Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Евгений Юрьевич Спицын

В начале мая 1946 г. Политбюро ЦК приняло ещё одно важное решение: без каких-либо видимых причин со своей должности министра государственной безопасности СССР был смещён давнишний соратник Л.П. Берии генерал армии В.Н. Меркулов, и его преемником на этом посту стал начальник Главного управления контрразведки (СМЕРШ) Министерства Вооружённых Сил СССР генерал-полковник В.С. Абакумов, который, как известно, напрямую подчинялся И.В. Сталину, всё ещё сохранявшему за собой пост главы военного ведомства страны. По мнению одних учёных (Ю.Н. Жуков[85]), это назначение серьёзно ослабляло позиции Л.П. Берии и, напротив, давало существенные преимущества новому начальнику Управления кадров ЦК А.А. Кузнецову, который по должности курировал весь силовой блок союзного правительства. По сути дела речь шла о создании нового тандема молодых сталинских выдвиженцев. Однако решающего назначения на вакантный пост председательствующего на Оргбюро ЦК так и не последовало, и по этой причине А.А. Кузнецов не смог де-факто стать вторым секретарём ЦК. Следствием этой «пикантной» ситуации стал рост личного соперничества между ним и А.А. Ждановым, которые теперь в равной степени стали претендовать на роль второго человека в партии. Между тем другие авторы, в частности профессора О.В. Хлевнюк и Й. Горлицкий,[86] отрицают данный «умозрительный» конструкт своего давнего оппонента и утверждают, что именно тогда общее руководство всем аппаратом ЦК, Оргбюро и Секретариатом ЦК перешло в руки А.А. Жданова, который де-факто вернул себе временно утерянный пост второго секретаря ЦК.

Между тем в начале июня 1946 г. состоялся разбор «дела Жукова» на заседании Высшего военного совета, в котором приняли участие все члены Политбюро и высший генералитет страны. Обвинения против главкома сухопутных войск поддержали ряд членов Политбюро, в том числе В.М. Молотов, Г.М. Маленков и А.А. Жданов, и особо активно — начальник Главного управления кадров и зам. главы военного ведомства страны генерал-полковник Ф.И. Голиков. Однако целый ряд видных советских полководцев, в том числе маршалы Советского Союза Иван Степанович Конев, Александр Михайлович Василевский, Константин Константинович Рокоссовский, Василий Данилович Соколовский и особенно маршал бронетанковых войск Павел Семёнович Рыбалко, отметив личные недостатки и тяжёлый характер маршала Г.К. Жукова, а также крупные ошибки в его работе, твёрдо заявили, что он является настоящим советским патриотом и не может быть организатором мифического «военного заговора». Тем не менее по итогам заседания маршал Г.К. Жуков, вполне правомерно обвинённый в потере личной скромности, моральном разложении и непомерных амбициях, был снят со своих высоких постов и назначен с понижением командующим Одесским военным округом.

Однако на этом злоключения опального маршала не закончились. Вскоре «зловещее» Министерство госбезопасности СССР, которое, как известно, возглавил его давний недруг и антагонист генерал-полковник В.С. Абакумов, стало расследовать новые дела, связанные с работой Г.К. Жукова и его окружения в Германии. Большинство авторов (Б.В. Соколов, В.О. Дайнес, С.Ю. Рыбас, В.Г. Краснов, А.А. Самсонов, М. Рейман[87]) традиционно утверждают, что за организацией «трофейного дела» стоял лично новый глава МГБ, который, рьяно выполняя сталинское поручение, буквально рыл носом землю, добывая компромат на Г.К. Жукова. Однако их оппоненты (Р.Г. Пихоя[88]) полагают, что вся организационная работа по этому делу проводилась под непосредственным руководством нового секретаря ЦК, куратора МГБ СССР А.А. Кузнецова и председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) М.Ф. Шкирятова.

Следует сказать, что вопрос о реальной подоплёке «трофейного дела» давно стал предметом острых дискуссий в современной историографии. Ряд историков (А.В. Пыжиков, А.А. Данилов[89]) пытаются связать гонения на Г.К. Жукова и его «генеральскую команду» с общей борьбой за власть и, в частности, с ударом по позициям Г.М. Маленкова, который в годы войны был наиболее близок к опальному маршалу. Другие авторы (А.И. Вдовин, Р.Г. Пихоя[90]) полагают, что опала Г.К. Жукова была связана с горячим желанием вождя поставить на место зарвавшийся генералитет, который, пребывая в ореоле спасителей Отечества, мог составить реальную угрозу его единовластию. Наконец, третья группа авторов (Ю.Н. Жуков, Б.В. Соколов, А.А. Самсонов[91]) резонно полагает, что опала Г.К. Жукова носила вполне оправданный характер и имела своей целью воспитательное воздействие на слишком амбициозного маршала, который возомнил себя единственным спасителем Отечества и стал банальным барахольщиком, вывезя с территории Германии огромное количество дорогой мебели, ковров, картин, мехов, столового серебра и другого трофейного имущества.

Тогда же, в мае 1946 г., в связи с «делом авиаторов» по результатам опроса всех членов ЦК Г.М. Маленков был совершенно неожиданно выведен из состава Секретариата ЦК и заменён главой Организационно-инструкторского отдела Николаем Семёновичем Патоличевым. Надо сказать, что причины столь быстрого, но временного ослабления позиций Г.М. Маленкова остаются до сих пор невыясненными. Более того, существует чисто умозрительное представление (М.Я. Геллер, А.М. Некрич[92]), что именно тогда он был якобы переведён на работу в Ташкент. Однако, как считают большинство историков (Р.Г. Пихоя, Ю.Н. Жуков[93]), эти представления не находят никакого подтверждения в архивах. В частности, в личных документах Г.М. Маленкова, хранящихся в фонде Секретариата ЦК и в архиве Политбюро ЦК, нет никаких упоминаний о его командировке в Узбекистан, хотя неясностей относительно места его пребывания в этот период остаётся предостаточно. При этом есть косвенные данные, в частности, характер рассылки документов Совмина СССР и ЦК ВКП(б), позволяющие утверждать, что с мая по октябрь 1946 г. Г.М. Маленкова действительно не было в Москве, куда он возвратился только спустя пять месяцев, поскольку 5 октября 1946 г. начал работать его личный секретариат в Совете Министров СССР.

Как известно, уже в начале августа 1946 г. произошла новая перегруппировка сил в верхних эшелонах власти, связанная с тем, что: 1) новым заместителем председателя Совета Министров СССР, членом его Бюро и заместителем руководителя Оперативного бюро СМ СССР, главой которого являлся Л.П. Берия, был утверждён глава Спецкомитета по ракетной технике (2-го Спецкомитета) Г.М. Маленков, который вновь укрепил свои позиции в ближайшем сталинском окружении, правда уже не в традиционной роли партийного «начальника», а в статусе сугубо государственного управленца, лично отвечавшего за деятельность министерств промышленности средств связи, связи и электропромышленности; 2) руководство работой Оргбюро и Секретариата ЦК было возвращено А.А. Жданову, который вновь, как и до войны, стал вторым лицом в партийной иерархии и вместе со И.В. Сталиным опять стал подписывать совместные Постановления СМ СССР и ЦК ВКП(б).

Тогда же новым Постановлением Политбюро ЦК на основании записки А.А. Жданова был определён и новый статус, а также уточнены функции Секретариата ЦК. В соответствии с этим Постановлением Оргбюро ЦК было названо «директивным органом ЦК