Том 1. Стихотворения - Михаил Лермонтов

К себе

Как я хотел себя уверить,Что не люблю ее, хотелНеизмеримое измерить,Любви безбрежной дать предел.

Мгновенное пренебреженьеЕе могущества опятьМне доказало, что влеченьеДуши нельзя нам побеждать;

Что цепь моя несокрушима,Что мой теперешний покойЛишь глас залетный херувимаНад сонной демонов толпой.

«Душа моя должна прожить в земной неволе…»

Душа моя должна прожить в земной неволеНе долго. Может быть, я не увижу болеТвой взор, твой милый взор, столь нежный для других,Звезду приветную соперников моих;Желаю счастья им. Тебя винить безбожноЗа то, что мне нельзя всё, всё, что им возможно;Но если ты ко мне любовь хотела скрыть,Казаться хладною и в тишине любить,Но если ты при мне смеялась надо мною,Тогда как внутренно полна была тоскою,То мрачный мой тебе пускай покажет взгляд,Кто более страдал, кто боле виноват!

Песня («Колокол стонет…»)

Колокол стонет,Девушка плачет,И слезы по четкам бегут.Насильно,НасильноОт мира в обители скрыта она,Где жизнь без надежды и ночи без сна.

Так мое сердцеГрудь беспокоитИ бьется, бьется, бьется.Велела,ВелелаСудьба мне любовь от него оторватьИ деву забыть, хоть тому не бывать.

Смерть и бессмертье,Жизнь и погибельИ деве и сердцу ничто;У сердцаИ девыОдно лишь страданье, один лишь предмет:Ему счастья надо, ей надобен свет.

«Пускай поэта обвиняет…»

Пускай поэта обвиняетНасмешливый, безумный свет,Никто ему не помешает,Он не услышит мой ответ.Я сам собою жил доныне,Свободно мчится песнь моя,Как птица дикая в пустыне,Как вдаль по озеру ладья.И что за дело мне до света,Когда сидишь ты предо мной,Когда рука моя согретаТвоей волшебною рукой;Когда с тобой, о дева рая,Я провожу небесный час,Не беспокоясь, не страдая,Не отворачивая глаз.

Слава

К чему ищу так славы я?Известно, в славе нет блаженства,Но хочет всё душа мояВо всем дойти до совершенства.Пронзая будущего мрак,Она бессильная страдаетИ в настоящем всё не так,Как бы хотелось ей, встречает.Я не страшился бы суда,Когда б уверен был веками,Что вдохновенного трудаМир не обидит клеветами;Что станут верить и вниматьПовествованью горькой мукиИ не осмелятся равнятьС земным небес живые звуки.Но не достигну я ни в чемТого, что так меня тревожит:Всё кратко на шару земном,И вечно слава жить не может.Пускай поэта грустный прахХвалою освятит потомство,Где ж слава в кратких похвалах?Людей известно вероломство.Другой заставит позабытьСвоею песнию высокойПевца, который кончил жить,Который жил так одинокой.

Вечер

Когда садится алый деньЗа синий край земли,Когда туман встает и теньСкрывает всё вдали,Тогда я мыслю в тишинеПро вечность и любовьИ чей-то голос шепчет мне:Не будешь счастлив вновь.И я гляжу на небесаС покорною душой,Они свершали чудеса,Но не для нас с тобой,Не для ничтожного глупца,Которому твой взглядДороже будет до концаНебесных всех наград.

«Унылый колокола звон…»

Унылый колокола звонВ вечерний час мой слух невольно потрясает,Обманутой душе моей напоминаетИ вечность и надежду он.И если ветер, путник одинокой,Вдруг по траве кладбища пробежит,Он сердца моего не холодит:Что в нем живет, то в нем глубоко.Я чувствую – судьба не умертвитВо мне возросший деятельный гений;Но что его на свете сохранитОт хитрой клеветы, от скучных наслаждений,От истощительных страстей,От языка ласкателей развратныхИ от желаний, непонятныхУмам посредственных людей?Без пищи должен яркий пламеньПогаснуть на скале сырой:Холодный слушатель есть камень,Попробуй раз, попробуй и откройЕму источники сердечного блаженства,Он станет толковать, что должно ощутить;В простом не видя совершенства,Он не привык прекрасное ценить,Как тот, кто в грудь втеснить желал бы всю природу,Кто силится купить страданием своимИ гордою победой над земнымБожественной души безбрежную свободу.

«Хоть давно изменила мне радость…»

Хоть давно изменила мне радость,Как любовь, как улыбка людей,И померкнуло прежде, чем младость,Светило надежды моей;Но судьбу я и мир презираю,Но нельзя им унизить меня,И я хладно приход ожидаюКончины иль лучшего дня.Словам моим верить не станут,Но клянуся в нелживости их:Кто сам был так часто обманут,Обмануть не захочет других.Пусть жизнь моя в бурях несется,Я беспечен, я знаю давно,Пока сердце в груди моей бьется,Не увидит блаженства оно.Одна лишь сырая могилаУспокоит того, может быть,Чья душа слишком пылко любила,Чтобы мог его мир полюбить.

Звуки и взор

О, полно ударять рукойПо струнам арфы золотой.Смотри, как сердце воли просит,Слеза катится из очей;Мне каждый звук опять приноситПечали пролетевших дней.

Нет, лучше с трепетом любвиСвой взор на мне останови,Чтоб роковое вспоминаньеЯ в настоящем утопилИ всё свое существованьеВ единый миг переселил.

Земля и Небо

Как землю нам больше небес не любить?Нам небесное счастье темно;Хоть счастье земное и меньше в сто раз,Но мы знаем, какое оно.

О надеждах и муках былых вспоминатьВ нас тайная склонность кипит;Нас тревожит неверность надежды земной.А краткость печали смешит.

Страшна в настоящем бывает душеГрядущего темная даль;Мы блаженство желали б вкусить в небесах,Но с миром расстаться нам жаль.

Что во власти у нас, то приятнее нам,Хоть мы ищем другого порой,Но в час расставанья мы видим ясней,Как оно породнилось с душой.

К *** («Дай руку мне, склонись к груди поэта…»)

Дай руку мне, склонись к груди поэта,Свою судьбу соедини с моей:Как ты, мой друг, я не рожден для светаИ не умею жить среди людей;Я не имел ни время, ни охотыДелить их шум, их мелкие заботы,Любовь мое всё сердце заняла,И что ж, взгляни на бледный цвет чела.

На нем ты видишь след страстей уснувших,Так рано обуявших жизнь мою;Не льстит мне вспоминанье дней минувших,Я одинок над пропастью стою,Где всё мое подавлено судьбою;Так куст растет над бездною морскоюИ лист, грозой оборванный, плыветПо произволу странствующих вод.

Из Андрея Шенье

За дело общее, быть может, я падуИль жизнь в изгнании бесплодно проведу;Быть может, клеветой лукавой пораженный,Пред миром и тобой врагами униженный,Я не снесу стыдом сплетаемый венецИ сам себе сыщу безвременный конец;Но ты не обвиняй страдальца молодого,Молю, не говори насмешливого слова.Ужасный жребий мой твоих достоин слез,Я много сделал зла, но больше перенес.Пускай виновен я пред гордыми врагами,Пускай отмстят; в душе, клянуся небесами,Я не злодей, о нет, судьба губитель мой;Я грудью шел вперед, я жертвовал собой;Наскучив суетой обманчивого света,Торжественно не мог я не сдержать обета;Хоть много причинил я обществу вреда,Но верен был тебе всегда, мой друг, всегда;В уединении, среди толпы мятежной,Я всё тебя любил и всё любил так нежно.

К *** («Не медли в дальной стороне…»)