Крайний случай - Андрей Викторович Дробот

ягель, и многочисленный зверь да грибы и ягоды, обильно произраставшие летом и осенью… И ни одного нефтяника, хотя в глубине этих родовых угодий была тоже сокрыта выгодная нефтяная кубышка! Но пришло время, и ее заприметили разведчики недр.

Практика освоения таких кубышек, как вы знаете, такова, что нефтяные компании обычно стараются подмаслить нас, коренных жителей лесов, истинных владельцев земель богатых нефтью автономий. Акция задабривания начинается задолго до начала освоения территории и продолжается в течение всего процесса нефтедобычи. В качестве даров выступают и деньги, и квартиры, и снегоходы, и оружие с боеприпасами, и топливо, и продукты питания… и даже компьютеры, хотя на кой они в чуме нужны… В общем, как раньше у индейцев золото выменивалось на всякую ерунду, так это происходит и сейчас, только на неработающие часы и нестреляющие ружья уже мало кого купить. Хотя бывает… Это вы сами знаете…

Но куда деваться ханты, если сами до нефти добраться не могут? Не киркой же три километра земной толщи ковырять. И вот получился симбиоз наций, только для нас не очень радостный, на грани паразитизма…

В общем, заметили разведчики неизгаженный освоением кусок земли с богатыми недрами и давай там искать хозяев. А тех и след простыл. Единственный оставшийся в роду ханты в это время жил в большом городе, и вроде как ничего не ведал, и даже потерял интерес к возвращению на родную землю к традиционным промыслам вроде оленеводства и рыболовства, и как-то затерялся… А на «нет» и суда нет. Так даже лучше. Дары никому подносить не надо, договариваться не надо…

Буровые вышки, ведомые мощными машинами, поползли в тихую родовую тайгу, и очень скоро появилась первая нефтяная скважина. Она дала такую большую нефть, что радости компании не было предела. Собственно, радовалась не только компания, но и рабочие, получившие премию… и сам ханты, гонявший чаи в теплой квартире. Быстрая лесная почта соплеменников на крыльях шустрых языков донесла до него волнующую информацию об успехах, достигнутых на его землях инициативными нефтяниками. И ханты был не чужд простых человеческих чувств. Ведь и его дед говорил, что земля у них богатая, а станет еще богаче, если с умом…

Ввод каждой новой скважины отмечали как буровики, так и ханты. Они веселились, как дети. Причем ханты не ленился иной раз приезжать, чтобы, потирая руки, возможно, от холода, наблюдать из-за дальних деревьев за тем, как идет освоение его земель. И вот вскоре под действием техногенной мускулатуры и homo sapiens средь вековых сосен и кустов растительности окончательно оформился куст для откачки нефти. И вот в этот момент ханты решил вернуться на свои земли для того, чтобы поблагодарить компанию за хорошую работу…

Подкованный в правоведении и экономике ханты заявил о правах на свою землю, немного поругал руководство нефтяной компании за самоуправство, выгнал захватчиков со своей земли, и… вместо того, чтобы заняться оленеводством, подключил куст к трубе и стал продавать нефть, добываемую на оборудовании нелюбезно, но даром оставленном отступавшими. Теперь он опять редко бывает на своих родовых землях, где продолжают расти лес, мох, зверье и ягоды с грибами (об этом ханты по привычке заботится), там, в основном, работники справляются. А сам ханты сидит в городе, в хорошем кабинете за входной дверью, на которой написано: «Петр Петрович … директор нефтедобывающего предприятия».

Такую историю рассказывал бедный старый ханты своим гостям, собравшимся в его чуме, где они пили чай без сахара, отдувая от краев чашек нефтяные радужные пленки-пенки. Этот рассказ северным сиянием разогнал тьму горестных разговоров об оленях, потравленных ягелем, пропитанным буровыми растворами и нефтью, об оленях, побитых браконьерами, об исчезающей рыбе и зверье…

Черное золото тонкой полоской усов налипло у слушателей над верхней губой и свисало возле углов рта, в него не попадая, делая ханты слегка похожими на запорожских казаков. Но история до того их захватила, что они забывали стирать прилипчивое черное золото копиями договоров о содружестве со своей нефтяной компанией, служившими уже давно только в качестве салфеток и туалетной бумаги.

– Быть такого не может, чтобы наш стал директором нефтедобывающего предприятия, ведь эти директора даже не русские… – затвердили наперебой гости. – Знали б, как все обернется, так другие имена взяли вроде Уриэля Исаевича…

– Не знаю, было это или не было, – отрезал бедный, старый ханты. – Но ходит такая молва. Знать, когда-то сбудется…

Рассказы пенсионерки

«Пенсионер – это последняя карта, приходящая человеку при игре в жизнь»

Мужики без очереди

Вежливость – не порок. Вот только мало ее осталось. Стою недавно в очереди на оплату телефона. Подходит женщина с маленьким ребенком в коляске и встает в конец очереди, где я одна-то и осталась. Пропускаю молодую маму вперед, чтобы ребенок не мучился ожидаючи. Мне-то что старой – помирать скоро.

Женщина только собралась к кассирше обратиться, как подходит здоровый мужик, оттесняет ее от окошка и протягивает квиток об оплате счета за телефон. Мол, долги погашены, подключайте. А до женщины с ребенком ему дела нет. Та промолчала, дождалась, пока здоровяк уйдет, и только собралась заявить о своих проблемах, как была мягко отодвинута от окошка не менее крупным представителем сильного пола. Тоже на подключение… Так пролез и третий мужик. После этого обиженная молодая мама задала кассирше, что называется, дрозда. Причем кассирша и не поняла, за что.

***

Петровские пилюли

Захожу как-то в один из магазинов. Гляжу, в холодильнике и пельмени, и равиоли. И на любой вкус. И вот что интересно, как ни смотрела на ценники, но взгляд все равно прилипал к ценнику «Петровских». Они самые дешевые, как раз по моей пенсии. Уж говорила себе, что мясо на рынке сейчас стоит в три раза дороже этих пельменей, и за такую сумму мясных пельменей быть не может. Ничто не помогло. Купила я их.

Сварились «Петровские» нормально. На вид были вполне съедобны. Вот только внутренность их не кусалась, а прямо во рту разваливалась, как перекрученный на мясорубке картон. Но, грех жаловаться, привкус мяса был. Съела я их. Голод прошел. Но где-то через час-другой позывы начались и печеночка моя заболела.

И вот что я думаю. Есть много мест, где наши солдатики воюют, стреляют. Деньги тратятся. Жестокостью устилается путь к победе. Ничего этим не достичь. Не зря говорят – доброта спасет мир. Надо нашим недругам «Петровских» послать. В качестве гуманитарной помощи.

***