улыбнулся и в приветствии приподнял руку. Она не могла ничего с собой поделать, горестные мысли упорхнули птичкой, на лице расползлась бестолковая улыбка. Он был тут, не забыл о ней, не бросил ее — больше ни о чем думать не хотелось. Как он забрался на дерево? Чьи же глаза и отпечаток руки видела она полмесяца назад? Чьи шаги слышала за спиной? Все это показалось такой ерундой по сравнению с тем, что он был от нее на расстоянии трех шагов — пусть воздушных шагов — все равно.