Холод и яд - Виктория Грач

при полицейских следовало говорить осторожно и думать, что именно называть правдой. Но Варе нужна была чистая истина, какой бы горькой она ни была. Пусть Артём бы сказал, что нашёл способ подзаработать, вляпался в неприятности, в плохую компанию – он бы доверился ей. Показал бы полную картину, а Варя бы что-нибудь придумала. Обязательно придумала (не зря же у неё за плечами столько детективов!), если бы он только сказал.

Артём молчал. Почему-то не кивнул и не мотнул головой, не сказал хотя бы «правда» или «ложь». Молчал. И это молчание было мучительней собственных сомнений. Потому что, казалось, уже Артём сам себе не верит. Светлаков объявил о последних секундах прощания. Варя не шелохнулась. Лишь вцепилась в руки Артёма с силой, так что он болезненно прищурился.

– Тём. Правда?..

– Послушай, он тебе сейчас лапши на уши навешает, – вздохнул Светлаков и накрыл ладонью её плечо. – Вот оно тебе надо? Я могу сказать правду: он накрокурьер. Доставляет наркоту и пишет граффити с адресами на стенах. Полегчало? – Варя мотнула головой. – Вот. А это правда. Всё. Кончайте уже плакаться.

Варя отвела взгляд и выдохнула:

– Артём, или это правда?

Артём пожал плечами и судорожно втянул воздух:

– Ты знаешь, что нет никакой правды. Ты считаешь правдивым то, что тебе нравится, что тебе хочется. Правда зависит от тебя…

– Балбес! – нахмурилась Варя, подчиняясь приказу полиции и отступая от друга.

Его внезапные философствования были совершенно неуместны сейчас. Даже Фил, всё это время молчаливо наблюдавший за прощанием, засунув руки в карманы, после этой фразы присвистнул и неоднозначным жестом потёр висок. Варя подняла рюкзак, отряхнула и кивком головы поблагодарила полицейских. Какими бы они продажными ни были, они всё же дали им с Артёмом шанс. Светлаков кивнул в ответ.

Варя перевела взгляд на Артёма и искусственно улыбнулась. Ни сомнений, ни отчаяния не было в душе – просто пустота. Просто пустота, как у пластиковых кукол. Артём вдруг поморщился, мотнул головой и в один шаг, широкий, но как будто неуверенный, оказался рядом с Варей. Он прикрыл глаза, уткнулся лбом в её лоб, прошептал:

– Я не виноват.

Быстро коснулся Вариной щеки губами.

Варя сперва отшатнулась от Артёма, как от открытого пламени, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Но уже через пару секунд нежно, чуть подрагивая от накрывшего её страха, поцеловала его в щёку в ответ. Артём приподнял уголки губ в тёплой улыбке.

И Варя ему поверила. Торопливо отошла на несколько шагов и встала рядом с Филом. Он гневно хмурился и посылал невербальные сигналы Артёму, а друг лишь пожимал плечами, пока его не впихнули на заднее сидение легковушки. Варя неловко потёрла щёку и посмотрела на Фила. Тот криво и без излюбленной самоуверенности усмехнулся:

– А меня поцелуешь?

Губы дрогнули. И если на лицо Варя ещё могла натянуть каменную маску и ответить ядовито-колко, то со вспыхнувшими щеками сделать ничего не смогла и молчаливо посмотрела на дорогу, выискивая в неплотном потоке отцовский автомобиль. Фил крякнул:

– Ла-адно. Молчи, ничего не говори, сам знаю, что балбес. Я тебе не нужен?

Варя неловко пожала плечами. Уж папу она могла как-нибудь дождаться без лишних неприятностей и слёз. Фил нервно улыбнулся краем губ, сжал руку над головой в кулак и ободряюще крикнул в сторону полицейской машины:

– Артемон, удачи!

Обернулся и помахал Варе раскрытой ладонью:

– Пока!

– До завтра… – Варя невольно расплылась в улыбке.

Фил стремительно скрылся за поворотом.

Парковка жила. Машины подъезжали и уезжали, высаживали и забирали детей, скрипя шинами по уже изрядно примятому снегу, Варя посмотрела время на телефоне: урок уже пятнадцать минут, как закончился, а папы ещё не было. Полицейские тоже почему-то не торопились уезжать и о чём-то яростно спорили, перекладывая бумаги под водительским стеклом. Взгляд то и дело возвращался к ним, и Варя только усилием воли отводила его к дороге в ожидании чёрного «Range Rover».

– А позвольте досмотреть ваш рюкзачок.

Светлаков умудрился выскользнуть из автомобиля призраком, и теперь навис над ней, сжимая лямку рюкзака на плече.

– На каком основании? – нахмурилась Варя, пытаясь выдернуть руку из цепкой хватки капитана.

– У нас есть основания подозревать, что ваш подельник – Артём Родионов – только что передал вам партию наркотика не установленного состава.

Варя опять рванулась, но почувствовала, что пальцы Светлакова лишь сильнее врезаются в её плечо. Выдохнула, расслабилась, чтобы не нахвататься синяков, громко ответила:

– Я несовершеннолетняя, и меня досматривать можно только при родителях! И вообще… – вытаскивала из сознания все известные ей статьи о правах человека, говорила нестройно, дыхание сбивалось. – Вообще… Вы не имеете права меня досматривать. Только женщины!

Иванов и Светлаков с наигранным позитивом перебросились парой локальных шуток про права и обязанности, а потом ядовитый шёпот Светлакова, обещающий задержание за сопротивление сотрудникам полиции, влился в уши, опутывая скользким ужасом. Её уже не трясло в лихорадке, не сковывало холодом – её оплели липкие лианы страха, сдавливающие руки и ноги до покалывания, а горло до хрипоты.

Она смотрела слишком много хороших и не очень детективов, чтобы понять, что будет дальше. Наркотики в сумочке. Задержание. Вызов родителей. «Папа убьёт кого-нибудь… – наморщилась, мотая головой. – А если они узнают, чья я дочь. Это ж… Какие неприятности начнутся. Мне трындец!» Варя часто-часто засопела, пытаясь вдруг ослабевшими пальцами удержать рюкзак на плечах. Светлаков едва ли не приплясывал вокруг неё, помогая слишком по-джентельменски для этой ситуации снять рюкзачок. Варя не успела понять, как рюкзак оказался в руках полицейского, а старлей поймал на улице пару любопытных бабулек в качестве понятых. У Вари дрогнули колени, когда рюкзак упал на капот легковушки.

Её никто не держал, но куда-то идти, что-то говорить было бессмысленно. Да и невозможно: руки и ноги стали как будто чужими, а в горле пересохло до раздирающего покалывания.

Скрипя шинами, на парковке притормозил чёрный «Range Rover». Дважды прогудел клаксон. «Папа…» – Варя пошатнулась и обернулась, одаряя Светлакова опьянённо-победоносной улыбкой. Из автомобиля, хлопнув дверью, вышел папа в небрежно распахнутом чёрном пальто. Он шёл твёрдо и решительно, но как-то слишком медленно, и с каждый шагом его взгляд становился всё мрачнее.

Варя покосилась по сторонам. Бабульки шли вразвалочку, неторопливо. Иванов нетерпеливо постукивал пальцами по капоту, Светлаков хмурился, вглядываясь в фигуру её отца. С приближением папы Варю наполняла твёрдость и уверенность. Ноги больше не дрожали, а руки не немели. Когда до папы оставалось около десятка метров, Варя даже притопнула от нетерпения. Земля не уходила из-под ног. Тогда Варя стартанула с