Тени Реальности 2. Час Быка - Дмитрий Алкар

Сектант дергается, отскакивая и я набрасываюсь на него, атакую все новыми ударами и уколами, пока он перехватывает руку. Мне не нужно много времени — только подождать пару секунд, до тех пор, пока некромантские ядовитые эманации не изменят необратимо его кровь в месте пореза.

Вот и радость случилась. Стою, запыхавшись, опуская свою трость и заставляя втянуться секрет обратно в палку. Мой противник оседает на колени, выпуская из рук катану. На его губах выступает кровавая пена, а рука, задетая моим подлым ударом — распухает прямо на глазах, разрывая взбухающей чернеющей плотью рубаху.

Еще несколько секунд, и раздутое, покрытое чернильными струпьями, тело замирает на грязном полу. Из-за двери продолжают раздаваться звуки сражения, поэтому я не спешу пока обратно. Мои люди и нелюди сами справятся, а мне надо немного перевести дух.

Кстати, что за куб? Прищурившись, разглядываю его. Фигня какая-то — серая поверхность, кажется из металла, изрисованная, опять же, теми самыми «шинами». Катаны, «шины», — интересный компот придумал лич, вот же выдумщик…

Дверь раскрывается и в неё вваливаются клановцы:

— Всё в порядке, Мастер?

Хмыкнув, наматываю развязавшийся шарф обратно на лицо.

— Вполне. У меня тут был свой бой. — И показываю набалдашником трости на тела.

Кстати, один из них же только ранен, просто затих, чтобы пережить нашу атаку… Тот самый, которым я закрывался. Не глядя всаживаю конец трости ему в глотку, разрывая её. Вот теперь тут точно всё зачищено.

Выхожу за своими людьми в коридор. Шофер, кстати, валяется уже мертвый на залитом кровью полу. На его теле несколько глубоких порезов. Ну что ж, вот и познакомились.

Разглядывая поле бойни, вижу еще два трупа наших. Лич, конечно же, не пострадал, а стоит всё также, затянувшись в саван. Что же мне с тобой делать, а?

Глава 17

Вот эта сцена — похожа на постановку драматического театра. Мелкого, заметьте, пошиба.

Лич, раскрыв свою гнилую пасть, рвется через всю темную комнату, — штаб сектантов, — к некоему человеку, стоящему в отдалении. От нашего отряда, даже после воссоединения групп, осталось человек шесть. Зато все «Дети Света» зачищены. Приемлемая цена. А вот тут — главный босс уровня, как сказали бы в онлайн-играх. Причем лич почему-то резко запретил вламываться в его обитель всем составом. «Должны пройти только мы вдвоем — это мой секрет».

Приближаюсь вслед за личом к одиноко застывшей фигуре, затянутой в белые одежды. Что-то в ней мне кажется странным. Это что вообще, на самом деле, за мыльная опера а-ля бразильский сериал? Свод счётов только вдвоем. Была бы моя воля — я бы приказал вообще всё тут взорвать.

Но нет, придется прислушаться к личу. Тем более, есть на его счёт у меня одна идейка…

Пока за закрытыми дверями караулят наши ребята, я медленно иду навстречу полю брани, постукивая тростью и, прищурившись, разглядывая беленького. А звучит — светоносный против белого — есть в этом некое эстетство!

Иван, наконец-то, набросился на своего противника и они покатились по полу. Какая безобразная сцена. Вот враг лича смог оседлать того, и я замечаю что он… без головы.

Безголовый мужик в белом верхом на личе в сером саване. Я не зря сюда приехал, ой не зря. Это стоило того! Кстати, тем более, я уже понял кто этот обезглавленный глава секты. Константин! Поднятый некротической силой Ивана к жизни. Вот это действительно уже драма.

А я постою, не буду вмешиваться в их схватку. Тем более, что видения начинают заливать меня с головой, что называются — даже не закрывая глаз я вновь вижу того самого человека, стоящего теперь в анфас ко мне. Он улыбается, в его длинных тонких пальцах покоится моя — но почему-то золоченая маска. Человек разглядывает меня, я уже вижу в вихрящихся тенях его губы и черные провалы глаз. Такие знакомые — и настолько же неуловимые.

Пока в реальности продолжается бой — я как будто погружаюсь в Тень — не засыпая.

— Кто же ты? — Шепчу я вслух.

«Ты знаешь. Все нити сплетаются в единое полотно. Ты хочешь искупить ошибки, я знаю. И ты хочешь этого. Ты хочешь того, что произойдёт. Иначе я бы не…»

Особо громкий звук разрывает видение, заставляя меня проморгаться и обратить внимание на происходящее, тяжело вздохнув. И оно того стоило — Константин избивал лича голыми руками, а сейчас подхватил его, и бил с теми самым гулким шумом головой о куб. Примерно такой же, что я видел в той комнатке, где был поединок с двумя сектантами — только гораздо большего размера и слегка светящийся в астральном зрении.

Нет, я не буду вмешиваться. Не хочу — лучше я вновь погляжу туда, где стоит призрачная фигура.

— Ты… Ненависть. Я помню горечь, злобу, страх, предательства… И всё. Больше ничего.

Фигура наливается плотью, опять погружая меня в некое подобие Тени наяву.

«Я тоже. Но не только это, если ты общаешься сейчас с моим подобием».

Вот как. Только я пытаюсь собраться с мыслями и вспомнить уже всё, как картинка исчезает. Я стою в пыльном и темном помещении, где Безголовый кусает за мертвенную шею оседланного им лича. Тот в свою очередь молотит костяными руками Костю в живот.

Пора что-то предпринять. Например, для начала — закурить.

Выпустив клуб дыма изо рта, подхожу к дерущимся, и воздеваю над незамечающими меня борцами ладонь, начиная заунывный речитатив на древнем языке. В моей голове формируются слова, изрыгаемыми из искаженной глотки странными шипящими, взрывными — и одновременно мягкими звуками.

— Плоть к плоти, неупокоенное к покоящемуся. Во все эоны так заведено было рекой времени. Мертвое к мертвому, лежащее — к земле. Всё — прах и тлен. И нет ничего нового под Луной, но только плоть исчезает разлагаясь. Мертвое мертво и пустота примет в объятия свои…

Безголовый мужик поднял огрызок своей шеи ко мне, завыв — интересно чем? И откинулся назад, падая с Ивана. По его белым одеждам выступила гнилая кровь, и он быстро затих. Лич же начал копошиться, пытаясь остановить мой мрачный и безнадежный мотив, но — поздно. Его руки затряслись, начиная ходить волнами. Пергаменная кожа разрывалась, обнажая голую кость, быстро желтеющую.

Лицо исказилось, с него лохмотьями слезала черная плоть, зубы выпадали, опадая вглубь глотки. Безмолвный крик бывшего Ивана остановился, и он упал прямо на своего оппонента.

А вы чего ожидали, кто бы вы ни были? Пафосного боя? Не будет такого. Нет в этом мире возвышенного — и без грязи. Всё довольно рационально — минус к боевой мощи Клана, зато плюс к моральной и организационной устойчивости. Потому что то, во что превращался бывший Иван…

Так будет честно. Так будет справедливо.

Я останусь один среди костей. Такой же пустой как и они… Ведь что-то в этом заклинании есть и про мою душу…

Развернувшись, я надвинул поглубже капюшон, замотал плотнее шарф на лице, и поплелся к выходу и святилища уничтоженных сектантов…

Сижу на своём кресле в спешно оборудованной общей зале, поглаживая выбеленный череп Лича, притороченный к бронзовомубрыльцу оного. Да, я, конечно, тогда ушёл. Но потом, объяснив что произошло клановцам, в некоем порыве, приказал им вернуться к месту упокоения двух немертвых, и забрать череп Елисея, преображенный под себя Иваном.

В конце концов, он так или иначе был моим другом и служил мне, в меру своей сдвигающейся по фазе натуры. Поэтому его череп будет достойным украшением моего почти что трона. Да и сильным артефактом. Не говоря уж о том, какое впечатление он будет производить на гостей Клана или новичков.

Оторвавшись от созерцания черепа, я нацепил на лицо свою маску, и сделал знак. Я вполне готов начать достаточно впечатляющее общее совещание всего нашего Клана, плюс — приглашенные. Ради гостей это всё и затевалось, конечно, в первую очередь.

Некоторое время, пока не открылись двери, я чувствую себя несколько неудобно — в конце концов, этот пафос… Как-то это меня смущает. Тщедушный, тонкий человек, восседающий на высоком бронзовом кресле с красной обивкой, с приделанным черепом. Затянутый в черный балахон с капюшоном, который открывает только кисти рук и лицо, укрытое древней обгоревшей черно-белой маской… Это со стороны должно выглядеть либо смешно, либо, в данной ситуации, угрожающе. На второй вариант мы и рассчитываем.

В двери проходит Ксана, вся в черных одеждах и, внезапно, зеленых солнцезащитных очках на макушке, на её поясе висит трофейный меч, слегка светящийся алым цветом.

За ней проходит громыхающая сочленениями Алуайа. Она уже в своем обычном и работоспособном — какая ирония слов в её случае — облике. Только наброшен на стальные плечи полуночных тонов плащ.

Далее вступает Ави, в строгом костюме темных тонов, выделяются лишь белые перчатки на его руках, и тонкий газовый шарф, такой же белый, вокруг его шеи.