Заколдованный замок - Вера Крыжановская

— Ах, Лоэнгрин, Лоэнгрин! Сейчас видно, что ты приехал из идиллической страны. Кроме того, твои слова доказывают, что ты еще не созрел. Но через месяц ты, может быть, найдешь, что целовать крылья Серафима — совершенно ангельское счастье. Теперь же пойдем к нашей молодой парочке. Пора завтракать.

Когда супруги остались одни на террасе, Беранже отнесся к Алисе с трогательной нежностью, расспрашивал ее о здоровье и глубоко сожалел, что она так похудела и побледнела. Наконец, он рассказал ей целую историю о причинах своего долгого отсутствия, которая не только окончательно очищала его, но делала еще жертвой обстоятельств. Но молодая женщина была уже достаточно недоверчива, чтобы позволить так легко убедить себя, а потому оставалась равнодушной и молчаливой.

За завтраком маркиз был в высшей степени любезен. Между прочим, он рассказал, что купил Алисе маленький экипаж и пони, которыми она может править сама. Затем, он просил Марион и Гюнтера как можно чаще навещать их.

— Мы осмотрим заколдованные развалины, — смеясь прибавил он. — Я вызываюсь позвонить в колокол и вызвать чародея, который так дерзко испугал мою бедную Алису, пользуясь тем, что ее нервы были возбуждены страшными рассказами нашей экономки и книгами, присланными господином Ренуаром.

— Ах! Ты ничему не веришь и надо всем смеешься. Я глубоко сожалею, что тебе рассказали про мое видение, — вскричала Алиса, покраснев от неудовольствия. — Но я убеждена, что видела призрак чародея, как вижу теперь тебя.

— О, меня! Но ведь господин Ренуар утверждает же, что все мы не более, как выходцы с того света.

— Не смейтесь, маркиз! Здесь, в Верделе, никто не сомневается в существовании привидений и сокровищ, зарытых одним из ваших предков, душа которого и стережет их, — заметила Марион.

— Какая жалость, что не сохранилось ни одной хроники, ни одного документа, которые осветили бы истинным светом все эти народные легенды, — сказал Гюнтер.

— Да, все это сделалось жертвой революции. Пожар аббатства и нашего замка уничтожил все эти любопытные документы. И это тем более достойно сожаления, что поэтические развалины отжили свой век, — ответил Беранже.

— Как отжили? — вскричали обе дамы.

— Если я не ошибаюсь, дядя хочет построить фабрику на месте древнего замка. Мой друг Бертран тоже советует мне воспользоваться площадью, занятой развалинами, для устройства на ней какого — нибудь промышленного заведения. Если же этот проект будет приведен в исполнение, то древние стены исчезнут, а вместе с ними исчезнут и все призраки и легенды.

— Фи! Какой вандализм! Предупреждаю вас, что я употреблю все возможные усилия, чтобы отклонить вашего дядю от этого проекта. Ваш предок — чародей еще свернет шею кому — нибудь из тех, кто явится смущать его покой! — вскричала Марион.

— Напротив, мы найдем сокровища, которые он стережет, и освободим его от скучной обязанности. Он, конечно, будет счастлив передать их законному наследнику, если только я не возьму свою собственность, так как господин Ренуар, которого я встретил сегодня утром, деликатно дал мне понять, что я сам и есть этот уважаемый синьор де Верделе.

Беранже рассмеялся как безумный.

— Он так прямо и сказал вам это? — спросила, смеясь, Марион.

— Без малейшей метафоры! Он даже прибавил, что здесь все полно моими преступлениями, что даже камни дрожат от ненависти при моем приближении и что мои жертвы, обрадованные тем, что нашли меня, находятся в сильном волнении.

— Кто же такой этот господин Ренуар? Вероятно, какой — нибудь сумасшедший? — спросил Гюнтер, у которого от смеха выступили слезы на глазах.

— Сумасшедший, но совершенно безобидный. Он утверждает, что похоронен здесь, но несомненно только то, что он похоронил здесь свой рассудок.

Все расхохотались, за исключением Алисы.

— Это очень интересный человек, которого я считаю ясновидящим, так как иногда он угадывает чужие мысли и громко высказывает их. Он тем более достоин сожаления, что помешался благодаря своей недостойной жене, которая изменила и бросила его.

— Откуда ты это знаешь, Алиса? — спросил маркиз.

— Он сам рассказал мне это. Потом он прогнал презренную, но зло было уже сделано.

— Это доказывает только то, что он должен был простить ее, — заметила Марион.

Завязался оживленный спор о том, может ли и должен ли муж простить жену, которая бежала из его дома с другим.

Беранже мало принимал участия в этом споре. Глубокая складка прорезала его лоб, так как он неожиданно вспомнил об одной мимолетной любовной связи с пикантной молодой брюнеткой, носившей фамилию Ренуар. Неужели же это была жена их сумасшедшего соседа? Эта связь скоро надоела ему, и он совершил небольшое путешествие в Америку, чтобы избавиться от своей любовницы, которая вечно плакала и требовала, чтобы он дал ей законное положение. Положим, он обещал ей жениться, если она добьется от мужа развода, но чего не обещают красивой женщине, чтобы усыпить ее угрызения совести. Великий Боже! Что было бы с ним, если бы он должен был жениться на всех своих любовницах?

Все это необходимо разузнать. Если Ренуар признает в нем обольстителя своей жены — это будет очень неприятно. Он даже не знает, что сделалось с госпожой Ренуар. Когда он вернулся в Европу, она исчезла, а он никогда не озаботился даже узнать, дошли ли по назначению деньги, которые он посылал ей.

Несмотря на этот неприятный инцидент, день прошел весело. При прощании было решено, что Марион и Гюнтер на следующий же день приедут к маркизу на виллу и будут там обедать.

Возвращаясь домой, Беранже искусно навел разговор на Ренуара и его жену и был очень обрадован, когда узнал, что обманутый муж не пожелал даже узнать имени обольстителя своей жены. Этим и объяснялось, что он так любезно принял маркиза. Тем не менее, не следует забывать, что осторожность есть мать безопасности. Итак, благоразумие предписывает держать Ренуара подальше от себя.

Придя к такому благоразумному решению, Беранже с беспокойством заметил:

— Я попрошу тебя, дорогая моя, не принимать Ренуара. Его сегодняшние слова, сказанные мне, ясно доказывают, что он сумасшедший, и я боюсь, как бы он не напугал тебя. Никогда нельзя знать, что внушит ему его болезнь, а помешательство Ренуара носит зловещий характер.

— Я считаю этого несчастного вполне безобидным, а общество его меня очень интересует. Зачем же я стану его обижать отказом от дома? — возразила Алиса. — Но успокойся! Зная, с кем я имею дело, я буду осторожна.

На следующий день к ним приехали Марион и Гюнтер. Беранже был в высшей степени любезным хозяином дома. После обеда он предложил барону прокатиться на велосипедах, так как дамы решили посетить развалины вечером, когда спадет жара. Это будет гораздо поэтичней. Призраки же, конечно, не осмелятся явиться такому многочисленному обществу.