Мотив для убийства - Блейк Пирс

– Вы знаете, где он был в субботу вечером? – спросила она.

– Да, – ответил Уилсон. – Джон был дома и смотрел «Ночь охотника». Я знаю об этом, потому как сам посоветовал ему этот фильм. После просмотра он позвонил мне, около десяти часов вечера, чтобы поделиться впечатлениями. Я был вне зоны доступа, но, думаю, Вы с легкостью найдете это вызов, если проверите записи журнала вызовов.

– Вы можете отчитаться за свои действия на прошлой неделе? – спросила она Уилсона.

Он рассмеялся.

– Вы знаете кто я, офицер Блэк? Конечно, нет. Не поймите меня неправильно. Нельзя сказать, что я знаменит или имею отличные связи, но я испытываю большой интерес к обществу и, если я не выбираюсь куда-то с друзьями, то обычно кормлю бездомных или посещаю какой-нибудь благотворительный аукцион в городе. Итак, отвечаю на Ваш вопрос: да, я могу отчитаться за свои действия за весь месяц, но, боюсь, я потребую у Вас ордер для этого.

«Ты ошиблась, – подумала Эйвери. – Это не тот парень».

Она могла видеть их прямо насквозь. Джон был болен, а Уилсон чересчур напыщенным, самодовольным. Но они не являлись серийными маньяками. Оба были слишком слабы для этого.

Она вздохнула, поняв, что попросту теряет здесь время.

Она уже попадала в подобную ситуацию, будучи одна, не имея подозреваемых, рискуя и идя против правил, но на этот раз дело касалось личного. На этот раз дело касалось серийного убийцы. Однажды, Эйвери уже работала с аналогичным случаем, она отпустила преступника и он снова убил. Сейчас это выглядело так, словно то старое дело вновь вылезло на поверхность, но уже с новым убийцей. Казалось, что остановив его, она смогла бы наконец освободиться сама.

– Я буду на связи, – произнесла Эйвери и вышла.

– Мисс Блэк, – остановил ее Уилсон.

– Да?

– Я займусь проблемой порнографии, которую Вы обнаружили на компьютере, не сомневайтесь. Мне просто любопытно, Вы имеете какие-либо предположения, почему Джон просматривал все эти изображения голых детей? Вы знаете, почему он приставал к детям тогда, много лет назад? Позвольте мне рассказать Вам кое-что, чтобы Вы не теряли время, разгуливая по домам или офисам, полная предрассудков и нелепых догадок. Видите ли, Джон в детстве подвергался неоднократному насилию со стороны отца и матери.

Ланг тихо всхлипывал, упершись в собственные руки.

Уилсон держал его за плечи, как ангел-хранитель.

– Думаю, Вы понятия не имеете, что происходит с детьми, которые подверглись насилию, мисс Блэк. Подобное поведение кажется им нормальным и вполне ожидаемым. И, когда они взрослеют, то начинают возбуждаться при виде маленьких детей, потому что они были приучены к этому, к возбуждению. Это болезнь, ужасный замкнутый круг, из которого практически невозможно выбраться, но Джон старается. Он действительно очень старается. Это небольшое упущение, – сказал он, указывая на компьютер, – не должно погубить все, к чему он так упорно стремился, пытаясь искупить вину за прошлое. Если Вы хоть немного разбираетесь в психологии, то должны понимать это.

– Спасибо за урок, – ответила Эйвери.

– И кое-что еще, – добавил Уилсон, подойдя к ней с красным от гнева лицом. – Вы не имели права врываться в эту студию и допрашивать кого-либо без специального разрешения. Как только Вы выйдете отсюда, я сразу свяжусь с Вашим руководителем или кем бы то ни было, и попрошу уволить Вас или, по крайней мере, отстранить от дела за столь вопиющее игнорирование закона и отсутствие понимания обычной человеческой порядочности.

Эйвери оказалась словно в тумане, покинув студию.

Радость, которой она была наполнена всего несколько часов назад от того, что нашла убийцу, ушла после осознания тупиковой ситуации Джона Ланга и разговора с преисполненным яростью Кайлом Уилсоном, который, к тому же, обещал связаться с офисом.

Смущенная собственными действиями, она запрыгнула в машину и уехала.

Слова Говарда Рэндалла эхом раскатились в ее голове: «Твой убийца – художник… Не тот, кто крадет девушек с улицы случайным образом…».

«Но я же последовала твоим советам, – ответила она. – Я нашла связь».

Последние слова Рэндалла перешли в шепот: «Он ищет их, узнает о них откуда-то».

«Где? – потребовала она. – Где он находит их? Должна быть другая ниточка, я что-то упустила. Должно быть что-то еще, какая-то иная взаимосвязь».

Офис был ее конечным пунктом назначения, но что-то постоянно подсказывало ей, что она не найдет там ни одного ответа. Она скорее получит их от подозреваемых. Эйвери решила помочь Джонсу с камерами видеонаблюдения, идущими от Кембриджа. Томпсон уже добрался до Грейвс. Алиби дерзкого владельца студии было твердым: трое друзей подтвердили, что он провел время с ними в субботу вечером.

Она остановилась, чтобы выпить еще кофе и позавтракать.

Зазвонил телефон.

– Блэк, – ответила она.

Голос по ту сторону линии был раздраженным и беспощадным:

– Это Коннелли.

Эйвери ощутила волну беспокойства. Неужели Кайл Уилсон уже успел позвонить? Неужто мы наткнулись на что-то?

– Как дела? – спросила она.

– Я смотрю ты там веселишься по полной, да? – прошептал Коннелли.

– Что ты имеешь в виду?

– Это уже выходит за всякие рамки, Блэк. Мы выглядим, как кучка чокнутых идиотов. Кэп очень зол. И я тоже. Я сразу сказал, что ты не подходишь для этой работы.

– О чем ты? – спросила она. – Ты позвонил пооскорблять меня?

– Ты не в курсе? – удивился он.

После секундной тишины он продолжил:

– Мы только что говорили с полицией Белмонта. Они нашли тело на детской площадке в парке Стони Брук. Похоже снова наш парень.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Эйвери припарковалась у восточного края парка Стони Брук и пошла вниз по Милл-стрит ко входу.

Детская территория Стони Брук представляла собой открытый аквапарк, объединенный с тремя игровыми площадками и огромным деревянным фортом. Все это располагалось полукругом и было огорожено деревьями и забором с воротами.

Куча патрульных машин Белмонта, новостные фургончики и толпы зевак буквально заполонили площадь перед воротами.

– Вон она! – закричал кто-то.

Эйвери даже не успела подумать прежде, чем на нее накинулись репортеры. В прошлом, когда ее уволили из юридической фирмы, она предполагала, что камеры, свет и микрофоны, в конечном счете, исчезнут из ее жизни. К сожалению, этого так и не произошло. Она постоянно натыкалась на различные насмешки о себе в той или иной газете.

Невысокая девушка с черными короткими волосами сунула микрофон прямо ей в лицо.

– Мисс Блэк, – начала она. – Вы находитесь в отношениях с Говардом Рэндаллом?

– Что? – опешила Эйвери.

Кто-то еще протянул микрофон:

– Вы встречались с ним вчера. О чем вы двое говорили?

– Где вы берете подобную информацию? – спросила Эйвери.

Перед лицом мелькнула газета и, пока Эйвери пыталась рассмотреть обложку и прочитать новость, вокруг завертелись камеры в ожидании ее ответа.

Заголовок гласил: «Две девушки мертвы, никаких улик». Там же была фотография с кладбища. Еще один заголовок ниже: «Полицейский и убийца: начало романа». Эйвери увидела фото себя, рыдающей в машине за стенами тюрьмы.

«Охранники, – поняла она. – Вот, кто сделал снимки».

Сама новость была на третьей странице: «Кто работает в полицейском департаменте Бостона?». Слова типа «некомпетентый», «неосторожное обращение» и «халатность» буквально выпригивали из текста. Еще строка: «Как получилось, что полицейский департамент Бостона позволил бывшему адвокату с сомнительным прошлым заняться делом возможного серийного убийцы?»

Эйвери испытала неприятные ощущения в животе и вернула газету обратно.

– Можете прокомментировать ситуацию? – спросил кто-то.

Эйвери молча двинулась вперед.

– Офицер Блэк!? Офицер Блэк?!

Какая-то женщина ростом не выше девяноста футов пробралась к Эйвери и толкнула ее в грудь.

– Ты, кусок дерьма! – орала она. – Разве я плачу налоги для таких, как ты? Нет уж! Я сделаю все, чтобы тебя уволили, убивающая сучка.

Толпа разбушевалась.

– Почему это дело отдали именно Вам? – крикнул кто-то еще.

– Не подпускайте ее близко к детям!

У ворот Эйвери достала значок и полицейский пропустил ее на территорию.

– Кто здесь за главного? – спросила она.

– Вон там, – указал коп. – Тэлбот Диггинс. Лейтенант Диггинс.

Как правило, Эйвери с легкостью игнорировала все оскорбления, но сегодня, после неудачного допроса Джона Ланга, появления нового тела, отсутствия улик и кучи новостей в газетах, ей пришлось потратить всю энергию на то, чтобы просто устоять на ногах и иметь возможность двигаться.

Даже отойдя от толпы за воротами, она все еще слышала как люди высказывали свое возмущение репортерам, пока те проталкивали камеры через решетку.