Крым. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Разгрому подвергались богатые области и города Малой Азии, островов Эгейского моря, Греции. Среди них были Фессалоники, Эфес, Спарта, Коринф, Афины. В Эфесе был разграблен и сожжен прекрасный храм Артемиды, одно из семи чудес света. Тот самый, в который пустил когда-то красного петуха маниакальный искатель славы Герострат. Эфесцы вновь отстроили храм в прежней красе, а тут вот опять принесло богомольцев…

В Афинах готы собирались поджечь городскую библиотеку, одну из богатейших в античном мире: они по собственному опыту знали, как красиво, как ярко горит папирус. Но какой-то отважный мудрец наврал их предводителю, что в этих книгах – вся премудрость ведения войны и кто постигнет ее, будет непобедим. Готский вождь пощадил сокровищницу знаний, наверное, в тот момент он и сам верил, что когда-нибудь будет читать книги.

Добровольными помощниками готов нередко становились социальные низы разоряемых городов. Святой Григорий Чудотворец, богослов, епископ Неокесарийский (епархия в Малой Азии, в Понте), в своем послании к пастве грозил проклятьем тем, кто во время нашествий сам убивает и грабит, наводит на богатые дома, указывает дорогу к усадьбам.

Набегам и нашествиям не всегда сопутствовала удача. У империи были умелые полководцы, а в рядах ее легионов сражались храбрые и отлично обученные солдаты. Они и без афинской библиотеки знали все секреты военного дела и могли применить их на практике. Готы и их союзники нередко терпели поражения, несли большие потери. После своих упомянутых выше побед император Клавдий II похвалялся: «Мы уничтожили триста двадцать тысяч готов, потопили две тысячи судов. Реки покрыты их щитами, все берега завалены их палашами и короткими копьями. Не видно полей, скрытых под их костями, нет проезжего пути, покинут огромный обоз. Мы захватили в плен такое количество женщин, что каждый воин-победитель может взять себе по две и три женщины». Очевидно, мало сказать, что прихвастнул – готы могли потерять тогда никак не более 50 тысяч человек. И они сами побеждали и большие римские армии – если не хватало умения, так яростью. Но и умения у них после битв с римлянами постоянно прибывало. Недаром тот же Клавдий приказал зачислять пленных готов в свою армию (а тех, кто почему-либо не годился в солдаты, – сажать на землю крестьянствовать).

Во время этих походов готы познакомились с христианством. Суть веры им разъяснили пленные греческие священники, но не в тех догматах, которые легли в основу православия (или католичества, тогда это были синонимы), а в арианской форме.

Арианство позднее было признано ересью – по его догматам, Иисус Христос родился простым человеком и лишь потом за праведность на Него снизошла Благодать Божья. Но при их уровне посвященности – готам, вчерашним язычникам, где было рассуждать о тайне богочеловеческой природы Спасителя, нераздельной и неслиянной? Что услышали, тому и поверили – да им так было и понятнее, и казалось разумнее.

Никакого официального завершения Скифской войны не было, но после 270 г. наступило некоторое замирение. Однако сила инерции, особенно в разбойных делах, велика. Остготы, подчинившие себе Боспорское царство, не раз еще ходили походами на земли Малой Азии. И не только они, но и отряды из соседних варварских царств, независимых и полузависимых. Даже боспорские басилевсы по собственной инициативе организовывали нападения.

В 291–293 гг. царь Фофорс (вероятно, аланского происхождения) присоединил к своей армии варварские отряды и, высадившись в Малой Азии, дошел до реки Галис – где, однако, потерпел поражение. За это предприятие римляне существенно ограничили его власть. В конце своего правления (в 309 г.) Фофорс восстал против империи, намереваясь отложиться от нее. Мятеж был подавлен с помощью херсонесского ополчения. О дальнейшей судьбе Фофорса доподлинно неизвестно, но есть сведения, что в 322 г. римские и херсонесские войска разгромили на Дунае каких-то кочевников (сарматов?), которых возглавлял «бывший боспорский царь».

После Фофорса произошли две боспоро-херсонесские войны, в результате которых царство лишилось земель западнее Феодосии. К тому времени греческая, аланская, меотская, готская и прочая знать составила единую элиту Боспорского царства, но сил это ему, видимо, не прибавило.

В Ойуме, стране готов, происходили важные политические изменения. Собственно, первое время по прибытии в Причерноморье их общество еще нельзя было назвать государством, даже раннего типа. Иордан, историк VI в., смело называет королями предводителей готов даже скандинавской поры. Однако он, хоть и прирожденный гот (а может быть, прирожденный алан – сведения разнятся), в то же время был чиновником византийской администрации и невольно переносил на прошлое реалии Византийской империи и возникших к тому времени западноевропейских монархий, возглавляемых королями-германцами. Принцип историзма (необходимости понять события минувшей эпохи, исходя из всей полноты ее жизни) не был еще в достаточной мере на вооружении исторической науки той поры. А лично Иордану, возможно, и общей культуры не хватало, хотя он неплохо знал не только греческий, но и латынь (вплоть до конца VI в. латинский язык был официальным языком византийской имперской администрации), и пользовался источниками, для нас навсегда утраченными.

Во время дальнего перехода от Вислы до Среднего Днепра готы, конечно, сплотились, выдвинулись люди выдающиеся, авторитетнее стала племенная знать. Это современным историкам легко говорить «впечатляющий бросок от берегов Балтийского моря (или от берегов Вислы) к берегам Черного». У историков свои мерки, а если мерить продолжительностью человеческой жизни? У кого-то вся сознательная жизнь вместилась в эти десятилетия – и других походных вождей, кроме тех, что его вели, он не знал. Поэтому власть многих конунгов закрепляется как постоянная (с соответствующими ограничениями военной демократией, разумеется), а кое-где становится наследственной.

Но централизации, необходимой для того, чтобы можно было говорить о государстве, пока не видно. По приходе в Ойум происходит разделение на остготов и вестготов, племена уходят к Дунаю, на берега Понта, в Крым. Не видно «генеральной линии» в отношениях с аланами и прочими кочевыми племенами, да и между собой. Все вроде как «сами по себе мы господа».

Но постепенно оформляется ядро остготской общности в Поднепровье и соседних областях, а потом складывается держава, создание которой Иордан связывает с именем великого короля (уже именно короля) Германариха, или Эрманариха, как его называют некоторые авторы. Готами были подчинены (силой оружия или добровольно подчинились) племена самого разного происхождения – германского, балтского (айсты), славянского (венеты, анты, склавены), аланского, финского (чудь, мордва, меря, мещера). У Иордана названы и такие, кого историки до сих пор не могут идентифицировать.

Заметим, что о славянах Иордан говорит слова, не льстящие нашему национальному чувству: «… Германарих двинул войско против венетов, которые хотя и были достойны презрения из-за слабости их оружия, были, однако, могущественны благодаря своей многочисленности и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает, и множество вооруженных подступает. Эти венеты… происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно (Иордан имеет в виду современные ему набеги славян на земли Византии. – А. Д.), но тогда все они подчинялись власти Германариха».

В целом география державы впечатляет: Прибалтика, Поднепровье, Карпаты, Поволжье, Приуралье… Сбор дани со всех этих племен, ответное обеспечение (пусть пока в минимальной степени) безопасности и свободы передвижения для всех, регулирование взаимоотношений, организация совместных походов – для решения одних только этих первоочередных задач без государства было не обойтись. Пусть самого примитивного, когда нет даже наместников – задачи решаются через посылаемых дружинников, через обязательные посольства от подвластных народов, через полюдье для сбора дани (ежегодный объезд государем с дружиной всех своих владений – вспомним, как ездил и доездился к древлянам киевский князь Игорь). А внешние отношения, а казначейство, а содержание двора… Голова кругом – без государства никак. Вскоре у германцев появятся и наместники, известные как герцоги и графы – но сначала это будут титулы германской знати.

И все эти свершения Иордан приписывает одному лишь Германариху. Правда, и срок он ему для этого намерил немалый – 110 лет (это при том, что закончил свою жизнь король в 375 г. самоубийством).

Как шло в те времена расслоение готского общества, читаем у Г. В. Вернадского: «Первоначально их организация была схожа с существовавшей у тевтонских племен. Люди принадлежали к трем классам: свободные, полусвободные и рабы. Лишь первая группа представляла нацию политически. Вооруженные свободные граждане каждого племени или рода составляли племенное собрание, которое выбирало вождей племени… Благодаря формированию кавалерийских подразделений класс свободных был теперь разделен на две части: всадники и пешие. Поскольку значимость кавалерии в готской армии быстро возрастала, всадники рассматривали себя как цвет нации. Таким образом, аристократический социальный режим постоянно вытеснял старый демократический стиль жизни. Все высшие должности в армии и администрации были заполнены всадниками. Следующим шагом было получение ими прав на землю от герцога (здесь в смысле вождя племени. – А. Д.). Итак, среди готов появилась земельная аристократия, постепенно обретая феодально выглядящую власть над крестьянским населением. Ситуация местного населения, а среди них славян, должна была выглядеть ненадежной».