Природа боится пустоты - Дмитрий Александрович Фёдоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одновременно с этим коммерческие интересы, а также угроза со стороны Спарты заставили афинян признать над собой персидский протекторат. Однако реально население Аттики не желало подчиняться воле Ахеменидов, что не могло остаться без последствий.
Марафон
Во время всех описанных событий персы пребывали на пике своего могущества и контролировали огромные территории. Эллинам некоторое время везло находиться на периферии постоянно расширяющихся имперских интересов, но такое положение дел не могло сохраняться долго. Во второй половине VI столетия до нашей эры персы взяли под контроль черноморские проливы, подчинили греческие города Малой Азии, захватили Фракию и вынудили Македонию заключить союз. Дальнейшее наступление на богатую материковую Грецию казалось неизбежным. Ионийцы в Малой Азии, заручившись поддержкой Афин и Эретрии, подняли восстание и даже одержали ряд побед, однако вскоре повстанцы были полностью разбиты.
В 491 году до нашей эры персидский царь Дарий потребовал от всех свободных греков принести его послам землю и воду. Данный ритуал фактически являлся признанием полной покорности, и почти все эллинские города склонились перед мощью империи Ахеменидов. Но были и отказавшиеся: Эретрия просто отклонила требования, в Афинах персидских посланников казнили, а в Спарте и вовсе — бросили в колодец, предложив поискать воды и земли там.
Разгневанный Дарий организовал военную экспедицию против непокорных греков, причем провожатым вызвался выступить давно изгнанный афинский тиран Гиппий, глубокий старик, мечтающий вернуть былую власть. Персидское войско морем прибыло на остров Эвбея, где жители Эретрии попытались оказать мужественное сопротивление, однако на шестой день осады предатели открыли ворота, город был разграблен, храмы сожжены, а пленники обращены в рабство. Путь на Аттику оказался открыт.
Переправившись на материк, персы по совету Гиппия высадились рядом с местечком Марафон в 40 километрах от Афин. Понимая, что спартанская помощь не подоспеет вовремя, афиняне, несмотря на малочисленность своих сил, решили дать битву. Расположившись в теснине, где не могла действовать персидская конница, греки заняли оборонительную позицию. Покидать просторное побережье и нападать на плотный строй тяжеловооруженных гоплитов персы не захотели — некоторое время они выждали, а затем начали садиться обратно на корабли, чтобы переправиться ближе к Афинам. Когда на берегу не осталось всадников, греки яростно бросились на остатки вражеского войска. Дерзкое нападение увенчалось немалым успехом: персы спешно и с потерями отплыли прочь, причем афиняне даже успели захватить несколько кораблей. Победившие греки, не теряя времени, маршем направились обратно к Афинам, и поэтому, когда неприятельский флот подошел к городу, то вновь увидел готовое к битве войско. На повторное сражение персы не решились и уплыли восвояси.
Для империи неудача при Марафоне имела малое значение: Дарий продемонстрировал силу, сохранил существенную часть экспедиционной армии и практически весь флот, а потому не счел себя побежденным и продолжил считать материковых греков своими подданными.
Эллины же смотрели на произошедшее совсем иначе: для них это была первая победа над считавшимся несокрушимым войском Ахеменидов. После марафонского триумфа Афины получили новое поколение героев — не легендарных персонажей древнего эпоса, но своих отцов и сыновей, друзей и соседей. Реальные люди из всех слоев общества (в битве участвовали даже рабы) совершили подвиг, не уступающий деяниям Ахилла и Одиссея. Более того — решение выступить на врага принималось в результате открытого обсуждения, что убедительно свидетельствовало в пользу демократического устройства афинского государства. Стратегу Мильтиаду, фактически командовавшему греческим войском, отказали в масличном венке, поскольку победу решили считать общим делом. Опоздавшие к сражению спартанцы справедливо воздали хвалу и восхищение афинянам, чем еще сильнее укрепили моральный дух последних.
Вторжение Ксеркса
Тем не менее, всем было абсолютно ясно, что Марафон ничего не решил, и нужно ожидать нового более опасного нашествия с востока. Дарий даже планировал поход, но тут началось египетское восстание, вскоре после которого персидский царь умер. Его сын и наследник Ксеркс усмирил египтян, а затем и недовольных вавилонян, стабилизировал империю и, наконец, начал активную подготовку к войне с греками. Наводились новые мосты, заготавливалась провизия, велась дипломатическая работа (например, Карфаген должен был напасть на Сицилию и отвлечь италийских греков). В середине лета 480 года до нашей эры огромная армия, включавшая войска от всех покоренных персами народов, переправилась через Геллеспонт и двинулась на юг через Фракию и Македонию. Кроме того, Ксеркс собрал громадный флот для поддержки своих сухопутных сил.
Многие греческие государства не нашли в себе смелости вести войну со столь грозным противником, и потому решили занять сторону персов. Простой народ в своей массе вовсе не хотел никакой войны и предпочитал покориться приближающейся силе, лишь бы спасти от разорения свои поля и сады. Фактически, к сопротивлению были готовы лишь Афины и Спарта, причем на то у них имелись вполне конкретные причины.
Для афинян было чрезвычайно важно вернуть контроль над путями к Черному морю, поскольку оттуда в Аттику завозили жизненно важный хлеб. Понимая, что предстоит тяжелейшая морская война, афинское народное собрание уже несколько лет направляло все серебро Лаврийских рудников на строительство новых кораблей.
Спартанцы, напротив, не хотели масштабной войны, опасаясь отправлять большое войско в дальний поход, ведь это грозило восстанием закабаленных земледельцев-илотов, которых попросту некому стало усмирять. С другой стороны — вторжение вражеской армии неминуемо привело бы к такому же восстанию, поэтому было решено перегородить стеной Коринфский перешеек, дабы не пустить персов на Пелопоннес. Однако никакие укрепления не имели смысла, если нападение произойдет с моря, поэтому Спарте все же пришлось вступить в коалицию с Афинами, имеющими лучший флот во всей Греции.
План эллинов был достаточно мудрым — задержать персидские силы в Фермопильском ущелье. Тяжелое вооружение и стиль боя греков идеально подходили для того, чтобы небольшими силами защищать узкий скалистый проход, где численность врага почти не играла никакой роли. Одновременно с этим чуть севернее греческие корабли смогли искусно блокировать персидский флот у мыса
