В тени - Анна Морион

и Гизы и остальные Нортоны, знал, что на кону стоит их честь и доброе имя, а значит нужно затуманить разумы этих ротозеев изощренной, но правдоподобной ложью.

— Не уважаешь себя, Нортон! Какой же ты олень? Медведь! — крикнул хозяин ближайшего соседнего замка.

— Медведь, под чью дуду пляшет Его Величество! — подхватил кто-то, но лорд Нортон лишь скромно покачал головой.

— За такое заявление можем лишиться головы и я, и вы, и наши семьи, Фрэнсис, — тихим серьезным тоном сказал лорд Нортон, но тут же улыбнулся. — Наш король так мудр и умен, что ни за что не будет плясать под чью-либо дуду!

— А как же! Верно! Наш король велик! Недаром вся Европа трепещет перед его именем! — послышалось ему в ответ.

Каждый сидящий в этом зале подумал об одном и том же: Генрих пляшет и еще как усердно! Под дуду Болейнов! Но никто не желал поплатиться за свои мысли, поэтому все поспешили похвалить мудрость короля.

— Поднимем кубки за то, что Господь смиловался над нами и дал нам родиться в Англии и служить великому Генриху Восьмому! — громко заявил лорд Нортон, и присутствующие тотчас с удовольствием выполнили эту просьбу-приказ.

Лорд Нортон был дипломатом до мозга костей. Недаром он состоял в советниках у короля, и тот доверял ему, почти как самому себе. Советник короля был мягок с родными и даже, возможно, чересчур со своей дочерью, но для врагов короны и короля он был безжалостным противником. Пусть Болейны уже долгое время отравляли разум Генриха, тот никогда не забывал щедро одаривать и нахваливать лорда Нортона. Вот и на свадьбу Филипа и Бригиды король прислал дорогой подарок, просто восхищение, а также принес свои извинения за то, что не смог приехать лично: дела королевства не ждут отлагательств.

К слову, решение лорда Нортона женить своего сына на дочери опального Гиза вызывало у всех недоумение: сумасшедший! Родниться с семьей, которую презирает и ненавидит король, а точнее, Анна Болейн! Болейны то небось желали получить Филипа для одной из девушек рода Говард, но проиграли его какой-то поместной девчонке, отца которой, к тому же, лишили и титула, и земель! Однако, несмотря на такое положение дел, Генрих отнесся к браку Филипа Нортона и Бригиды Гиз снисходительно и в этот раз не пошел на поводу у своей любовницы, которая настаивала на том, чтобы Филипа помолвили с одной из ее кузин.

Леди Гильда и ее дочь Альенора знали о высоком положении отца при дворе и его могущественной власти и в Лондоне, и даже здесь, в глуши, но леди Нортон никогда не злоупотребляла мужниной властью и держалась скромно, подальше от королевского двора, но Альенора не раз пыталась найти для себя выгоду и была намерена сломить сопротивление отца и стать фрейлиной королевы Екатерины. А там, защищенная своим родовым именем, она намеревалась занять одно из самых высоких положений и выбрать себе в мужья самого влиятельного мужчину… Жаль, что молодой красавец Джордж Болейн уже женат, но к чему плакать? Помимо сэра Болейна существуют и другие красавцы, еще более знатные, богатые и влиятельные, и один из них станет супругом прекрасной Альеноры Нортон!

— И поднимем кубки за наших молодоженов! Этой ночью союз Гизов и Нортонов был скреплен кровью! — с широкой улыбкой воскликнул лорд Нортон, подняв кубок с вином выше своей головы.

При этих словах Бригида густо покраснела: ее щеки, розовые от того, что мать втерла в них немного краски для губ, стали пунцовыми, ведь она знала: это была ложь. Никакой крови не было, союз не скреплен! Но, увидев с каким восторгом приняла эту ложь толпа гостей, Бригида сочла нужным скромно улыбнуться и опустить взгляд на стол. Ведь именно так положено делать девушке, которая только-только лишилась невинности и стала женщиной.

— Я уверен, скоро настанет время и твоей дочери, ангелоподобной Альеноры! — заискивающим тоном сказал один из пожилых друзей лорда Нортона. — Такую девушку будет нетрудно выдать замуж!

— Со всем уважением к вашему возрасту, лорд Ривз, меня не будут выдавать замуж! Я сама выберу себе супруга, если, конечно, сочту нужным, — невинным тоном бросила на это Альенора, но на ее выразительном лице можно было прочитать даже некоторое отвращение к словам старика, посмевшего поставить ее на одну ступень с несчастными дочерями, жизнями которых руководят их отцы.

— Альенора — вольная птица, и мужчине нужно хорошо постараться, чтобы приручить ее, — с нежностью взглянув на дочь, промолвил лорд Нортон. — Но выпьем же за Бригиду и Филипа! Долгих лет счастья вам, дети мои! Принесите в колыбель Нортонов и Гизов здоровеньких пухленьких младенцев!

«Аминь!» — подумала про себя Бригида.

Филип проснулся только к вечеру, но толку от него было мало, и, выпив немного горячего вина, он откинулся на подушки и вновь заснул, но перед этим дал отцу слово, что сегодня же ночью выполнит свою супружескую обязанность. Довольный обещанием, лорд Нортон не стал настаивать на том, чтобы сын сошел вниз, к гостям.

— Помни, что я говорила тебе. Только так ты заставишь твоего супруга лишить тебя невинности, — шепнула леди Джейн своей дочери, когда довела ее до двери покоев их с Филипом опочивальни.

— Я помню, матушка… Я постараюсь сделать все возможное, — покраснев от неловкости, тихо сказала Бригида. — Отец зол на меня… Но ведь это не моя вина…

— Не твоя, дочь моя, конечно, не твоя! — с чувством выдохнула леди Гиз и коснулась ладони дочери своей. — Твой отец не понимает, каково это быть женщиной, поэтому имеет чрезвычайно высокие ожидания. Ты знаешь его, он так желает вернуть себе титул и власть! — Она улыбнулась. — Но ступай, дитя мое. И да благословит вас Господь! Увидимся за завтраком.

Леди Гиз подарила дочери легкий поцелуй в лоб и направилась к лестнице. Бригида проводила взглядом удаляющуюся тень матери, лишь затем открыла дверь и прислушалась: что Филип? Бодрствует? Спит?

В комнате было темно и прохладно.

Бригида тихо закрыла за собой дверь, бесшумно подошла к кровати и увидела в ней своего супруга, спящего безмятежно и крепко.

Как красив был Филип Нортон при тусклом свете свечи! Казалось, нет мужчины красивее его, и ей, Бригиде, следовало гордиться таким супругом и лелеять его, но девушка не чувствовала к нему ни любви, ни радости, ни гордости своего нового высокого положения. Она всего лишь отдавала свой дочерний долг и исполняла то, что было предначертано ей еще до ее рождения. Ведь такова судьба женщины и ее цель в жизни. Как много раз Бригида слышала эти слова из