Лицо под маской (ЛП) - Файфер Хелен

— Что?

— Способность оставлять меня бездыханной.

Уилл притянул ее еще ближе, и она закрыла глаза, когда он начал нежно целовать ее горло.

***

В своем сне Энни находилась в замкнутой тюремной камере. Она огляделась вокруг, в ее груди застыл панический страх, дыхание сбилось. Неподалеку от себя она слышала мужской голос, который молился. Сквозь решетку Энни увидела очертания незнакомого священника. Она знала, что это не отец Джон, потому что голос, читающий молитву из черной Библии, звучал по-другому. Рядом с ним стояли два тюремных охранника. Что она делала в тюрьме? Охранник, стоявший слева, открыл дверь камеры, и она бросилась к нему, радуясь, что ее выпускают. Но он схватил ее, заведя руки за спину. Энни почувствовала холодный, кусачий металл, когда на ее запястьях защелкнулись наручники.

«Что вы делаете? Отстаньте от меня. Почему я здесь? Мне нужен адвокат. Я женщина-полицейский, а не преступник».

Ее мольбы остались без внимания, и теперь Энни тащили в комнату, расположенную прямо за камерой, в которой она находилась раньше. Она не понимала, что сейчас произойдет, пока ей на голову не надели мешок, закрыв обзор. На шею накинули толстую грубую веревку. Энни начала биться, пытаясь освободиться из рук своих тюремщиков. Раздался сильный грохот, когда люки прямо под ее ногами открылись и разбились о стены тюрьмы.

Она очнулась прежде чем упала в темное пространство под ногами и задохнулась на конце петли палача. Энни резко села в постели, не в силах дышать. Горло сдавило, как будто ее действительно душили. Мокрые от пота волосы прилипли к голове. Подняв дрожащую руку, она потрогала шею, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Уилл открыл глаза и включил прикроватную лампу. Он уставился на Энни.

— Плохой сон?

Она кивнула, не веря своему голосу. Почему ей снилось, что ее казнят?

— Хочешь поговорить об этом?

Он погладил ее по спине своей теплой рукой, но Энни почувствовала себя плохо и отстранилась от него. Ей нужно прийти в себя. Это не просто сон. Ей казалось, что она по-настоящему пережила это и вот-вот умрет. Она встала и прошептала.

— Нет, спасибо, спи дальше. Мне просто нужно попить.

Уилл лег обратно, закрыв глаза. Почти сразу же раздался легкий храп. Энни позавидовала его способности так быстро засыпать, несмотря ни на что. Пораженная тем, что ее голос все еще работает и голосовой аппарат не раздавлен, как во сне, она пошла в ванную, где плеснула холодной водой на лицо. Ее руки все еще дрожали, когда она брала полотенце, чтобы вытереть лицо насухо.

Включив свет, Энни осмотрела свою шею. На ней не обнаружилось никаких следов или синяков, но она все равно испытывала боль. Возможно, у нее болело горло, а ее беспокойные мысли превратили это в кошмар.

Энни спустилась вниз за стаканом ледяной воды. Она не могла отделаться от ощущения, что на нее надвигается какая-то неминуемая гибель, что просто смешно. «Возьми себя в руки, женщина. Это всего лишь дурной сон, а не конец света. Кроме того, в Англии перестали вешать людей в 1964 году, так что прекрати».

Энни вернулась наверх и забралась в кровать рядом с Уиллом. Она не стала прижиматься к нему, потому что сомневалась, что снова заснет, и не хотела его сильно беспокоить. Взяв телефон, она проверила, нет ли пропущенных звонков от Лили. Экран оставался пустым.

Закрыв глаза, она попыталась отгородиться от ужаса страшного сна, но он никак не хотел уходить. Картинка стояла перед глазами в ярких красках: грязно-серые стены камеры, жесткий матрас с шерстяным серым одеялом на низкой, тесной кровати. Она даже чувствовала запах веревки, которую накинули ей на шею, а затем затянули. Энни лежала на боку и смотрела, как поднимается и опускается грудь Уилла, надеясь, что это окажет гипнотическое воздействие и она снова уснет.

Вибрация будильника на телефоне Уилла разбудила ее, и она удивилась, что заснула, и обрадовалась, что ей больше не приснилось никаких кошмаров. Уилл застонал, Энни наклонилась и поцеловала его.

— Сегодня у тебя хотя бы нет похмелья, и ты можешь идти бороться с преступниками с ясным умом.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Я бы предпочел остаться здесь с тобой. Это гораздо спокойнее.

Она засмеялась.

— Правда? Обычно ты так не говоришь — и смотрите-ка, ты рад меня видеть?

Энни указала на его обтягивающие черные трусы-боксеры.

— Я всегда рад тебя видеть.

— Чушь, тебе нужно в туалет. Ты меня не обманешь, Эшворт. Приходи после, и мы увидим, насколько ты рад.

Она вскочила с кровати, прежде чем Уилл успел притянуть ее обратно. Его телефон начал вибрировать.

— Черт возьми, лучше бы они беспокоили кого-нибудь другого. Почему всегда кажется, что я один на связи?

— Потому что ты очень ответственный, и конечно, ты лучший детектив во всей Камбрии, благодаря моей помощи.

Он спустил ноги с кровати. Отвечая на звонок, Уилл пробормотал:

— Я бы предпочел, чтобы ты больше мне не помогала.

Энни толкнула его в спину и оставила разговаривать по телефону. Она не хотела знать, о чем шла речь. Таким образом она избегала какого-либо участия со своей стороны.

В горле пересохло, и оно все еще было болезненным. Энни пошла в ванную, чтобы проверить, не образовался ли за ночь синяк. К своему облегчению, синяка не было ни черного, ни синего. Она не знала, как объяснила бы его Уиллу, а он бы только разволновался. Он предпочитал, чтобы в их жизни не случалось никаких драм психического характера.

Энни спустилась вниз и открыла холодильник, доставая яйца, бекон, грибы и помидоры для Уилла. Заняв себя делом, она начала готовить яичницу и жарить все остальное. В животе у нее заурчало. Подумав, что после этого ужасного сна у нее пропадет аппетит, она удивилась, когда наложила две огромные порции завтрака.

Уилл появился в своем угольном костюме с белой рубашкой и серым пятнистым галстуком. Он всегда элегантно одевался на работу. Энни нравилось это в муже. Он тщательно следил за своим внешним видом. Она могла по пальцам одной руки пересчитать количество случаев, когда его вызывали на работу, а Уилл приходил в повседневной одежде.

— Выглядишь чертовски сексуально. Я люблю, когда ты в костюме. Он творит чудеса с моими гормонами.

Уилл начал смеяться.

— Ты знаешь, они все так говорят.

Энни подняла журнал, который оставила на барной стойке, и бросила его в Уилла.

— Все еще думаешь, что ты охотник на дам, а?

— Мне бы хотелось думать, что да, но я смотрю только на тебя и не уверен, что охотник на дам — подходящий термин. Скорее, просто лихой красавчик.

Энни поперхнулась кофе, который только что отпила, и Уилл пересек комнату, чтобы погладить ее по спине. Он наклонился к ее уху и прошептал:

— Ты ведь знаешь, что те дни давно прошли? Я чувствую себя старым и дряхлым, и уверен, что сегодня у меня больше морщин, чем вчера. Но тебе еще долго не придется об этом узнать, потому что ты слишком молода, чтобы беспокоиться о морщинах и усталости. — Он поцеловал ее в щеку.

— Для меня ты никогда не будешь выглядеть старым, и плевать, даже если потеряешь все волосы и у тебя будет тысяча морщин.

Он сел завтракать, и Энни изо всех сил старалась не спрашивать, но не смогла остановиться.

— Стоит ли спрашивать, кто звонил по телефону, или лучше не знать?

— Прошлой ночью произошла серьезная поножовщина. К счастью, парень — который, честно говоря, заслужил это, судя по тому, что я о нем слышал — сегодня утром стабилен, и похоже, идет на поправку. Но все стало намного проще благодаря его подруге. Мы арестовали ее после того, как ударили электрошокером за то, что она напала на офицеров с ножом. Час назад она сделала полное и чистосердечное признание. Так что все практически решено. Надеюсь, судья изучит прошлое и примет все детали во внимание. Я уже думал, что мы будем весь день заниматься этим делом, а также поиском убийцы Полины Кук.

— Есть зацепки?