Красная капелла. Страшный сон гестапо - Валентин Константинович Мзареулов

поскольку знал его лично. Кроме Гёрделера, основными информаторами Рёсслера были Ханс Остер, Ханс-Бернд Гизевиус и Йозеф Вирт.

В историографии высказывается мнение, что Рёсслер, находясь в Швейцарии, располагал обширным доступом к информации, исходившей из берлинского «Клуба господ» (с 1933 г. он назывался «Германским клубом»). Членами этого клуба, осуществлявшего контакты между нацистами и представителями традиционных консервативных элит, были крупные германские промышленники и аграрии, банкиры, правительственные чиновники. Однако в клуб входили и представители консервативных кругов, оппозиционных Гитлеру, в частности Ульрих фон Хассель и Карл фон Йорданс. В 1938–1939 гг. фронда консервативных противников Гитлера стала преобразовываться в движение Сопротивления, в котором участвовали некоторые германские политики и военные, в частности и офицеры разведки. С ними и был связан Рёсслер.

Во главе заговорщиков стояли генерал-полковники Людвиг Бек, Курт фон Хаммерштейн, Франц Гальдер, а также шеф военной разведки (абвера) адмирал Вильгельм Канарис и начальник штаба абвера и заместитель Канариса полковник Ханс Остер. Причем «крышей» заговора служил абвер[258].

В силу своего положения в абвере, Остер был очень хорошо информирован. Ему были известны многие государственные тайны рейха, даже те, которые охранялись конкурентами абвера из Главного управления имперской безопасности – гестапо и СД.

Остер играл важную роль среди офицеров, которые намеревались отстранить Гитлера от власти. Зимой 1939–1940 гг. он информировал голландское и норвежское правительства о том, что Гитлер планирует совершить агрессию против этих стран. После того, как вермахт летом 1940 г. нанес поражение западным державам, объектом пристального внимания Остера стала Швейцария.

Опасная игра Остера была прервана в апреле 1943 г.: он был отстранен от должности, а год спустя уволен из армии. После провала заговора 20 июля 1944 г. Остер был арестован и казнен вместе со своим шефом адмиралом Канарисом в концлагере Флоссенбург 9 апреля 1945 г.

Швейцарской разведке были известны планы подготовки германского нападения на Швейцарию. По этой причине швейцарской стороне было выгодно способствовать передаче информации о Германии странам, враждебным гитлеровскому рейху.

Чтобы разведывательные сообщения из нейтральной Швейцарии уходили в Советский Союз, с которым у Швейцарской Конфедерации тогда не было дипломатических отношений, швейцарским спецслужбам, как и немецким друзьям «Люци», нужен был «посредник не швейцарец»: Эту роль играл Рудольф Рёсслер.

О связи «Люци» с советской разведкой позаботился немецкий эмигрант и журналист д-р Кристиан Шнайдер, работавший сначала в Международной организации труда (МОТ) при Лиге наций в Женеве, а позже – в издательстве Рёсслера. В МОТ работали несколько советских агентов. Одной из них была Рашель Дюбендорфер. Она завербовала Шнайдера для советской военной разведки и дала ему псевдоним «Тэйлор» («Шнайдер» и «Тэйлор» означают соответственно на немецком и английском языках «портной».) Шнайдер-Тэйлор знал Рёсслера; таким образом, была установлена связь Рёсслера с советской военной разведкой – резидентурой «Дора».

Шнайдер был для Рёсслера «предохранителем», защищавшим его от стремления советской разведки узнать германские источники «Люци». Сообщения шли от Рёсслера к Шнайдеру, от него к Дюбендорфер, а уже от нее к Радо.

Историк Герхард Риттер (ФРГ) считает одним из источников Рёсслера бывшего канцлера Веймарской республики Йозефа Вирта, жившего в эмиграции в Швейцарии. Вирт получил от англичан предложение выступить посредником между ними и участниками немецкой оппозиции. В середине февраля 1940 г. два представителя британского «Форин Оффиса», Йозеф Вирт и третье лицо, хорошо известное в Лондоне, с начала войны жившее в Люцерне и с тех пор поддерживавшее связи со своими английскими друзьями, встретились в замке Уши. Этим господином из Люцерна и мог быть «Люци», лично знавший Вирта, который также жил в Люцерне[259].

Имя Вирта упоминается в шифровках, которыми обменивались «Директор» и «Дора». 14 января 1943 г. «Директор» направил «Доре» радиограмму: «Просим сообщить о точном содержании переговоров между Лонгом (Жоржем Блэном, французским журналистом и важным информатором «Доры») и Виртом. Прежде всего, нас интересует содержание переговоров между Виртом и англосаксами и их отношение к переговорам с СССР. Какие практические меры он намерен принять, чтобы наладить контакт с нами?»[260].

Таким образом, через «Люци» поддерживалась связь не только между немецкой консервативной оппозицией и Лондоном, но и между немецким Сопротивлением, Лондоном и Москвой.

В литературе встречаются утверждения, что «Люци» через Радо отправлял в Москву результаты британского радиоперехвата, полученного путем расшифровки немецких радиограмм. Об этом писал генерал-лейтенант П. А. Судоплатов, занимавший во время Великой Отечественной войны должность начальника IV (разведывательно-диверсионного) управления НКВД-НКГБ: «На самом деле Рёсслер передавал нам информацию, которую получал от англичан. Английская разведка знала о работе группы Радо, поскольку еще накануне войны внедрила своего агента в „Красную капеллу» в Швейцарии. По дипломатическим каналам в Лондоне через английскую миссию связи в Москве англичане не передавали эту информацию, опасаясь, что мы не поверим и потребуем назвать источник. Мы не знали тогда, что у англичан есть аналог немецкой шифровальной машины „Enigma», которую собрал в 1938 году для британской спецслужбы польский инженер… Англичане держали в строжайшем секрете существование „Enigm′ы», дававшей им возможность дешифровать немецкие радиограммы. Сведения о ней поступили к нам в 1945 году от Филби и Кэрнкросса»[261].

Анализ сообщений Радо и материалов, поступавших из Лондона, свидетельствует, об их «разительном совпадении». Однако, как отмечал Судоплатов, «информация из Лондона от кембриджской группы была более полной, а от группы „Люци» явно отредактированной. Ясно было, что информация „Люци» дозировалась и редактировалась британскими спецслужбами»[262]. А Сталин, как известно, не очень доверял своему «злейшему союзнику» Черчиллю.

Когда англо-американцам после Второй мировой войны в ходе контрразведывательного проекта «Венона»[263] удалось заполучить советские шифры и ключи к ним, английские контрразведчики увидели, какую ценную информацию передавали русским их коллеги и одновременно советские агенты «Мольер» (Джон Кэрнкросс), «Ральф» (Лео Лонга) и «Зёнхен» (Ким Филби).

«Кембриджская группа»[264] сумела получить доступ ко многим ценным материалам британского внешнеполитического ведомства и разведки (еженедельным сводкам, оперативным приказам германского командования, содержанию радиограмм, в которых раскрывалась осведомленность германского командования о состоянии войск Красной армии). Офицер британской разведки Кернкросс, хорошо знавший немецкий язык и обладавший аналитическими способностями, с помощью аналога немецкой шифровальной машины «Энигма» смог прочитать немецкие секретные радиограммы. От Кернкросса и Филби в резидентуру НКГБ в Лондоне поступали сведения о планировании немецкого наступления под Курском[265]. Кэрнкросс передал советской разведке специальные сообщения люфтваффе в преддверии операции «Цитадель».

«Весной 1943 года, за несколько недель до начала Курской битвы, наша резидентура в Лондоне получила от кембриджской группы информацию о конкретных целях планировавшегося немецкого наступления под кодовым названием операция „Цитадель»… Сообщение из Лондона содержало более обстоятельные и точные планы немецкого наступления, чем полученные по линии военной разведки от „Люци»