Имперский вояж - Дэвид Вебер

— Не волнуйтесь, — сказала она. — Разгрузка скора закончится. Тогда и отдохнете.

Оглянувшись, пинопанец посмотрел в сторону солнца. Словно раскаленная сковорода, оно неподвижно висело над линией горизонта.

— Когда же, интересно, оно заходит?

— День здесь длинный, Поертена, — с неприветливой улыбкой промолвила Диспреукс. — Тридцать шесть часов. До темноты еще около шести часов.

— Мать твою, — прошептал Поертена. — Приплыли. Разгрузка шла полным ходом — следовало поторопиться, чтобы до наступления темноты успеть оборудовать лагерь. Едва солнце зашло, температура резко упала, и уже к полуночи по местному времени был приличный минус. Перед наступлением темноты все рюкзаки были собраны, общее барахло разложено на носилках. Предстояла длинная холодная ночевка. Даже специальные герметичные хамелеоновские спальники не очень-то спасали от пронизывающего холода.

Вместе с утренним восходом солнца постепенно возвращалось и тепло, но воспоминание о давешней парилке не вселяло оптимизма.

— Что меня действительно достает — так это то, что приходится таскать все его вещи, — капрал Липинский осторожно показал пальцем в направлении, где стоял принц.

— Вообще-то, в имперском флоте я сталкиваюсь с этим впервые, — заметила Эйкен, капрал из экипажа Браво. — Хотя, впрочем, мне доводилось быть свидетелем того, как командир заставлял младших по званию таскать свои вещи.

— Да, — согласился Липинский. — Но только не в приличных подразделениях. Вы не согласны со мной?

Эйкен открыла было рот, чтобы ответить, но не успела, так как неожиданно объявившаяся Диспреукс решила созвать свое отделение. Дожидаясь, пока все соберутся, она вытащила свой баллончик с водой и с наслаждением прильнула к нему.

Запас воды полагалось иметь каждому бойцу. Шестилитровый баллон прикреплялся к ремню на спине под вещмешком и снабжался хитроумным морозильным агрегатом, работающим на примитивном динамическом приводе, то есть охлаждение жидкости происходило во время движения. Конечно, ледяной вода не становилась, но была достаточно прохладной для того, чтобы освежиться и утолить жажду.

— О, я тоже хочу, — Липинский потянулся за своим баллоном.

Дождавшись, пока Липинский и Эйкен отыщут свои доспехи, а остальные бойцы утолят жажду, Диспреукс опять призвала всех к вниманию.

— Чтобы я больше не видела никого разгуливающим без доспехов, — строго выговорила она. — И чтобы все баллоны были наполнены водой. Иначе сразу напишу рапорт. — Она снова оглядела всех и кивнула на висевшее на плече ружье. — Также я буду наказывать любого, кого застану безоружным. Про эту планету мы почти ничего не знаем, поэтому следует быть предельно внимательными: враг может притаиться где угодно. Всем все ясно?

Услышав в ответ утвердительный хор голосов, Диспреукс кивнула.

— Капитан хочет сказать всем пару напутственных слов. До отправления осталось пятнадцать минут. Наполните баллоны все, кто пока не успел это сделать, — она еще раз внимательно всех осмотрела. — Итак, давайте повторим. Мы с вами пьем?..

— Воду, — раздался нестройный хор веселых голосов.

— Когда?

— Всегда.

— Сколько?

— Много.

— И носим?..

— Оружие.

— Как?

— Не снимая.

— Прекрасно, — закончила Диспреукс, ослепительно улыбнувшись. — Смотрите не подведите меня, — добавила она, лукаво подмигнув, и направилась к Косутик.

— Итак, нам предстоит нелегкая задача, — напутствовала Косутик. — Вы, как командиры подразделений, должны четко представлять себе, какая ответственность ложится на ваши плечи. Будет тяжело, даже очень тяжело. Я знаю, что, прежде чем попасть сюда, вы и ваши подчиненные прошли огонь и воду, участвуя в сотне учебных полетов, десантирований, вооруженных столкновений. Типичный сценарий этих тренировок можно описать в двух словах: вы как снег на голову обрушивались на врага, пинали его в задницу и спокойно возвращались домой. Все предельно ясно и понятно. Все преподносилось, как говорится, на блюдечке с голубой каемочкой. Сейчас же ситуация совершенно иная. Операция может продлиться несколько месяцев. Ничего нельзя ни спланировать, ни предугадать.

— Вы должны быть готовы к тому, что люди будут страшно уставать, могут не захотеть ни есть, ни пить. Могут потерять осторожность, бдительность и тому подобное. Запомните: вы должны быть для них как мать и отец. Именно вы обязаны заботиться, чтобы личный состав не голодал, чтобы бойцы вовремя ели, вовремя пили, соблюдали правила гигиены, а главное, чтобы ни при каких обстоятельствах не вешали носа.

— А я, в свою очередь, буду следить за вами, — закончила Косутик и рассмеялась.

— Ваше высочество, вы уже пили что-нибудь сегодня утром? — поинтересовался Панер, наблюдая за тем, как принц возится со своим оружием. О нем стоит поговорить особо. Это было чисто охотничье ружье системы Паркинса и Шпенсера калибра в одиннадцать миллиметров, по праву считавшееся одним из лучших среди крупнокалиберных стрелковых ружей. Стрелять из него можно было как одиночными залпами, так и в полуавтоматическом режиме. Большие по размеру пули обладали исключительной пробивной силой и поражали цель на расстоянии до двух километров. Оптический прицел обладал пятидесятикратным приближением.

Но очевидные достоинства ружья совершенно тускнели перед его весом в пятнадцать килограммов. Кроме того, используемые пули, патрон которых изготавливался из специальных медных сплавов, невозможно было заменить какими-то другими. А это означало, что, как только боеприпасы принца истощатся, в его руках останется очень дорогая и очень тяжелая, но совершенно бесполезная палка.

Панер неоднократно пытался урезонить Роджера, уговаривая его отказаться от этого ружья, но самонадеянный юнец и слышать ничего не хотел.

— Давно уже ничего не пил, — покачал головой Роджер, придерживая рукой ствол и щелкая затвором.

— Я все же посоветовал бы вам выпить воды, ваше высочество, — проговорил Панер сквозь зубы. Он прекрасно знал, что суперчип принца постоянно контролирует внутренние резервы его организма, обеспечивая по возможности оптимальную жизнестойкость. Таким чипом не мог бы похвастаться ни один из его телохранителей. И в то же время Панер понимал, что обезвоженность организма ни к чему хорошему не приведет.

— Хорошо, что вы вспомнили об этом, — с легкой улыбкой ответил Роджер. — Через минуту я даже воспользуюсь вашим советом. Но сначала мне надо разобраться с ружьем.

— Хорошо, ваше высочество. Мы выходим через несколько минут, — Панер улыбнулся, — под палящее мардуканское солнце.

— Сейчас освобожусь, — взглянув на капитана, ответил принц. Последняя фраза Панера не произвела на принца никакого впечатления, — он в это время распихивал патроны по ячейкам своего бронежилета и вскоре стал напоминать ежика, у которого вместо колючек торчали пули.

“Да поможет нам бог”, — уже в который раз подумал про себя Панер.

Глава 16

Деревья были тонкими и очень высокими. Первые солидные ветви торчали метрах в двадцати от поверхности земли. Сорока— или пятидесятиметровые гладкие стволы серого цвета венчались пышными кронами. Редкие ветки в самом низу были сломаны, и здесь же сделаны какие-то явно выраженные зарубки. Деревья торчали словно гигантские поганки.

— Нехороший знак. Странные отметины… — Роджер покачал головой.

— Извините, ваше высочество? — Элеонора переводила дух, то и дело глубоко вздыхая. Темп, выбранный Панером, был щадящим — капитан чувствовал, что ломиться вперед очертя голову по незнакомой местности не слишком разумно, и все же страшная жара подавляла всех, а тем более женщину, которая и за город-то практически не выезжала.

Отряд двигался уже около шести часов, чередуя пятидесятиминутные переходы с десятиминутными привалами. Основную часть времени отняли безбрежные соляные поля, которым, казалось, не будет конца. До гор было уже рукой подать. Стала попадаться кой-какая растительность, состоящая в основном из уже упомянутых деревьев-поганок, почему-то выщербленных внизу…

— Странные знаки, — повторял Роджер, рассеянно подставляя Элеоноре левое плечо. Принц изрядно вспотел, но особой усталости не чувствовал. Возможно, отчасти это объяснялось тем, что он нес меньше других. Но главная причина заключалась в живом интересе ко всему, что происходило вокруг. По крайней мере, происходящее нравилось ему гораздо больше, чем все, что было до этого.

— Пометки на деревьях можно объяснить двояко, — рассуждал принц. — Либо это животные, пожирающие кору, либо это какая-то разметка территории. Если это животные, то мне думается, что были бы помечены все деревья.

— М-да… — О'Кейси перевела дух. — Что же это все-таки может значить. — Она понимала, что причина должна лежать на поверхности, но жара ее совершенно доконала. Проверив свой чип, она сдержала стон. До следующего привала оставалось еще двадцать минут.