Три эффекта бабочки - Елена Вольская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Попробовала бы я не согласиться! Ты всегда напираешь на меня, как танк. С тобой трудно спорить, дорогая! – вынужденно согласилась Верещагина и уставилась в меню. – Так что нам сегодня предлагает Борька?
Спустя полтора часа Оля притормозила у дома Верещагиной. Это была четырёхэтажная сталинка в центре города. Дом с трехметровыми потолками и толстенными стенами стоял как раз напротив языковой гимназии, где когда-то учились подруги. Иногда прогуливая уроки, девчонки забегали к Верещагиной, устраивались на старом диванчике в ее маленькой комнате и часами напролет листали модные глянцевые журналы. Тогда у Нельки и появилось страстное желание стать моделью и покорить все мировые подиумы. А Оля мечтала о том, что удачно выйдет замуж за классного парня с большими деньгами и будет покупать себе такие же обалденные наряды, как на ярких картинках. Но, как известно, детские мечты почти никогда не сбываются. Судьба расставляет всех по своим местам так, как считает нужным, не беря во внимание ни таланты людей, ни их желания и устремления.
Так и их с Нелькой мечтам не суждено было осуществиться. Нелька вместо подиума в Милане попала в публичный дом, а она сама вышла замуж за Скворцова.
Именно об этом думала Оля, поднимаясь вслед за подругой на третий этаж обветшалого дома, насквозь пропахшего старостью. Так, наверное, пахнет в домах престарелых, где ютятся брошенные и никому не нужные старики. Затхлый воздух подъезда вызвал у Скворцовой приступ легкой тошноты. Такая же затхлость и духота пронизывали и квартиру Верещагиных. Когда женщины переступили порог, Нелька первым делом принялась распахивать окна настежь, впуская внутрь жилища свежие потоки воздуха. Оле показалось, что свежий ветер постепенно разгоняет даже не эту приторную духоту, а страшную тоску и одиночество родителей Нельки. В этом некогда счастливом доме все было по-прежнему: и мебель, модная лет двадцать тому назад; и потертые ковры, на чистеньких полах; и картины, не представляющие собой никакой ценности. Здесь время будто застыло в том самом мгновении, когда подруга покинула родительский дом в погоне за своей мечтой
– Ты представляешь, – словно услышав мысли подруги, с горечью в голосе заговорила Неля, – что и в этот раз предки отказались взять у меня денег, чтобы сменить мебель. Вот каждый раз одно и то же: я предлагаю помощь, а они наотрез отказываются. И знают же, что Пепе не бедный, да и я уже давно работаю в рекламном агентстве и прилично зарабатываю. Но все равно отказываются от моей помощи.
– Не обижайся на них. Возможно, они не забыли…
– Давай не будем об этом, – прервала Верещагина подругу. Она бодро зашагала в свою комнату и через плечо бросила: – Ты пока посиди, а я быстренько разберусь с вещами.
Оля присела на диван, который жалобно скрипнул под ее весом. Родители Верещагиной были учителями и по-прежнему работали в гимназии. Правда, отец Нельки уже лет пять был ее директором, а мама так же преподавала математику. Эти простые и честные люди очень тяжело пережили переезд единственной дочери в Италию. Но самым большим шоком для них стало известие о том, кем на самом деле в поте лица трудится за границей их девочка. Скандал разразился страшный и связь между Верещагиной и ее родителями прервалась на несколько лет. И только когда Нелька вышла замуж за синьора Виванти, бескомпромиссные Верещагины немного оттаяли и приняли супругов в своем доме. Пепе Виванти оказался весьма приятным и обходительным человеком. Итальянец даже сносно говорил по-русски, чем подкупил принципиальных учителей. Родители Нельки как-то сразу нашли общий язык мужем дочери и даже простили ей то, что синьор Виванти старше главы семейства на несколько лет. Лед в отношениях был окончательно сломан после первой поездки Верещагиных в Италию, где они прекрасно отдохнули. Пепе не скупился, и даже свозил новых родственников в Рим.
Пока Верещагина перебирала вещи в своей девичьей спальне, Оля громко, чтобы ее слышала подруга, заговорила:
– Вот смотрю на тебя, Нелька, и поражаюсь тому как ты выглядишь. Ты словно замороженная и тебе никак не дашь сороковник с хвостиком. Худенькая, изящная…
– Ты знаешь, что я с юности жила мечтой стать моделью. Вспомни, когда ты трескала булки и пирожки, я ела в основном крупно нарезанные салаты, фрукты и каши на воде, – отозвалась Неля, вернувшись в гостиную. – Эта привычка мало есть осталась до сих пор. Я регулярно занимаюсь фитнесом. У меня отличный массажист уже несколько лет…
– О да! – воскликнула Оля и хитро улыбнулась: – Знаю, знаю я твоего массажиста.
– Не смейся над сокровенным, – весело парировала Верещагина. – Таких специалистов как мой синьор Аристо еще надо поискать!
– Да уж, не сомневаюсь…
– Вот, возьми, Олечка, – Верещагина протянула подруге коробочку с логотипом Chanel.
– Это настоящая Шанель?
– Да, – подтвердила Верещагина. – Это крем от морщин. Самый классный. Только помни, пока будешь им пользоваться твоя кожа будет гладкой, как попка младенца.
– А как закончится?
– Морщинки опять вылезут наружу. Но не волнуйся, если этот крем тебе подойдет, то я пришлю еще. И кстати, дорогая, ты подтяжку уже делала?
– Нет. И не собираюсь.
– И напрасно. Я уже несколько раз делала, поэтому и выгляжу на двадцать. Так. Ладно. Вот подарки детям и поехали отсюда. Скоро мама явится и быстро вырваться из ее объятий не удастся.
– Но я бы хотела с ней поздороваться…
– Давай в другой раз. Уговор дороже денег. Так что двигаемся по первоначальному плану.
7.
Когда подруги выехали за город, Верещагина обратилась к Оле:
– А давно у тебя этот шикарный кроссовер?
– Два года уже.
– А Валерка на чем катается?
– На «Рено».
– И не берет твой «Ниссан»?
– Нет. Вообще-то меня в основном Юрик возит. Он и смотрит за машиной.
– Ясно. Можно я окно открою? Покурить охота.
– Давай.
Нелька закурила, сделала несколько затяжек и вздохнула.
– Что-то, подруга, скучно мы едем. Может музон включим?
– Я не против, – согласилась Оля. – Пошарь в бардачке. Там несколько дисков есть. Моих любимых.
Верещагина выбросила окурок в окно и открыла бардачок.
– А зачем тебе это? – удивилась Нелька, извлекая из ящичка чистый хрустальный стакан.
– Положи назад, – с притворной строгостью приказала Оля и сразу пояснила: – Не могу же я во время командировок пить воду из пластиковых бутылок.
– Ну ты совсем зааристократилась, –
