Муравейник Хеллстрома - Фрэнк Херберт

— Да, умею. Меня обучил сам Харви.

— Научись им пользоваться как можно лучше. Нам может это понадобиться. Да, кстати, тебе тридцать два года?

— Да.

— Ты еще сойдешь за молодого среди Внешних. Возможно, мы вскоре пошлем тебя в одну из их школ. Мы можем это сделать. Ты знаешь об этом.

— Я провел мало времени во Внешнем мире, — сказал Салдо.

— Я знаю. Какой характер носило твое пребывание там?

— Только вместе с другими, никогда самостоятельно. В сумме около месяца. Один раз я провел неделю в городе.

— Работа или приобретение навыков?

— Приобретение навыков мною и остальными.

— Хотелось бы тебе еще раз побывать во Внешнем мире?

— Не знаю, готов ли я?

Хеллстром кивнул, удовлетворенный искренностью его ответа. Салдо станет превосходным специалистом службы безопасности. Он уже на голову превосходил наиболее интуитивно аккуратных из нового поколения. Приобретет немного опыта, и ему не будет равных. Ол обладал искренностью, свойственной Муравейнику. Он не лжет, даже себе. Это лидер, которого необходимо бережно воспитывать. Традиции Муравейника требовали этого, и обстоятельства вынуждали Хеллстрома этим заняться.

— Ты проявил себя отлично, — сказал громко Хеллстром, чтобы слышали другие. — Когда настоящий кризис разрешится, мы пошлем тебя во Внешний мир для дальнейшего обучения. Когда закончишь здесь, доложишь мне лично.

Хеллстром медленно повернулся и пошел обратно в сторону Муравейника, останавливаясь время от времени, чтобы осмотреться. Каждое его движение говорило, что он вполне доволен тем, что дело находится в руках Салдо.

Секунду Салдо смотрел вслед Хеллстрому, Первый советник Муравейника, лидер при каждой критической ситуации, мужчина в расцвете сил, тот, к кому в трудных ситуациях обращались за советом даже те, кто руководил бридингом, производством кормов и изготовлением средств производства — главный работник среди них всех, — совершил вылазку для ознакомления с ситуацией на месте и одобрил увиденное. Салдо вернулся к надзору за работой с новым чувством подъема, уравновешенным пониманием небезграничности своих возможностей. В этом, как он понял, состояла главная цель визита Хеллстрома.

* * * Протокол Совета Муравейника. Интервью специалиста-философа (перевод с языка жестов):

«Вновь, философ Карл, мы должны разочаровать вас, сказав, что пришли не для того, чтобы отправить вас в благословенный Котел. Ваш возраст, более древний, чем возраст любого работника Муравейника, искусственные средства, используемые нами для поддержания в вас горения жизни, и прочие аргументы, используемые вашей мудростью с целью доказать целесообразность отправки вас в Котел, — все это трудно отрицать. Мы с уважением просим вас прекратить спор и вспомнить великую потребность Муравейника в вашей мудрости. Мы вновь пришли просить совета в том, как Муравейнику следует использовать результаты, полученные по „Проекту 40“. Мы предвидим ваш первый вопрос и отвечаем, что „Проект 40“ пока не завершен. Специалисты, осуществляющие проект, убеждены, однако, в его конечном успехе. Они говорят, что его завершение лишь вопрос времени».

Слова специалиста-философа Харла:

«Обладание абсолютным оружием, абсолютной угрозой всему живому, разделяющему эту планету, не гарантирует абсолютной власти. Самый акт угрозы использовать такое оружие при определенных условиях передает управление этим оружием в руки тех, кто управляет условиями. Вы сталкиваетесь с проблемой что делать, когда они говорят вам: „Используйте оружие!“ В этом смысле оружием владеют многие. Более того, каждый, способный угрожать обладателю такого оружия, сам обладает им. Таким образом, абсолютное оружие бесполезно, если те, кто контролирует его, не могут дозировать его применение. Оружие должно иметь степени применения меньше абсолютного уровня. Возьмите пример с оборонительных механизмов насекомых, дающих нам образец выживания. Шипы и иглы, жала и колючки, бридинговые химикалии и отравленные усики, угрожающе выставленные в воздух, — все они, в первую очередь, приспособления для защиты. Они говорят: „Не угрожай мне“».

Тимена постепенно осознала, что ее руки связаны за спиной, а сама она надежно привязана к чему-то, похожему на стул. Поверхность стула была жесткой, и она чувствовала руками холод гладкой поверхности спинки. Мозг Тимены сфокусировался на лодыжке, где в поврежденном месте пульсировала боль. Преодолевая собственное нежелание, она открыла глаза, но не увидела ничего, кроме непроницаемой темноты, густой и зловещей. На секунду Тимена испугалась, не ослепла ли она, но тут глаза ее различили слабый свет где-то впереди прямо перед ней. И он двигался.

— А, я вижу, проснулась.

Глубокий мужской голос, произнесший эти слова, исходил откуда-то поверх перемещающегося света. Слабое эхо, скорее даже намек на эхо, сказало ей, что она находится в комнате, и довольно большой.

С трудом ей удалось подавить ужас и сказать с ложной беззаботностью:

— Как вы узнали? Здесь же абсолютно темно.

Хеллстрому, сидящему в углу лаборатории, откуда он хорошо видел светящиеся приборы, сообщающие ему данные о состоянии женщины, оставалось только восхититься ее мужеством. Они часто были такими смелыми, эти дикие люди.

— Я могу видеть, — сказал он.

— Моя лодыжка ужасно болит, — пожаловалась Тимена.

— Я вам сочувствую. Мы скоро дадим вам какое-нибудь лекарство. Потерпите пока.

В его голосе слышалась странная успокаивающая искренность. Это был мужской голос в диапазоне от минора до мажора. Прекрасное владение им.

— Надеюсь, это не продлится долго, — сказала она.

«Ее необходимо привести хотя бы в некоторое подобие спокойствия», — подумал он. Ночная маска его раздражала в тех местах, где касалась носа и лба. И ему не нравилось серебряное свечение, в котором он видел женщину сквозь маску. Раздражение вызвано утомлением, в этом Хеллстром не сомневался. Иногда Муравейник требовал от него слишком многого. Но эту женщину необходимо допросить, и ему не хотелось передавать ее в безжалостные руки молодых, с нетерпением ожидавших возможности проявить себя. Он убеждал себя, что мешкал с этой женщиной оттого, что не доверял информации, вырванной из Дюпо. Как Внешние могли узнать о «Проекте 40»? Один из тех, кто допрашивал, должно быть, упомянул о нем! Именно так, конечно. Допрос женщины это подтвердит.

— Итак, я должен задать вам несколько вопросов, — сказал он.

— Почему вы не включите свет? — спросила Тимена.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});