Информатор - Гришэм Джон

– Давайте быстро! – распорядился управляющий. – Я пока что накормлю эту образину.

Пока он искал собачий корм, Майкл и Джастин сновали из комнаты в комнату. Портфель Лейси Джастин обнаружил на стуле у нее в спальне. Майкл осторожно открыл его и достал блокнот и две папки. Это были официальные папки комиссии с номером дела; внутри лежала вся ценная документация. Айфон Лейси заряжался в ванной. Они поблагодарили управляющего, вытиравшего в кухне пол и громко, так, чтобы его слышали, бранился себе под нос, и ушли, унеся с собой портфель и айфон.

Подойдя к своей машине, Майкл сказал:

– Послушай, Джастин, я не могу туда возвращаться. Я ассоциируюсь у них с этим кошмаром. Сам спроси у Верны про портфель и про сотовый, хорошо? Скажи ей, что они нужны позарез.

Майкл Гейсмар был боссом, и у Джастина не оставалось выбора.

Найти дом Хэтчей оказалось просто: помогло столпотворение вокруг. По обеим сторонам улицы выстроились машины, перед домом остались стоять несколько человек – видимо, внутри и без них было слишком людно. Джастин нехотя подошел и кивнул людям перед домом. Они были вежливы, но неразговорчивы. Один, белый в белой рубашке и галстуке, показался Джастину смутно знакомым. Джастин объяснил, что он коллега Хьюго по КПДС, человек в галстуке назвался Томасом, сотрудником прокуратуры и однокурсником Хьюго по юридическому факультету, сохранившим с ним дружеские отношения. Джастин почти шепотом объяснил ему причину своего появления – острую необходимость найти служебный портфель Хьюго с важными документами КПДС. Томас понимающе кивнул. Не найден также полученный в Комиссии сотовый телефон. Вдруг он остался дома? Томас сказал, что вероятность невелика, и протиснулся в дом.

Из дома вышли две заплаканные женщины, ждавшие их мужчины принялись их утешать. По количеству машин у дома Джастин заключил, что дом полон убитых горем родственников и друзей.

Прошла вечность, прежде чем из дома вышел с пустыми руками Томас. Они с Джастином отошли на угол, чтобы поговорить с глазу на глаз.

– Портфель там, – доложил Томас. – Я все объяснил Верне, и она разрешила мне в него заглянуть. Как будто все на месте. Забрать портфель она мне не позволила. Я попросил ее следить за портфелем. Кажется, она поняла.

– Про ее состояние я не спрашиваю.

– Хуже не бывает. Она в спальне с двумя старшими детьми и почти не может говорить. Мать Хьюго уложили на диван. Дом полон тетушек и дядюшек. С ними врач. Ужас какой-то!

– Сотового телефона не видать?

– Нет, телефон он забрал с собой. В десять вечера он звонил жене, спрашивал, как дела. Я спросил, был ли у него личный телефон, Верна ответила, что не было. Он обходился телефоном от КПДС.

Джастин тяжело вздохнул:

– Спасибо. Будем на связи.

Уезжая, Джастин позвонил Майклу и сообщил о результатах.

Днем катафалк доставил тело Хьюго в похоронную контору в Таллахасси, где его стали готовить к погребению, хотя Верна еще не набралась духу распорядиться о деталях.

Лейси весь день продержали в реанимации. Жизненно важные органы не пострадали, врачи были довольны тем, как ведет себя ее организм. Новое сканирование мозга показало некоторое уменьшение отека. Врачи обещали вывести ее из искусственной комы через тридцать шесть или сорок восемь часов, если все пойдет хорошо. Лиману Гритту не терпелось с ней поговорить, но ему сказали подождать.

Проворочавшись всю ночь почти без сна, Майкл рано утром в среду помчался на работу, ждать Джастина. Еще досматривая поневоле ночной кошмар, он невнимательно читал про Хьюго на первой странице утренней газеты. Там было две фотографии – одна еще из тех времен, когда Хьюго играл за «Флорида Стейт», другая, в пиджаке и галстуке, – с сайта КПДС. Прочитав имена его четырех детей, Майкл снова с трудом сдержал слезы. Похороны были назначены на субботу. Ему не хотелось думать об этом кошмаре.

Уже в семь утра они с Джастином отправились в резервацию. Лиман Гритт уже переписал содержимое бумажника Хьюго, пересчитал деньги, все сфотографировал. Он попросил Майкла расписаться под описью и отдал ему все вещи. Кроме них, Майкл унес сумку Лейси. Они отправились на обнесенную забором и запертую на замок стоянку с дюжиной разбитых автомобилей. От пикапа все еще несло виски. «Приус» был поврежден несравненно сильнее, крови там было столько, что Майкл и Джастин дружно зажмурились. Это была кровь их друга, еще свежая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Не исключено судебное разбирательство, – весомо произнес Майкл, как будто что-то знал, хотя не знал ровным счетом ничего. – Поэтому необходимо сохранить машины именно в этом виде. Это сложно?

– Нет, конечно, – ответил Гритт.

– Страховые компании пришлют своих оценщиков.

– Нам не впервой, мистер Гейсмар.

– Вы хорошо искали сотовые телефоны?

– Как я сказал, мы все облазили и ничего не нашли.

Майкл и Джастин скептически переглянулись. Потом они попросили разрешения сделать фотографии. Гритт не возражал. Нащелкавшись, они поехали следом за констеблем на дорогу, где произошла авария. Место было удаленное, как будто специально выбранное для организации несчастного случая без свидетелей. До дома Биллов было слишком далеко, старый пустой сарай, где когда-то устраивали лотереи бинго, только подчеркивал безлюдность этого места. И больше никаких построек во– круг.

Майкл пригляделся к дорожному покрытию.

– Не вижу следов заноса, – пробормотал он.

– Их нет, – подтвердил Гритт. – Она не успела среагировать. Похоже, пикап пересек разделительную линию. – Гритт остановился посередине правой полосы. – Ее машину развернуло. Она так и осталась на своей полосе. Пикап гораздо тяжелее, он отлетел вот сюда и чуть не съехал в канаву. Он так быстро очутился на ее полосе, что она ничего не смогла сделать, чтобы избежать столкновения.

– Какая была скорость в момент столкновения? – спросил Майкл.

– Пока неизвестно. Но эксперты скоро назовут цифры, близкие к действительным.

Майкл и Джастин увидели пятна бензина и масла, осколки стекла, куски алюминия и железа. На краю асфальта, у самой обочины, темнели еще пятна – не иначе, высохшая кровь. В траве валялся окровавленный кусок ткани. Один их коллега встретил здесь смерть, другая сильно пострадала. Какое неподходящее для смерти место!

Они сделали несколько снимков и почувствовали горячее желание убраться подальше.

* * *

У Фрога Фримана была заправка с магазинчиком в двух милях к северу от Стерлинга. Жил он рядом, в старом доме, построенном еще его дедом. Он всегда был на месте. Магазинчик был всей его жизнью, поэтому он запирал его поздно, только в десять вечера. В сельском округе Брансуик жизнь замирала рано, и он вполне мог бы закрываться уже в шесть, но тогда свихнулся бы от безделья. Правда, в понедельник вечером он не сумел закрыться даже в десять: в холодильнике для пива стала подтекать вода. Фрог активно торговал пивом, чаще сильно охлажденным, поэтому поломку следовало экстренно устранить. Он всегда все делал сам. В самый разгар работы появился покупатель, которому понадобился лед, протирочный спирт и две банки пива.

Странный набор, продумал Фрог, вытирая тряпкой руки и подходя к кассе. Он торговал уже полвека и умел угадывать намерения и занятия покупателей на основании покупок. Он много чего повидал, но лед, спирт и пиво – это было что-то новенькое.

Фрога трижды грабили, причем два ограбления были вооруженные, и он давно научился сопротивляться злоумышленникам. У него имелось целых шесть камер наблюдения, четыре из которых были установлены на виду, чтобы потенциальный грабитель понимал риск, а две скрытые. Одна из скрытых камер находилась над крыльцом. Стоя перед кассой, Фрог покосился на монитор. Белый грузовой пикап, флоридские номера. Пассажир, молодой мужчина, остался в машине. У него был непорядок с носом: он зажимал его окровавленным платком. На мониторе появился водитель с пакетиком льда, пузырьком спирта и пивом. Сев за руль, он сказал что-то пассажиру и тронулся с места.