Коломба - Проспер Мериме

— Вот так очень хорошо, — весело сказала Коломба. — Не правда ли, Орсо, хорошо в маки на биваке в такую прекрасную ночь?

— Да, ночь прекрасная, — сказал Орсо. — Я ее никогда не забуду.

— Как вам, должно быть, больно! — сказала мисс Невиль.

— Мне уже не больно, я хотел бы умереть здесь.

Его правая рука потянулась к руке мисс Лидии, которую Коломба все время держала в плену.

— Вас непременно нужно перенести куда-нибудь, где бы за вами был уход, господин делла Реббиа, — сказала мисс Невиль. — Я не усну после того, как видела, что вам плохо здесь… под открытым небом…

— Если бы я не боялся встретить вас, мисс Невиль, я попробовал бы вернуться в Пьетранеру и дал бы себя арестовать.

— Отчего ж это вы боялись встретиться с нею, Орсо? — сказала Коломба.

— Я не послушался вас, мисс Невиль… и теперь я не посмел бы встретиться с вами.

— Знаете ли, мисс Лидия, вы можете заставить моего брата делать все, что вам угодно! — со смехом сказала Коломба. — Я не позволю вам видеться с ним.

— Я надеюсь, что эта мрачная история выяснится, и скоро вам нечего будет бояться… — сказала мисс Невиль. — Я была бы очень рада, если бы знала, уезжая, что ваша невиновность доказана и… что ваше благородство оценено так же высоко, как и ваша храбрость.

— Вы уезжаете, мисс Невиль? О, не говорите этого слова!

— Что ж делать… Нельзя же отцу вечно охотиться. Он собирается уезжать.

Орсо уронил свою руку, касавшуюся руки мисс Невиль, и все замолчали.

— Ну, вот! — начала Коломба. — Мы вас не пустим. У нас в Пьетранере найдется что показать вам. Кроме того, вы обещали мне нарисовать мой портрет, а вы еще его и не начинали. И потом я обещала вам serenata в семьдесят пять куплетов. И потом… Но чего это рычит Бруско? Вон Брандолаччо бежит за ним. Посмотрим, что там такое.

Она сейчас же встала и, без церемонии положив голову Орсо на колени к мисс Невиль, побежала к бандитам.

Немного удивленная тем, что очутилась в маки наедине с молодым человеком, голова которого лежала у нее на коленях, мисс Невиль не знала, что ей делать — она боялась неловким движением причинить раненому боль. Но Орсо сам оставил нежную опору, которую только что нашла для него сестра, и, опершись на правую руку, сказал:

— Итак, вы скоро уезжаете, мисс Лидия? Я никогда и не думал, чтобы вам можно было оставаться в этом несчастном краю… и однако… с той минуты, как вы пришли сюда, я во сто раз больше страдаю от мысли, что нужно проститься с вами… Я бедный поручик… без будущего… теперь беглец… Сейчас не время говорить, что я вас люблю… но ведь это единственная возможность высказать вам это, и мне кажется, что теперь, когда я облегчил свое сердце, я не так несчастлив.

Мисс Лидия отвернулась, как будто бы темнота не скрывала краски, проступившей на ее лице.

— Господин делла Реббиа, — сказала она дрожащим голосом, — разве я пришла бы сюда, если бы не… — И, говоря это, она вложила в руку Орсо египетский талисман. Потом, сделав страшное усилие, заговорила своим обычным шутливым тоном: — С вашей стороны, господин Орсо, очень дурно говорить такие вещи. Вы знаете, что в маки, среди ваших бандитов, я никогда бы не посмела рассердиться на вас.

Орсо сделал движение, чтобы поцеловать руку, отдававшую ему талисман, и так как мисс Лидия отняла ее слишком быстро, то он потерял равновесие и упал на раненую руку. Он не мог удержаться от болезненного стона.

— Милый мой, вам больно? — вскрикнула она, поднимая его. — Это я виновата! Простите меня.

Они несколько времени говорили очень тихо и находились близко друг от друга. Прибежавшая Коломба застала их в том же положении, в каком оставила.

— Стрелки! — закричала она. — Орсо, попробуйте встать и идти, я помогу вам.

— Оставьте меня, — сказал Орсо. — Скажите бандитам, пусть они спасаются… Пусть меня возьмут, мне все равно; только уведи мисс Лидию, бога ради, прошу тебя, — чтобы ее не застали здесь.

— Я не покину вас, — сказал Брандолаччо, прибежавший вслед за Коломбой. — Сержант стрелков — крестник адвоката; вместо того, чтобы взять вас, он вас убьет, а потом скажет, что сделал это нечаянно.

Орсо попробовал встать, он даже сделал несколько шагов, но скоро остановился.

— Я не могу идти, — сказал он, — а вы бегите. Прощайте, мисс Невиль, дайте мне руку и прощайте!

— Мы не бросим вас! — закричали обе девушки.

— Если вы не можете идти, — сказал Брандолаччо, — значит, мне нужно вас нести. Ну, поручик, подбодритесь. Мы успеем ускользнуть вон через тот овраг. Господин патер отвлечет их.

— Нет, оставьте меня, — сказал Орсо, ложась на землю. — Коломба, бога ради, уведи мисс Невиль!

— Вы сильная, синьора Коломба, — сказал Брандолаччо, — берите его за плечи, а я возьму за ноги. Ладно! Вперед, марш!

Они быстро понесли Орсо, несмотря на его протесты; мисс Лидия в смертельном страхе поспевала за ними; вдруг раздался выстрел, на который ответило сразу несколько. Мисс Лидия вскрикнула, Брандолаччо выругался, но пошел вдвое быстрее; по его примеру и Коломба бежала сквозь маки, не обращая внимания на ветви, хлеставшие ее по лицу и рвавшие ее платье.

— Нагнитесь, нагнитесь, дорогая, — говорила она подруге, — в вас может попасть пуля.

Так они шли или, вернее, бежали шагов пятьсот, пока Брандолаччо не объявил, что он больше идти не в силах, и свалился на землю, несмотря на увещевания и упреки Коломбы.

— Где мисс Невиль? — спрашивал Орсо.

Мисс Невиль, перепуганная выстрелами, останавливаясь каждую минуту в зарослях маки, скоро потеряла след беглецов и осталась одна во власти смертельного страха.

— Она отстала, — сказал Брандолаччо. — Ну, да она не пропадет! Женщина всегда сыщется. Слышите, Орс Антон, какую трескотню поднял патер из вашего ружья? Беда только, что ни зги не видно, от ночной перестрелки никакого толку.

— Тише! — сказала Коломба. — Слышите, лошадь? Мы спасены!

— Мы спасены! — повторил Брандолаччо.

Подбежать к лошади, схватить ее за гриву, вдеть ей в рот вместо удил веревочную петлю было минутным делом для бандита, которому помогала Коломба.

— Теперь предупредим патера, — сказал он.

Он свистнул два раза; далекий свист отозвался на этот сигнал, и выстрелы ментоновского ружья перестали раздаваться. Брандолаччо вскочил на лошадь; Коломба положила брата перед бандитом, — тот одной рукой обхватил его, а другой стал править лошадью. Поощренная двумя здоровыми пинками в брюхо, лошадь, несмотря на двойную тяжесть, проворно тронулась, а затем пустилась вскачь с обрыва — там, где сто раз убилась бы любая не корсиканская лошадь.

Коломба воротилась и стала изо всей мочи звать мисс Невиль, но никто не отвечал ей. Несколько времени она шла наудачу, стараясь найти прежнюю дорогу, и на узкой тропинке встретила двух стрелков, крикнувших ей:

— Кто идет?

— А, господа! — сказала она насмешливым тоном. — Вот так перестрелка! Сколько убитых?

— Вы были с бандитами, — сказал один из солдат. — Вы пойдете с нами.

— Охотно, — ответила она, — но у меня здесь подруга, нам сначала нужно найти ее.

— Ваша подруга уже задержана, и вы пойдете с ней в тюрьму.

— В тюрьму? Ну, это мы еще посмотрим! А покуда ведите меня к ней.

Стрелки отвели ее на стоянку бандитов, и они подобрали трофеи своего похода, то есть piloni, которым был покрыт Орсо, старый котел и кружку с водой. Тут же была и мисс Невиль; солдаты нашли ее полумертвою от страха, и она отвечала слезами на все их расспросы о числе бандитов и о направлении, по которому они ушли.

Коломба бросилась к ней в объятия и сказала ей на ухо:

— Они спасены!

Потом она обратилась к сержанту:

— Господин сержант, вы видите, что барышня ничего не знает о том, что вы у нее спрашиваете. Отпустите нас в деревню: там нас ждут с нетерпением.

— Вас, моя милочка, отведут туда даже скорее, чем вы хотите, — сказал сержант, — и вам придется объяснить, что вы делали в такое время в маки с этими разбойниками, что сейчас убежали. Я не знаю, каким образом колдуют эти плуты, но они, наверно, заговаривают девочек, потому что где бандиты, там и красотки.

— Вы очень любезны, господин сержант, — сказала Коломба, — но я советую вам быть осторожнее. Эта барышня — родня префекту, с ней не шутите.

— Родня префекту! — шепнул один из стрелков своему начальнику. — И то! Она в шляпке.

— Шляпка ничего не значит, — сказал сержант. — Они обе были с патером, а он первый сердцеед во всей стране. Мой долг отвести их. Да и делать нам здесь больше нечего. Не будь этого проклятого капрала Топена… этот пьяница-француз показался прежде, чем я оцепил маки… Не будь его, мы захватили бы их, как в сетку.

— Вас семеро? — спросила Коломба. — Знаете ли, господа, что если бы братья Гамбини, Сарокки и Теодоро Поли были с Брандолаччо и патером у креста святой Христины, они могли бы задать вам жару? Если б вам пришлось толковать с начальником полей[78], я постаралась бы при этом не присутствовать. Ночью пуля не разбирает.