Вперёд, Дживз! - Пэлем Вудхауз

— Ты ведь присоединишься к нам, Берти?

В его глазах отражалась такая смертельная мука, что я колебался не более секунды. К тому же я чувствовал, что, если резиновая груша оправдает мои ожидания, наша экспедиция не состоится.

— Спасибо, старина. С удовольствием.

— Мне кажется, мы не должны злоупотреблять великодушием мистера Вустера, — сказал старикан, надуваясь как индюк.

— О, ничего страшного, — сказал я. — Мне давно хотелось прогуляться по старой доброй выставке. Я быстренько сбегаю домой, переоденусь и заеду за вами на машине.

Воцарилось молчание. Биффи не мог произнести ни слова от счастья, что ему не придётся целый день торчать вдвоём со старикашкой, а сэр Родерик молчал, чтобы выказать своё неудовольствие. А затем он увидел рядом с тарелкой Биффи букет.

— Ах, цветы! — воскликнул он. — Мышиный горошек, если не ошибаюсь. Прекрасное растение: и глаз радует, и пахнет сладостно.

Я многозначительно посмотрел на Биффи. В глазах у него появился лихорадочный блеск.

— Вы любите цветы, сэр Родерик? — ломающимся голосом спросил он.

— Необычайно люблю.

— Понюхайте эти.

Старикан сунул нос в букет и втянул в себя воздух. Я видел, как пальцы Биффи медленно сомкнулись на резиновой груше. Я зажмурился и уцепился за край стола изо всех сил.

— Какой приятный аромат, — услышал я голос сэра Родерика. — Очень нежный и душистый.

Я открыл глаза. Белый как мел Биффи сидел, откинувшись на спинку стула, а букет лежал на прежнем месте рядом с тарелкой. Мне всё стало ясно. В самый критический момент, когда его счастье зависело от одного нажатия пальцев, а на карту была поставлена вся дальнейшая жизнь, Биффи, это мягкотелое беспозвоночное, попросту струсил. Мой превосходный план лопнул, как мыльный пузырь.

Когда я вернулся домой, Дживз возился с геранью в длинном узком ящике, стоявшем на подоконнике в гостиной.

— Цветы придают комнате совсем другой вид, сэр, — довольным голосом произнёс он, оглядывая растения отеческим взглядом.

— Не говори мне о цветах, — сказал я. — Дживз, теперь я знаю, как чувствует себя генерал, который разработал гениальный, научно обоснованный план, а солдаты не выполнили его в последнюю минуту.

— Вот как, сэр?

— Да. — Я вздохнул и рассказал ему всё, что произошло. Он слушал меня очень внимательно.

— Мистер Биффен весьма легкомысленный и непостоянный молодой джентльмен,

— прокомментировал он мой рассказ. — Вам потребуются мои услуги сегодня днём, сэр?

— Нет. Я уезжаю в Уэмбли. Зашёл домой, чтобы переодеться и взять машину. Подбери мне какую-нибудь прочную одежду, Дживз, — мало ли что в толпе может случиться, — а затем позвони в гараж.

— Слушаюсь, сэр. Мне кажется, вам следует надеть серую шевиотовую пиджачную пару. Осмелюсь ли я попросить довезти меня на машине, сэр? Дело в том, что сегодня я тоже собирался посетить выставку.

— А? Ну конечно.

— Благодарю вас, сэр.

Я быстро переоделся, и мы заехали за Биффи, который уселся вместе с сэром Родериком на заднее сиденье. Дживз сел рядом со мной. У Биффи было такое выражение лица, что мне от всей души стало жалко беднягу, и я в последний раз попытался усовестить Дживза.

— Послушай, Дживз, — сказал я, — честное слово, ты меня здорово разочаровал.

— Мне очень жаль, сэр.

— Тем не менее я разочарован. Разрази меня гром, я в тебе разочаровался дальше некуда, Дживз. Мне кажется, ты должен был пошевелить мозгами и помочь мистеру Биффену выпутаться из этой передряги. Ты видел его лицо?

— Да, сэр.

— Ну и как?

— Простите, сэр, но я могу лишь сказать, что мистер Биффен сам виноват в том, что взял на себя брачные обязательства, которые ему тяжело выполнить.

— Ты несёшь какую-то чушь, Дживз. Ты не хуже меня знаешь, что Гонория Глоссоп — наказание божье. С тем же успехом можно сказать, что пострадавший сам виноват в том, что его переехал автомобиль.

— Да, сэр.

— Вот именно. Кроме того, несчастный осёл был не в том состоянии, чтобы оказать мисс Глоссоп достойное сопротивление. Он потерял единственную девушку, которую любил, а ты сам понимаешь, как это действует на любого мужчину.

— А что случилось, сэр?

— Насколько мне известно, мистер Биффен влюбился в какую-то девушку на пароходе, и они расстались в таможне, договорившись встретиться на следующее утро в гостинице. Ну, ты знаешь Биффи. Он через раз забывает своё собственное имя. У него начисто вылетело из головы название отеля, где она остановилась, а адреса он не записал. Бедняга всё это время жил как во сне, а когда проснулся, внезапно обнаружил, что обручён с Гонорией Глоссоп.

— Всего этого я не знал, сэр.

— По-моему, кроме меня об этом никто не знал. Биффи рассказал мне эту историю, когда мы были в Париже.

— Мне кажется, ему следовало навести о ней справки, сэр.

— Я сказал ему то же самое. Но он забыл, как её зовут.

— Непостижимо, сэр.

— Это я тоже сказал. Но факт остаётся фактом. Он помнил лишь её имя — Мэйбл. Сам понимаешь, не мог же он рыскать по всему Нью-Йорку в поисках девушки по имени Мэйбл, что?

— Это было бы затруднительно, сэр.

— Ну, вот видишь.

— Да, сэр.

В это время мы попали в поток машин, и мне пришлось применить всё своё искусство, чтобы из него выбраться, поэтому я не стал продолжать разговор с Дживзом. К тому же мы приехали в Уэмбли, и, отыскав место стоянки, я остановил машину.

Мы вышли, и Дживз, по своему обыкновению, сразу куда-то исчез, а сэр Родерик тут же взялся быть нашим гидом и решительно зашагал к Промышленному Павильону. Мы с Биффи плелись следом. Знаете, по правде говоря, я не знаток и не любитель разного рода выставок. Большое количество граждан отбивает у меня всякую охоту смотреть на экспонаты, и когда меня толкают со всех сторон, мне через полчаса начинает казаться, что я хожу по раскалённым углям. Что же касается балагана, в котором я тогда оказался, ничего заслуживающего внимания там, с моей точки зрения, не было. Нет, нет, я не спорю, несомненно, миллионы людей визжат от восторга и приходят в возбуждение при виде чучела ежа-рыбы под стеклянным колпаком или зерна из Западной Австралии, но Бертрам к их числу не относится. Да, Бертрам не из их числа, можете мне поверить.

К тому времени, как мы закончили осмотр типичной деревни Золотого Берега и направились к Индустриальному Павильону, все признаки указывали на то, что скоро я потихоньку улизну и отправлюсь в бар «Упрямая Лошадь», расположенный в секторе Вест-Индии. Сэр Родерик даже не взглянул в его сторону и промчался мимо, увлекая нас за собой, но я успел рассмотреть стоявшего за стойкой любителя скачек, который азартно наполнял из разных бутылок бокалы, добавляя туда кубики льда и длинные соломинки. Мне ужасно вдруг захотелось поближе познакомиться с этим человеком, и я начал незаметно отставать от компании, когда Биффи дёрнул меня за рукав. По внешнему виду бедняги было ясно, что он тоже сыт выставкой по горло.

В жизни существуют определённые минуты, когда разговаривать не обязательно. Я посмотрел на Биффи; Биффи посмотрел на меня. Наши души поняли друг друга без слов.

— ?

— !

Через три минуты мы очутились в «Упрямой Лошади». Я никогда не был в Вест-Индии, но теперь могу засвидетельствовать, что они там обскакали Европу на несколько голов. Парень за стойкой — хотел бы я, чтобы все были такими, как он, — угадал наши желания, едва мы появились на горизонте. Не успели наши локти опереться о деревянную поверхность, любитель скачек начал носиться как угорелый, наливая в бокалы то из одной бутылки, то из другой. По-моему, он считал, что напиток никуда не годится, если в нём нет по меньшей мере семи разнообразных жидкостей, и, обратите внимание, я не стану утверждать, что он был не прав. Называлась эта смесь «Зелёный Змий», и если я когда-нибудь женюсь и у меня родится сын, я запишу его в регистрационную книгу под именем Зелёный Змий Вустер в память о том дне, когда чудодейственный напиток спас жизнь его отца в Уэмбли.

После третьего бокала Биффи блаженно вздохнул.

— Как ты думаешь, где сейчас сэр Родерик? — спросил он.

— Биффи, старый пень, — честно признался я, — по правде говоря, мне это до лампочки.

— Берти, старый хрыч, — сказал Биффи, — по правде говоря, мне тоже.

Он снова вздохнул и попросил у любителя скачек новую соломинку.

— Берти, — задумчиво произнёс он. — Я только что вспомнил одну непонятную мне странность. Ты знаешь Дживза?

Я сказал, что Дживза я знаю.

— Так вот, непонятная странность приключилась, когда мы вышли из машины. Эту самую странность старина Дживз потихоньку шепнул мне на ухо. Хочешь угадать, что он сказал?

— Нет.

— Он сказал — учти, что я его цитирую, — Дживз сказал: «Мистер Биффен», — обращаясь ко мне, сам понимаешь…

— Понимаю.

— «Мистер Биффен, — сказал он, — я настоятельно советую вам пойти…»