Лучше, чем секс - Хантер Томпсон

Много голосов в Техасе, Джеймс — и спонтанные вспышки Бушевской лихорадки по всему округу Дейд. Дьявол, голова Хусейна может принести 10 процентов голосов, в масштабах страны. Подумай об этом.

Есть ещё один маленький кусочек информации, Джеймс, который имеет отношение к моему новому соседу: принцу Бандару из Саудовской Аравии, брату короля и саудовскому послу в США.

В прошлую субботу (19/9) около 9 или 10 часов вечера черное небо над моим домом раскололось от громоподобного шума низко летящего вертолета ВВС США. Он направлялся к дому Бандара, который стоит в миле от моего, вверх по долине. Я говорю о том из моих домов, что в Вуди-Крик, не в Аспене. Здесь есть большая разница, и Бандар только начинает её понимать.

Обычно Бандар не прибывает домой в такой манере — и если он покинул дом таким образом (другие свидетели клянутся, что они видели/слышали три военных вертушки), это был явный признак срочности. Вероятно, Буш не стал предпринимать неких действий, пока Бандар не «поднялся на борт».

Ага… ну и что? В доме много комнат, Джеймс, и мы никогда не будем знать, что происходит в каждой из них.

Что касается перемещений военно-морских сил — они не важны, раз другие орудия войны (оружие, бомбы, лодки и так далее), кроме судов-госпиталей, уже на месте… и, в любом случае, суда-госпиталя на самом деле там не нужны.

По крайней мере, для того, чтобы взять голову Саддама… Вот дерьмо! Даже фальшивая голова Саддама смотрелась бы хорошо на фотографии Южной Лужайки 15 октября. Кто решится назвать президента лжецом, когда он демонстрирует публике разлагающуюся человеческую голову, которая, по его словам, принадлежит Саддаму Хусейну?

Я не решусь, Джеймс. И, вероятно, ты тоже. Потому что будет определенное сходство. И ты знаешь, что эти песчаные ниггеры используют двойников. Дьявол, они всё равно все на одно лицо… и Бейкер-3 приведет какого-нибудь шарлатана, который подтвердит, что это точно голова Саддама.

Так что, остерегайся, Джеймс, остерегайся. Бейкер-3 очень подлый, и он сделает так, что ты будешь выглядеть как садовая змея. Он бы сервировал на подносе голову Барбары Буш, если бы думал, что это поможет победить на выборах.

Но я не говорю ничего такого, чего ты не знаешь сам. Политика — жуткий бизнес, со многими ниточками…

Что приводит меня к одному важному вопросу, Джеймс: далее [на странице 135] напечатано злобное, низкое, угрожающее письмо, которое я получил около недели назад, после своего недавнего посещения Литтл-Рок, от «одного из ближайших друзей детства Билла Клинтона» Марка Мейсона. Ужасная судьба ждет меня, если я когда-нибудь вернусь туда снова — особенно в ночь выборов, через 41 день от сегодняшнего, что я определенно собираюсь сделать.

Мне ненавистна мысль, что эта отвратительная угроза на четырех страницах направлена из штаба Клинтона, Джеймс. И я не хочу даже приближатьсятс тюрьме, которую называют «Ферма Такера». И позволь напомнить тебе, что есть законы против похищения знаменитых журналистов и жестокого обращения с ними — даже если такое позволяет себе будущий президент. Ты можешь делать такие вещи, но это неправильно. Помнишь, что случилось с «Тексом» Колсоном …[55] Действительно! Бросить меня в одну клетку с бесчеловечными арканзасскими бандитами — значит послать деморализующее послание многим достойным американцам всех возрастов, и тогда, почти наверняка, администрация Клинтона приобретет плохую карму.

В заключение позволь мне обратить твоё внимание на странный пробел в резервировании отеля («Кэпитол») для меня с 2 по 5 ноября. Ты видишь, что ночь выборов, 3 ноября, отсутствует — что нелепо, если только твои люди не планируют нечто вроде праздника на всю ночь на борту корабля, с номерами высшего класса, зарезервированными для избранных журналистов…

Надеюсь, ты поможешь мне разобраться с этой проблемой, Джеймс. Я могу оказаться в беде и попасть на «Ферму Такера», если меня выселят из моей комнаты прямо в ночь выборов. Возможно, я не захочу спать, но мне всегда требуется место, где я могу спрятаться.

Марк Мейсон 2 сентября 1992

Доктору Хантеру С. Томпсону,

отель «Карлайл», Нью-Йорк

Доктор Томпсон,

Я надеюсь, что это письмо не опоздает, ибо ваше благополучие может зависеть оттого, учтете ли вы моё предостережение до вашей следующей встречи с Биллом Клинтоном, который скоро станет президентом. Тот факт, что вы остались живы, когда по поручению Роллинг-Стоун приехали в Литтл-Рок, чтобы взять интервью у Билла, является свидетельством его самоконтроля и вашей необычайной удачливости.

Я вырос с Биллом Клинтоном и до того времени, когда он отправился в колледж, был одним из его ближайших друзей. Я собираюсь открыть вам некоторую информацию, и надеюсь, это принесет пользу вам обоим.

Мне трудно описать то чувство, которое я испытал, когда увидел на телевидении репортаж об интервью Роллинг-Стоун в Литтл-Рок. Я никогда бы не поверил, что вы когда-нибудь окажетесь лицом к лицу с Биллом, и честно говоря, только когда я увидел вас, сидящих в двух футах друг от друга, я понял истинный смысл вашей встречи.

Как я говорил, мы с Биллом выросли в Хоупе, Арканзас, и были, как говорится, лучшими друзьями. Я был посвящен в самые сокровенные мысли Билла, его надежды и мечты, я знал, кого он любит, а кого ненавидит. Вот почему я так сильно встревожился, когда увидел вас сидящих рядом у Доу.

Видите ли, Доктор Томпсон, вы обладаете сверхъестественным и опасным сходством с детским врагом Билла, Томми Стакка. Билл ненавидел его всеми фибрами своего тела, и для того были основания. Я надеялся, что смерть Томми позволит Биллу поставить на прошлом крест и дальше жить спокойно, но ваша встреча в Литтл-Рок подтвердила мои худшие опасения. Он ничего не забыл. Как я узнал? Я видел глаза Билла, когда он встречал вас. Вы описали этот взгляд точно так, как я его вспоминаю, и я удивлен, что вы покинули Арканзас, сохранив в целости свои яйца.

В семействе Стакка было 13 человек, белое отребье, и жили они в полумиле от Клинтонов, рядом с железной дорогой Хлопкового Пояса. Вся семья жила в помещении, которое раньше было пищевым складом города Хоупа. Вся семья, за исключением Томми.

Томми был таким подлым и таким грязным, что его собственная семья не пускала его в дом. Он спал в старом молоковозе, который стоял на колодах на заднем дворе. Единственной собственностью Томми был старый пес, который сопровождал его повсюду и даже спал с ним. Пес принадлежал Томми шесть лет, но Томми даже не удосужился дать ему кличку.

Я помню, как Томми спустил своего пса на одного из домашних кроликов Билла, которого тот принес в школу для показа на уроке. Пес не только убил кролика, но и сожрал его целиком: съел даже уши. С того дня Билл сильно изменился. На самом деле, оглядываясь на то происшествие, я вижу в нем одну из причин того, что Билл стал губернатором и, вероятно, будет президентом. В нем развилось глубинная подлость и мстительность — качества совершенно необходимые для занятия политикой в Арканзасе.

Были и другие вещи, с помощью которых Томми превратил жизнь Билла в сущий ад. Например, он называл его «негритянской башкой», насмехаясь над жесткими от природы волосами Билла, или «губошлепом» из-за того, что Билл надувал губы, когда обижался.

Эти насмешки действительно ранили Билла. Я вспоминаю, как через много лет, когда Билл был губернатором первый срок, он услышал о смерти Томми. Помню его реакцию. Билл сказал без намека на какие-либо эмоции: «Он получил по заслугам за попытку вломиться в казармы Полиции Штата». А «получил» Томми 18 пуль в спину. Действительно, его тело было найдено рядом с казармами, но люди до сих пор пытаются понять, какой черт его туда занес.

Всё это очень плохо в свете того, что Билл никогда не проявил бы себя с такой стороны, если бы не жестокие страдания, которые причинял ему Томми, парень, который по капризу природы был как две капли воды похож на вас… даже подростком.

Помню, каким неподдельно чувствительным юношей был Билл. Он часто говорил о том, как женится на славной девушке, создаст семью, будет помогать своим друзьям. В тот день, когда Билл познакомился с Хиллари, он позвонил мне и сказал, что встретил «прелестное маленькое создание», и что раньше он не видел ничего подобного. Хотя он не вдавался в подробности, мне стало ясно, что он познал её с плотской стороны.

Это было значительное событие в жизни Билла. До того момента, насколько я знаю, его познания в сексе ограничивались тем, что он мог добиться от домашней молочной козы Сью-Сью. Ну и ещё он принимал участие в том, что было вроде ритуала посвящения в мужчины, и называлось «озадачить Хитча».

Начиная с весны каждого года, мы вчетвером отправлялись пешком к ферме мистера Биллапса и гоняли его мула, которого звали Хитч, по пастбищу, пока он не уставал до такой степени, что больше не мог бежать. Тогда мы вели его к старому сосновому пню, где за него брался Билл. Билл был большим, даже когда ему было тринадцать. Он был ростом с взрослого мужчину. Я до сих пор ясно вижу, как Билл стоит на этом пне, хвост старого Хитча зажат у него в зубах, и он тянет хвост к загривку мула… Билл заставлял его стоять ровно, а потом… возможно, мне не следует вдаваться в детали, поскольку только вы, кроме нас, тогда мальчишек, знаете об этом, а мы, черт возьми, точно не будем трепаться…