Отпуск Бога - Volosach

class="p1">– Почему ты не вернулся в гостиницу, Мольтке-сан? – спросила Россвайс.

– Седьмая была лишняя, – ответил Густав.

– Что?

– Я говорю, седьмая была лишняя. Не спрашивайте, что именно, Винтерфелл-сан, я не помню, что за пойло мне наливали в баре. Я помню только то, что оно горело синим пламенем, и его нужно пить именно горящим.

– Ты пил спиртное?! – воскликнула Россвайс, – И как тебе не стыдно?!

– Грешен, Винтерфелл-сан. Но на то я и школьник, чтобы ходить по злачным местам и попадать в плохую компанию. Разве вы не такой же были?

– Я была ответственной девушкой и в школе я занималась учёбой.

Высказаться по поводу того, к чему привела серьёзность и занятие валькирии учёбой Густаву не дал появившийся вместе с двумя десятками тенгу Цао Цао, который после непродолжительного разговора вступил в схватку с Азазелем, оставив молодёжь на тенгу.

«Похоже, Цао Цао не сильно-то и верит в силу повстанцев, раз решил лично вывести Азазеля из боя», – подумал Густав, наблюдая за битвой двадцати трёх тенгу против четырёх демонов и одного ангела, – «В принципе, его можно понять – в соседнем зале находятся оставшиеся повстанцы, Ясака и предводитель мятежников».

Посмотрев на тенгу, преграждавших путь к его цели, Густав перевёл взгляд на Россвайс, сменившую свой розовый спортивный костюм на броню валькирии, которая прикрывала барьерами маленькую кьюби и Асию, попутно помогая сражающимся впереди атакующими заклинаниями. Ему нужно было прорваться к Ясаке, не вызывая вопросов сверх того, что уже возникли ранее, и у него в голове созрел коварный план.

– Может, мне им помочь, Винтерфелл-сан? – обратился Густав к Россвайс.

– Пожалуйста, помоги им спасти мою маму! – услышав слова парня, взмолилась маленькая кьюби.

«Маму?! Ясаку?! Бли-и-и-ин, я влип», – пронеслось в голове Густава, но он продолжил играть роль, – Разве я могу отказать маленькой девочке.

– Мольтке-сан, не вмешивайся, – попыталась сказать Россвайс, но быстро обнаружила себя прижатой к стене, – Мольтке-сан? – спросила она, увидев перед собой улыбающееся лицо своего ученика.

– Талисман на удачу, – улыбнулся Густав и припал к губам валькирии. Очень скоро его язык оказался у неё во рту, и он переместил свои руки на талию валькирии, которая от неожиданности даже не думала сопротивляться. Спустя несколько минут он оторвался от губ Россвайс и произнёс, – А теперь и помирать не страшно.

Оставив шокированную, тяжело дышащую и покрасневшую валькирию позади, Густав побежал в самую гущу сражения, на ходу призывая недавно созданный священный механизм.

– Дикая Стая, – пробормотал он, чтобы его смогли услышать, и вплотную приблизился к одному из тенгу, – Малый бронебой.

Уведя правой рукой удар меча в сторону, Густав выстрелил своему противнику под подбородок пистолетом в левой руке. Затем он резко развернулся, бросив труп своего первого противника в тенгу, атаковавшего Кибу, тем самым пропуская за своей спиной вражеский меч. Повернувшись лицом к атакующему, он сделал не успевающему начать новый удар противнику подножку и несколько раз выстрелил из правой руки по падающему тенгу.

Заблокировав удар очередного противника пистолетом, он прогнулся назад, пропуская над головой меч другого тенгу, после чего резко выбросил руки в стороны, направив оба пистолета в противников.

– Пятикратное «Ура!» разрывному, – проговорил Густав, игнорируя неприятную резь в правом предплечье.

Каждый пистолет выстрелил быстрой очередью в пять выстрелов, оставляя в телах противников дыры размером с кулак. Сделав сальто назад, он в полёте пристрелил очередного тенгу, прежде чем приземлиться и осмотреться по сторонам. Россвайс так и стояла, прилипнув к стене с шокированным выражением лица и румянцем на щеках, Азазель делал попытки не подпустить Цао Цао к демонятам, а Цао Цао делал вид, что у Азазеля это получается. Отвлёкшись на тенгу, который потребовал свою дозу свинца в организме, он решил, что дальше Оккультный Клуб разберётся сам и направился в сторону дверей в следующий зал, но путь ему перегородили два тенгу, отличавшиеся от остальных вооружением.

Вместо классических японских мечей эти два ёкая были вооружены парными кукри, на клинках которых были нанесены светящиеся красноватым светом иероглифы. Не желая проверять правильность своих выкладок о действии иероглифов, Густав подпустил к себе противников и ударил между ног ближайшему. Тенгу согнулся пополам, не ожидая такого подлого приёма от противника, и тут же получил пулю в затылок. От ударов второго ёкая Густав увернулся, стреляя ему по коленкам, но ни разу не попал.

Во время очередного уворота от серии ударов Густав скривился от боли, так как резь в раненом предплечье стала настолько нестерпимой, что он выронил пистолет. Тенгу решил этим воспользоваться и подскочил вплотную к парню, но ему в промежность упёрлось что-то твёрдое и горячее, а после его сознание потонуло в океане боли.

– Мда, невнимательность к мелким деталям приводит к большим проблемам, – проворчал Густав, смотря на болтающуюся на лоскуте кожи правую кисть, пока в сторонке дымились две ноги и верхняя половинка несчастного тенгу.

Вернув обрубок на положенное ему место, Густав вошёл в зал, где он ощущал ранее ауру кицуне и нескольких других сильных ёкаев, оставив позади сражающихся членов Оккультного Клуба. Внутри он увидел лежавшую на полу связанную невысокую блондинку в красном кимоно японских храмовых жриц, которое с трудом скрывало внушительный бюст своей хозяйки.

«А она подросла», – подумал Густав, переводя взгляд с Ясаки на стоявшего рядом с ней человека с собачьей головой, – Будь добр, отойди от девушки, нэ?

– А ты весьма необычен для человека. Настолько необычен, что на тебя реагируют лей-линии Киото. Я бы тебя отпустил, если бы ты не попытался помешать моим планам. Тайгей, – произнёс человек с собачьей головой.

– Да, Микумо-сама, – вышла вперёд закованная в самурайскую броню помесь паука и собаки.

– Возьмите след и преследуйте свою дичь до конца времён, – произнёс Густав, сделав десяток выстрелов в пол, на котором в местах попадания пуль появились тёмно-красные магические круги.

– Убейте его, – одновременно с выстрелами произнёс Микумо.

– Да, Микумо-сама, – кивнул ёкай и дал знак своим товарищам.

– Гончие Тиндала, – произнёс Густав, и из магических кругов на атакующих ёкаев выпрыгнули существа, похожие на полуразложившихся овчарок с отсутствующими органами брюшной полости. Махнув пистолетом в направлении ёкаев, он скомандовал, – Фас!

– Глупо, – произнёс Микумо, глядя как его подчинённые с лёгкостью расправились с псами.

– Не думаю. Эти гончие будут преследовать свою добычу до тех пор, пока не поймают её, – проговорил Густав, с ухмылкой наблюдая, разрубленные псы появлялись перед своими жертвами из воздуха всякий раз, когда кому-то из ёкаев удавалось отбиться от их атаки.

– Тогда логичным решением будет устранить создавшего их, – сказал Микумо, в руках которого появились две катаны.

– Да что же вы все зациклились на