Другие. Феникс - Тесс Хаген

Я ловко забралась на Дена и принялась молча расстёгивать пуговицы на рубашке. По его лицу пробежала призрачная улыбка, притормозила в уголке рта, а руки добрались до моего платья, пытаясь осторожно освободить от него тело. Сердце колотилось бешено, я выжидала подходящий момент и ужасно боялась сделать что-нибудь не так. Денеб — не обычный объект для выжигания, он гораздо сложнее. И он мне крайне симпатичен. Я сняла с него рубашку и отбросила в сторону, резко наклонившись к лицу. Ден, как и ожидалось, притянул меня к себе, спуская бретельки платья, и открыл-таки глаза. Вот он, тот самый момент! Я собрала волю в кулак, задержала дыхание, убеждаясь в своей решимости и попыталась выжечь самый маленький кусочек его памяти, не личности. Тот кусочек, где мы познакомились. Удар был точным, я лучший Феникс из отдела.

Вспышка. Дикая боль в глазах и голове. Руки обожгло, и меня с силой швырнуло на пол. Хлынули слёзы, а тело затряслось в ознобе, я сильно ударилась спиной и почти не чувствовала ног. Голова отказывалась понимать, что случилось. Ледяные руки Дена резко перевернули меня на живот. Кажется, он придавил меня коленом, во всяком случае на пояснице лежало что-то очень тяжёлое.

— Ну что ж ты так, птичка моя? — прошипел Ден, туго завязывая мне глаза какой-то тряпкой. — Теперь придётся играть по-другому.

— Не надо, пожалуйста!

— Как это не надо, лапушка?

С этими словами он тряхнул чем-то недалеко от нас, вызывая легкий порыв ветра, и связал мои руки за спиной, а потом — и ноги тоже. Спасибо, что хоть рот не стал ничем затыкать, и я могла говорить. Как же глупо вышло, а что теперь — непонятно. Ден нежно провел ладонью по татуировке на спине, тело отозвалось мурашками. Вот теперь я точно его заложница.

— Ден, не делай ничего, — в страхе зашептала я.

— Ты же любишь такие игры, милая… — ответил он, склонившись к моему уху.

— Не люблю! Нет!

— Ну-ну, не надо нервничать… — он схватил меня и осторожно уложил на кровать. — Ты такая красивая, Ада… Особенно в этом платье, — его руки снова, как и вечером в ресторане, заскользили по внутренней поверхности бедра, а я даже не могла ничего сделать.

— Я так не хочу! Остановись!

— Не шуми, птичка. Вечер и так был тяжёлым, — Ден закрыл мне рот рукой и жарко поцеловал в шею, потом в плечо и спустился к груди. Я пыталась вырываться, но в связанном состоянии движения выходили слишком слабыми.

Кажется, от нахлынувшей внезапно паники, я перестала соображать и просто смирилась в одну секунду. Но этого было и не нужно. Денеб неожиданно отпустил меня и лёг рядом.

— Зачем ты это? — каким-то совершенно незнакомым тоном спросил он. Мне показалось, что Ден опечален, совершенно по-настоящему, по-человечески.

— Проверить хотела… — призналась я, борясь с подступившими рыданиями.

— Все Фениксы знают, что проникнуть в мозг к сущности, а тем более выжечь его — почти невозможно и крайне опасно…

— Прости…

— Чего тебе наговорил Льё, что ты вдруг решилась на такое?

— Мне просто страшно, — всё же всхлипнула я. Уж лучше бы он сделал со мной что-нибудь, чем задавал эти ужасные вопросы. Ден, наверняка, прекрасно знал, что мог сказать Льё, но хотел услышать это от меня, а я в свою очередь не собиралась ничего говорить.

— Понятно… Можешь не говорить, я и сам узнаю. Уж Льё-то мне врать не будет, — похоже, что Ден сел.

— Он предлагал снять метку!

— Чтобы что?

— Чтобы я могла быть не твоей… А… — тут рыдательные позывы стали совсем невыносимыми, и я захлебнулась обидой, горечью и злостью на саму себя. Повязка нестерпимо давила на всё ещё горящие глаза, руки и ноги затекли.

— А ты, стало быть, отказалась? Моя ты лапушка… Умничка, — Денеб ласково погладил меня по плечу. — Но твоя “проверка” ужасно обидная, и непонятная…

— Льё говорил, что я нужна для чего-то. Ден, я не хочу. Не хочу, чтобы меня использовали все, кто только может.

— Не вижу связи…

— Если бы у меня вышло убрать наше знакомство из твоей памяти, я могла бы… Покинуть буфер и… — я снова зашлась рыданиями, прекрасно понимая, что ни за что не уехала бы.

— Птичка моя… Какая же ты ещё глупенькая, всё равно что девочка-подросток. Ты теперь от меня никуда не денешься, пока я не захочу. Льё не станет переступать через меня, как бы того не хотел… А Сёртуну я сам больше не позволю до тебя даже дотронуться… Неужели так трудно просто поверить?

— Трудно.

— Это потому, что я сущность? — вдруг спросил Денеб.

— Скорее потому, что я — Феникс, — тихо ответила я.

Повисла пауза. Ден встал, я слышала его осторожные шаги. Он приоткрыл окно, устроил меня в постели как положено, долго ковырялся в шкафу, будто бы вышвыривая из него вещи.

— Отдохни пока тут одна, у меня есть небольшое дельце. Главное, не паникуй. Вернусь, развяжу тебя, — бросил он совершенно спокойным тоном и, не дожидаясь ответа, вышел.

Я слышала как хлопнула входная дверь и продолжала лежать, тяжело дыша. Всё-таки, моя попытка проверить Денеба оказалась ошибкой. Оставалось только надеяться, что он действительно не сильно обиделся.

Как же я испугалась, когда Ден связал руки и ноги. Ужасно чувствовать себя бессильной, особенно тогда, когда нет возможности видеть, что происходит вокруг.

Лежать с завязанными глазами в пустой квартире всё равно, что лежать в кромешной тьме: никогда не знаешь, что таится вокруг, даже рядом. Я почувствовала, как липкий ужас подбирается к моим босым заледеневшим ногам. Скоро он схватит меня и будет забираться всё выше и выше, пока не проберется в мозг. А что будет тогда, думать не хотелось.

Попытка взять себя в руки не удалась. Я дергалась, продолжала плакать или затихала, чтобы прислушаться. Но кроме шума улицы из приоткрытого окна, ничего не доносилось до моих ушей. Сколько прошло времени? Куда ушёл Ден? Я отчаянно пыталась отвлечься от окружающей меня темноты, ерзала по постели в страхе упасть, но связана была слишком крепко. В какой-то момент прекратила жалкие попытки освободиться и занялась тем, что заставляла себя успокоиться. Планомерно, по капле, сосредоточилась на ощущениях в теле, чтобы загасить разум. И вдруг провалилась в небытие, парила в невесомости, не чувствуя рук и ног, не видя ничего перед собой. Кромешная, ледяная тьма.

Сколько длилось это странное состояние, я не знала, но вырвалась я из неё не самым приятным способом. На меня что-то капало, почти лилось: какая-то вязкая, тёплая