Прекрасная катастрофа - Джейми Макгвайр

— Не жутко ли это, когда все на тебя смотрят? — прошептала она. Затем она окинула взглядом помещение.

— Что? — вскрикнула Америка. — Займитесь своими делами, извращенцы!

Одна за другой головы отворачивались от нас, и кафетерий снова загудел.

Я прикрыла глаза руками.

— Знаешь, сначала мне было жалко себя, потому что я думала, что буду невежественной подружкой Трэвиса. Теперь я зла, потому что каждый думает, что прыгаю между Трэвисом и Паркером, как шарик для пинг-понга.

Америка ничего не ответила, и я подняла взгляд.

— Что? Только не говори мне, что ты тоже купилась на эту чушь!

— Я ничего не говорила! — сказала она.

Я пристально посмотрела на нее с недоверием.

— Но ты ведь так думаешь, да?

Америка покачала головой, но так ничего и не сказала. Вдруг я ощутила на себе ледяные взгляды других студентов и поднялась, проследовав к концу стола.

— Нам нужно поговорить, — сказала я, постучав по плечу Трэвиса. Я пыталась говорить вежливо, но бурлящий во мне гнев обрамлял мои слова. Все студенческое сообщество, включая мою лучшую подругу, думало, что я манипулирую двумя парнями. Здесь мог быть только один выход.

— Так говори, — сказал Трэвис, засовывая в рот что-то зажаренное в панировке.

Я забеспокоилась, заметив любопытные глаза всех в пределах слышимости. Так как Трэвис так и не двинулся, я схватили его за руку, и рванула его за собой. Он встал и поплелся за мной с усмешкой на лице.

— Что, Голубка? — Сказал он, посмотрев на мою ладонь поверх его руки и после подняв взгляд на меня.

— Ты должен освободить меня от нашего договора. — умоляющим голосом сказала я.

Его лицо вытянулось.

— Ты хочешь уехать? Почему? Что я сделал?

— Ты ничего не сделал, Трэв. Разве ты не заметил, как все пялились? Я быстро становлюсь изгоем Восточного Универа.

Трэвис покачал головой и прикурил сигарету.

— Не мои проблемы.

— Нет, это твои проблемы. Паркер сказал, все считают, что он подписал себе смертный приговор, потому что ты влюблен в меня.

Брови Трэвиса взметнулись вверх, и он подавился дымом, как только затянулся.

— Что говорят? — переспросил он, между откашливанием.

Я кивнула. Он отвел взгляд своих широко распахнутых глаз, делая еще одну затяжку.

— Трэвис! Ты должен освободить меня от пари! Я не могу одновременно встречаться с Паркером и жить с тобой. Это выглядит ужасно!

— Так заканчивай встречаться с Паркером.

Я уставилась на него.

— Проблема не в этом и тебе об этом известно.

— Это единственная причина, почему ты хочешь все бросить? Из-за того, что люди говорят?

— По крайней мере, я прежде плохо соображала, а ты был плохим парнем, — проворчала я.

— Ответь на вопрос, Голубка.

— Да!

Трэвис посмотрел на студентов позади меня, входящих и выходящих из кафетерия. Он размышлял, а я раздражалась, в то время как он принимал решение.

Наконец, он выпрямился, и объявил свое решение:

— Нет.

Я покачала головой, уверенная, что я не так поняла.

— Извини?

— Нет. Ты сама сказала: пари есть пари. После того, как месяц закончится, ты будешь с Паркером, он станет врачом, вы поженитесь и заведете двух, а может пятерых детей, и ты меня больше никогда не увидишь, — он скривился от своих собственных слов. — У меня еще три недели. Я не собираюсь сдаваться из-за каких-то сплетен в столовке.

Я посмотрела через стеклянное окно и увидела, что весь кафетерий смотрит на нас. От такого неприятного внимания у меня защипало глаза. Задев его плечом, проходя мимо, я отправилась на следующий урок.

— Голубка, — окликнул меня Трэвис.

Я не повернулась.

Этим вечером Америка сидела на кафельном полу ванной, болтая о мальчишках, в то время как я стояла перед зеркалом и собирала волосы в конский хвост. Я слушала лишь в пол-уха, думая о том, насколько был спокоен Трэвис, как для него, зная, что ему не нравится, что Паркер заезжает за мной в его квартиру каждый вечер.

Я вспомнила выражение лица Трэвиса, когда попросила его отменить пари, и еще раз, когда сказала, что люди говорят, будто он влюблен в меня. Я не переставала удивляться, почему он не отрицал этого.

— Ну, Шеп, думает, что ты слишком строга с ним. У него никогда никого не было, о ком бы он заботился…

В дверь сунулся Трэвис и улыбнулся, увидев, что я вожусь с волосами.

— Хотите поужинать? — спросил он.

Америка встала, чтобы посмотреть на себя в зеркало, поправляя пальцами свои золотистые волосы.

— Шеп хочет опробовать то новое мексиканское местечко в центре города, если вы, ребята, хотите пойти.

Трэвис покачал головой.

— Я думал, что мы с Голубкой одни пойдем сегодня вечером.

— Я встречаюсь с Паркером.

— Опять? — раздраженно спросил он.

— Опять, — нараспев произнесла я.

Позвонили в дверь, и я поспешила мимо Трэвиса, чтобы открыть ее. Передо мной стоял Паркер. Его вьющиеся от природы волосы обрамляли гладко выбритое лицо.

— Ты когда-нибудь выглядишь менее потрясающе? — спросил Паркер.

— Вспоминая первый раз, когда она пришла сюда, я скажу — да, — сказал Трэвис из-за моей спины.

Я закатила глаза и улыбнулась. Подняв палец вверх, я жестом показала Паркеру подождать. Я повернулась и обхватила руками Трэвиса. От неожиданности он напрягся, а потом расслабился, сильнее прижимая меня к себе.

Я посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

— Спасибо, что организуешь вечеринку в честь моего дня рождения. Могу я получить повторное приглашение на ужин?

Масса эмоций отразилась на лице Трэвиса, а затем уголки его губ поползли вверх.

— Завтра?

Я сжала его и ухмыльнулась.

— Конечно.

Я помахала ему рукой, когда Паркер схватил меня за ладонь.

— О чем это вы? — спросил Паркер.

— Мы не ладим в последнее время. Это было мое предложение о примирении.

— Мне стоит беспокоиться? — спросил он, открывая мне дверь.

— Нет, — улыбнулась я, целуя его в щеку.

За ужином Паркер говорил о Гарварде, Доме и своих планах найти квартиру. Он нахмурил брови.

— На твою вечеринку тебя Трэвис будет сопровождать?

— Я не совсем уверена. Он ничего об этом не говорил.

— Если он не будет возражать, мне бы хотелось пойти с тобой.

Он взял мою руку и поцеловал мои пальцы.

— Я спрошу у него. Вечеринка была его идеей, поэтому…

— Я понимаю. Если нет, мы просто встретимся с тобой там, — улыбнулся он.

Паркер отвез меня домой, притормозив на стоянке. Когда он целовал меня на прощание, его губы задержались на моих. Он дернул ручной тормоз, когда его губы заскользили по краю моего подбородка до уха, а потом вниз до середины шеи. Это застигло меня врасплох, от чего я тихо вздохнула в ответ.