Открытие мира - Борис Ляпунов

Гелиотехники подсчитали, что до поверхности Земли, до суши доходит менее десятой части солнечной энергии, пришедшей на границу атмосферы, — остальное отражается, рассеивается, поглощается воздухом.

Профессор Фредерик Жолио-Кюри, выдающийся физик нашего времени, подчеркивает, что использование всех энергетических источников, основой которых служит Солнце, имеет первостепенное значение для нужд человечества даже в век атомной энергии.

Ядерная энергетика не исключает гелиоэнергетику. И разве мы откажемся от гидростанций, от дешевой энергии падающей воды, если у нас есть урановый котел! Разве стоит пренебрегать даровой энергией Солнца, если человеком создано искусственное солнце на Земле и воспроизведен процесс превращения водорода в гелий!

«…По моему мнению, — говорит Жолио-Кюри, — наибольшего внимания заслуживает непосредственное использование падающей на Землю солнечной радиации. Если бы при помощи соответствующего оборудования мы смогли использовать только 10 % солнечной радиации, падающей на поверхность, равную по площади Египту, то количество полученной таким образом энергии было бы равно тому количеству энергии, которое в настоящее время производится во всех странах. Среди способов, которые уже пробовали применить для получения энергии из этого источника, можно назвать установки с фотоэлементами и большие зеркала.

Но мне кажется, что наиболее эффективным методом использования солнечной радиации был бы массовый фотосинтез материалов, содержащих углерод, с помощью веществ, аналогичных хлорофиллу растений…»

Сначала, вероятно, Солнце будет давать энергию только для собственных нужд ракеты, идущей в далекий рейс, или внеземной станции, ставшей независимой планеткой. Когда энергетическая техника создаст совершенные солнечные машины и, что очень важно, найдут, наконец, сверхмощный аккумулятор или решат проблему передачи энергии без проводов, — гелиостанции в мировом пространстве пошлют реки, моря, океаны энергии на Землю. Новый неслыханный рост производительных сил, новое изобилие материальных благ, новый шаг вперед не только в открытии, но и в переделке мира, «бездну могущества» — вот что сулит нам развитие «техники вне атмосферы», о которой мечтал Циолковский.

Научившись использовать энергию, которую посылает неиссякаемый источник — Солнце, заатмосферная техника будущего неизмеримо увеличит энергетические ресурсы человечества. Эту благородную, гуманную цель ставили наши ученые, решавшие проблему космических полетов. Основоположник звездоплавания, Циолковский считал ее важнейшей задачей освоения межпланетных пространств. Ю. В. Кондратюк думал об использовании запасов солнечной энергии для переделки климата нашей планеты.

Можно воспользоваться не только теплом Солнца, но и его светом, устроив искусственные спутники — отражатели солнечного света для дополнительного освещения городов ночью. Искусственные луны соперничали бы на нашем небе в блеске с настоящей Луной!

Перспективы поистине головокружительные, но в основе своей они реальны, ибо фундамент их — наука, давшая твердый ответ на вопрос о возможности путешествий вне Земли.

ОТКРЫТИЕ МИРА

ЛУННЫЙ ПЕРЕЛЕТ

Триста восемьдесят четыре тысячи километров отделяют нас от Луны. Телескоп более чем в тысячу раз «приближает» ее к нам.

Мельчайшие детали лунной поверхности видны на великолепных снимках. Мы еще не можем похвастаться тем же в отношении нашей собственной планеты. Только первые фотографии земного шара с высоты около двухсот километров доставили ракеты. Облака, воздушная дымка скрывают многое на них. Далекую Луну легче заснять, чем близкую Землю!

В этом нет ничего удивительного. Лик луны не затуманен воздушной вуалью, не скрыт от нас облаками. И людям многое удалось узнать о нашем спутнике. Но все же осталось еще неизведанное, что ждет разгадки. Окончательную разгадку принесет лунный перелет.

Заглянем в будущее.

…Луна приближается… Даже в самый сильный телескоп не бывает так хорошо виден мертвенно-дикий, исполненный суровой красоты пейзаж. Игра света и тени, которую привыкли видеть на фотографиях, еще резче, отчетливее. Чужой, неведомый мир уже близко, и позади долгие часы первого космического рейса, далеко позади осталась Земля.

Впрочем, такой ли уж неведомый теперь мир Луны? Еще раньше луч радиолокатора привел в него первую лунную ракету без людей. На экранах земных телевизоров увидели звездное небо за атмосферой, Солнце с короной, которая показывается нам только во время затмений, а там всегда — ослепительный шар, с поверхности которого вздымаются огненные фонтаны протуберанцев. Сменялись кадры необыкновенного кинофильма: так же, как вот сейчас, приближался серебряный шар, потом он вдруг перевернулся и медленно стал расти, превращаясь в огромную чашу. Обгоняя ракету, понеслось вниз древко флага — и исчезло. Мгновение — и на экране остановился, замер причудливый горный пейзаж, скалы, хребты, пики окружили горизонт. Вдали заметен флаг, безжизненно опущенный, ибо ветра нет здесь. Все равно этот символ победы возвестил о прилете посланца Земли, и навеки останется он стоять в каменистом грунте, куда еще не ступала нога человека.

И снова погас свет в зале, и снова рельефная карта Луны, невероятно близкой, возникла перед глазами. Казалось, несколько шагов — и можно стать на ту площадку, что нависла каменной глыбой над черным бездонным ущельем. Хребты сменялись плоскими равнинами, цирки — глубокими трещинами. Внизу проплывала Луна. Как будто уже виденное раньше — такой же хаос гор. Однако то другая, незнакомая, никогда и никем не виданная ее сторона. Ракета пронеслась над ней и привезла драгоценную пленку самого удивительного в истории кинофильма — фильма, снятого почти за полмиллиона километров отсюда.

Теперь по проторенной дороге несутся к Луне люди, чтобы не только увидеть издали, на экране, а и самим вступить на древний спутник Земли, чтобы не только увидеть, а и дотронуться до него, чтобы разгадать загадочное, проверить, исследовать, узнать.

Земля и Луна словно поменялись местами. Земной шар, подобно лунному, меняет фазы — от узкого серпа до полного диска. Луна же закрывает собою полнеба и властно зовет к себе. Если повиноваться этому зову, через несколько часов корабль со страшной силой врежется в скалы. Ничто не смягчит удара. Беззвучный взрыв — ведь воздуха нет! — превратит ракету в груду осколков. Еще один кратер появится на изрытом лике лунной пустыни.

Но у корабля достаточно силы, чтобы бороться с притяжением, и затормозить падение. Поворот. Земля и Луна буквально меняются местами, и не вверху, а внизу оказывается манивший к себе шар. И вот короткие языки пламени вырываются в сторону Луны. Она уступает, прекращается ее грозно-стремительный рост, вот-вот готовый возвестить катастрофу. Луна приближается уже медленно, и стремительное падение сменяется плавным спуском, словно над ракетой открылся купол парашюта.

У ракеты вырастают ноги — выдвинут посадочный треножник, смягчающий толчок при посадке и не дающий упасть набок. Лунная поверхность совсем близко, кажется, будто находишься в центре круга, по краям которого выстроились бесконечные горы. Скорость упала почти до нуля… Толчок — и корабль на Луне.

Давно известно, какая картина откроется за окнами корабля. Но, несмотря на это, ни с чем не сравнимое чувство овладевает межпланетными путешественниками. Усильте в тысячу раз волнение мореплавателя, увидевшего остров в океане, которого нет на карте, — и все равно не передашь восторга победителей вселенной, открывших не клочок суши в привычном нам мире, а целый мир, ранее никому не знакомый.

Нестерпимо медленно течет время, пока надевается скафандр и откачивается воздух из двойного шлюза — за стенками пустота. Наконец все готово. В тесной камере — крохотном кусочке безвоздушного мирового пространства — стоит путешественник, готовый к выходу, похожий в своем «пустолазном» костюме на глубоководного водолаза или на фантастического робота.

Открывается наружный люк, скользит, извиваясь змейкой, легкая лесенка. Из люка медленно, неуклюже выбирается человек, одетый в металлический скафандр, который, впрочем, здесь легок. Последний шаг — и нога в металлическом башмаке с толстой подошвой касается поверхности Луны.

Путешественник стоит, глядя на пейзаж застывшего лунного царства, знакомый и незнакомый одновременно. Разве так выглядели эти горы на снимках и рисунках, сделанных через окуляр телескопа! Они похожи, но только так, как похожа фотография, да еще снятая издали, на живое, неповторимое человеческое лицо. Ярче свет и резче тени, ни малейшей дымки, вечное спокойствие спящей планеты.