Брачные игры - Кейт Сандерс

Из своих многочисленных контактов по линии «Ролодекс» Рошан выудил жемчужину: амбициозную девушку-дизайнера по имени Клэр Сил. Она зарабатывала себе на хлеб, занимаясь разработками для «Больше, чем жизнь» — одного из сети фирменных магазинов, но мнила себя мадам де Гре двадцать первого века. Для Рошана это было столь же священным, как призвание к пасторскому служению. Он написал статью об организованном ею по окончании учебного заведения шоу в «Сент-Мартинз». Это помогло, но нужно было, чтобы все увидели, что платья Клэр носят девушки из высшего света. По мнению Рошана, редакторы, ведавшие модой, игнорировали истинное искусство, отдавая предпочтение замысловатости и грубому вкусу.

— Клэр переживает, — сказал он Руфе, — так как предпочитает работать с шелками и бархатами, а не с колючей проволокой и механическими коническими поверхностями.

Он сводил Руфу и Нэнси на запыленный чердак Клэр в конце Сити-роуд со стороны Хокстона. Она оказалась маленькой, полной женщиной в сапогах фирмы «Док Мартен» и черной джинсовой куртке, но вывезла сетку, заполненную изысканными платьями, предназначенными для лебедей. Когда Клэр увидела Нэнси и Руфу и поняла, что Рошан не преувеличивал, расхваливая их внешность, она предложила взять напрокат столько платьев, сколько они пожелают, в обмен на фотографии в разделе мод и написанную Рошаном статью. Вот так все и утряслось.

Руфа беспокоилась, что они используют Клэр, и не была уверена, что выбрала бы подобное платье для себя. Клэр и Рошан настаивали на длинном, облегающем фигуру тяжелом платье из шелка цвета бронзы. У него был оригинальный покрой, чем-то напоминавший средневековый. И Руфе пришлось признать, что цвет замечательно гармонирует с ее волосами, которые Рошан велел распустить по плечам.

Рыжие локоны Нэнси, наоборот, были затянуты в гладкий узел на затылке. Ее платье было из темно-желтого шелка с V-образным вырезом на шее и с полой в виде рыбьего хвоста — такие были модны в 1930-е годы. Руфа считала, что Нэнси произведет фурор. Может быть, размышляла она, граф предпочтет ей ее сестру. Она надеялась, что это не означало ее сближения с Тигром Дурвардом.

Клэр велела им надеть вечерние пальто из тафты, обитой бархатом, — темно-коричневое для Руфы, черное для Нэнси, а Рошан добавил две пары атласных туфель-лодочек, выкрашенных так, чтобы походить на изделия «Анелло и Дэвид».

Руфа нежно взглянула на него.

— Ты так добр к нам, Рошан. Без тебя у нас ничего из этого не вышло бы.

— Конечно, нет, — сказала Нэнси. — Мы всего-навсего две провинциальные девчонки-неумехи. Для нас тот день, когда Уэнди начала заниматься йогой, оказался счастливым.

Рошан просиял.

— Не нужно благодарить меня — вы обе исполнили мои детские фантазии с одеванием кукол, которые мне приходилось подавлять.

Нэнси вынула пакетик с мятными конфетами, оказавшийся единственным содержимым ее вечерней сумки.

— Было бы здорово, если бы по ходу дела мы смогли втянуть тебя в какую-нибудь любовную историю?

Его улыбка была печальной.

— Я уже покончил с любовными историями. У Руфы правильный подход: либо разумный союз, либо ничего. — Он многозначительно взглянул на Руфу. Он знал о ее неудачном романе с Джонатаном и рассказал свою историю о юристе из Эпсома. Оба были согласны с тем, что у разбитых сердец есть повод избегать страстей.

Такси завернуло за угол площади. Они приближались к главному входу. Руфа видела, как на тротуар выходили люди, собирались группами у колонн, а затем исчезали в манящей глубине дома.

— Давайте выйдем и потопчемся вокруг: нам нужно изобразить свою причастность к происходящему.

Рошан расплатился с шофером и галантно помог выйти девушкам. Было холодно, а их вечерние пальто были тонкими. Руфа, заметившая, что ее с любопытством разглядывает пожилая, закутанная в меха женщина, попыталась сделать вид, что ей тепло. Рошан засеменил вперед к толпившимся у самого входа людям, чтобы осмотреться. Вернулся он бегом, крайне возбужденный.

— Ужас какой-то… Боже! Только не паниковать.

Нэнси похлопала его по плечу.

— Успокойся, дорогой. Что там стряслось?

— Они проверяют приглашения — эти два фараона у входа. — Рошан вынул из кармана мобильный телефон и начал стучать по кнопкам. — Почему эта идиотка Эрмьон ничего не сказала? Со мной-то все в порядке, а как быть с вами? Привет, Макс. — Макс в обычном одеянии был выделен для наблюдения за территорией. — Ты где? У нас неожиданная загвоздка.

В этот момент по направлению к входу с завидной легкостью двигалась большая группа людей, состоявшая из лиц среднего возраста. Руфа и Нэнси, стараясь вести себя непринужденно, подошли как можно ближе к ним.

Нэнси старалась не хихикать.

— Чего это они уставились?

— Потому что ты чудесно выглядишь, — сказала Руфа.

— Благодарю. Может, имеет смысл смешаться с толпой?

— Если мы сделаем это, кто нас заметит?

— Пожалуй. Жаль, что на нас нет ярлыков с ценами. Будем надеяться, что кто-нибудь подберет нас.

Руфа оценила обстановку. Полицейские стояли у открытой настежь тяжелой входной двери, за которой находилась пара стеклянных дверей. Далее — большой холл с черно-белым мраморным полом. Молодая женщина в строгом платье в окружении двух мужчин в смокингах сидела за маленьким столом, внимательно рассматривая каждое приглашение и сверяя фамилии с напечатанным списком. Она догадалась, что это Эрмьон.

— Плохо дело, — шепнула она Нэнси. — Нам не удастся пройти через них.

— Ты что, выходишь из игры?

— Конечно, нет, — быстро проговорила Руфа. — Придется переключиться на План В, вот и все.

Молодой элегантный мужчина с густыми седыми волосами посторонился, чтобы они могли вернуться к Рошану. Руфа одарила его снисходительной, несколько отвлеченной улыбкой и взяла Нэнси под руку.

— Продолжай делать непринужденный вид.

— В таком-то одеянии? Ты шутишь! Подол платья стянул мне колени. Я ковыляю, как вдова Твэнки. — Нэнси подавила нервный смех. — Будем делать вид, что мы здесь — свои люди.

— Я и есть своя, — сказала Руфа. — Причем не хуже других, присутствующих здесь. Это именно тот мир, в который я стремлюсь. Ты тоже не должна забывать о своем решении. Помни, что ты из рода Хейсти.

— Я из рода Хейсти. Во мне течет норманнская кровь, без всяких примесей. У нас есть свой фамильный герб. И вообще, я девушка хоть куда. — Нэнси подавила еще один приступ смеха. Седовласый мужчина по-прежнему смотрел на них. Она понизила голос: — Извини, я заболталась. Страх развеселил меня.