Физрук навсегда (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Интересно, почему в чертовом бункере нет единой лестницы, как по всех нормальных зданиях, и проход на каждый следующий этаж всегда находится в другом месте? Это же противоречит всем нормам пожарной безопасности и изрядно затрудняет экстренную эвакуацию, если с этим дата-центром что-то, не дай бог, случится.

Например, пожар. Или, например, я.

И на минус пятом этаже, где не было закрытых дверей и вообще отсутствовали стены, где весь этаж был одним огромным залом, в котором мне пришлось схлестнуться я с трехметрового роста боевой машиной, летающей на антигравитационной платформе, я внезапно понял, почему оно так. И почему никто до сих пор не атакует меня в спину.

Это здание строили не люди. В местной архитектуре на самом деле была логика, если отринуть все, что ты знаешь о планировке промышленным объектов, потому что это была игровая логика.

Ведь на самом деле это не бункер и не дата-центр.

Это данж.

И как только я посмотрел на происходящее под этим углом, как все сразу же встало на свои места. Все эти коридоры, лабиринты и помещения, заполненные непонятно каким оборудованием. Несколько уровней, которые надо полностью зачистить, прежде чем перейти на следующий. И вот этот вот здоровенный летающий и обвешанный лазерами и пулеметами утюг в качестве последнего мини-босса, с которым надо разобраться для перехода на последний уровень.

Заодно стало понятно, почему все цифровые яйца тут хранились в единственной, пусть и хорошо защищенной, корзине.

Альвион так легко и практически без потерь встроился в Систему и стал одним из уникальных, не растерявших свою самобытность миров не потому, что его населяли белые и пушистые ребята, которых Системе не надо было укрощать и низводить к общему знаменателю, который, в целом, был довольно низок.

А потому что Система проводила здесь очередной эксперимент, поместив население целой планеты в относительно тепличные условия и наблюдая, что из этого выйдет.

Похоже, что управляющий компьютер Альвиона на самом деле ничем на планете не управлял, а был обычным мобом, который транслировал обитателям планеты волю местного Вычислителя. А мобу никакие распределенные хранилища данных и бэкапы попросту не нужны. Если Система посчитает нужным, то Вычислитель тут все заново отрисует.

А если не сочтет, то эксперимент можно будет считать законченным, а альвионцы пусть выкручиваются, как хотят. Как все остальные в свое время выкручивались.

Пот, слезы, прокачка. И никаких терминаторов, которые будут тебя непрестанно оберегать…

С парящим утюгом мне пришлось повозиться. Это была мега-ультра-суперпродвинутая боевая роботизированная хрень, и она обладала какой-то дикой огневой мощью, которая компенсировала ее недостаточную против нового меня маневренность и какое-то время не давала мне приблизиться к механизму.

И она была настолько живучая, что даже попадания тримеритовых пуль уменьшали полоску ее здоровья на какие-то десятые доли процента. А дорогие патроны у меня как раз начали заканчиваться, а дешевыми тут даже краску не поцарапаешь, так что опять придется лезть в ближний бой…

Сменив три комплекта пришедшей в негодность брони и наверняка потратив значительную часть своего ресурса наноботов Изначального мира, в конце концов мне удалось подобраться к нему поближе и запрыгнуть на летающую платформу. Утюг тут же принялся шарашить меня током, так что уменя по всему телу волосы дыбом вставали, но большого ущерба это не наносило и не помешало мне начал обламывать выступающие из его корпуса части одну за другой.

Конечно, можно было действовать проще и ударить по нему «призрачным клинком», закончив эти танцы всего за пару движений, но я не хотел, чтобы мое оружие последнего шанса ушло в откат в непонятной ситуации, когда необходимость пустить его в ход могла возникнуть практически в любой момент.

Так что я продолжил обрабатывать его легендарной битой.

Пот, слезы и прокачка…

В какой-то момент мне наконец-то удалось сломать ему что-то жизненно важное, отчего утюг начал искриться и откуда-то изнутри повалил дым. Платформа закончила свой полет, оставив глубокую вмятину в полу, и утюг, напоследок жалобно пожужжав сервоприводами, приказал долго жить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А я смог беспрепятственно спуститься на последний этаж, чтобы закончить начатое вот это вот все.

От минус шестого этажа я ожидал всякого, и, как обычно, оказался в своих ожиданиях разочарован.

Здесь не было коридоров с пулеметными турелями, не было лабиринта, за каждым углом которого меня поджидал бы очередной отряд терминаторов, не было арены, где мне пришлось бы сразиться с превосходящими силами противника.

Был стол, стул, небольшой экран, терминал для ручного ввода и бесконечные негромко гудящие серверные шкафы, стройными рядами уходящие в темноту.

На экране было написано только одно слово.

Остановись.

Но, разумеется, я не остановился, и экран пал первой моей жертвой. Потом я разнес вдребезги клавиатуру вместе со столом, достал из инвентаря винтовку и принялся палить по гудящим шкафам.

Подход, конечно, варварский, но верный.

— Остановись, — повторил голос из пропущенного мной динамика. — Ты уже все доказал. Ты победил. Не надо доводить дело до конца.

— Таков уж мой стиль, — сказал я.

— Но ведь у тебя даже квеста нет…

— Квесты — это вторичное и наносное, — сказал я. — А ты нарушил первое правило физрука и теперь пожинаешь последствия.

— Первое правило? — механический голос не продемонстрировал никаких эмоций.

— Не связывайся, — сказал я. — Вообще никогда.

Когда половина помещения уже лежала в руинах, я проверил статусы. Запрет на телепортацию, ранее покрывавший эту область, здесь более не действовал, так что я мог убраться отсюда в любой момент.

Собственно, а больше меня тут ничего и не удерживало.

Я достал из инвентаря самый, наверное, дорогой предмет, который побывал там за всю игру. Миниатюрный ядерный заряд. Чтоб жахнуло, так жахнуло. Чтобы уже наверняка.

Чтобы огонь, дым и руины старого мира. Прямо как на той картинке, которую для меня когда-то Федор Сумкин нарисовал.

Держа в одной руке ядерную бомбу, а в другой — свиток для экстренной эвакуации, я настроил таймер на пять секунд.

Дальше все было еще проще.

Швырнул бомбу, сломал печать и был таков. Пусть все взрывается уже без меня.

* * *

На выходе из портала, то есть, ровно в тот самый момент, когда на Альвионе все рвануло и жизнь там уже никогда не станет прежней (впрочем, это не точно, может быть, еще станет) Система одарила меня сразу двумя уровнями и очередным своим поздравлением.

Я таки опять обошел Гарри Бордена и снова стал топом номер один.

Правда, думаю, что на этот раз еще более временно, чем в предыдущий раз.

Но больше всего мое внимание привлекло совсем другое обстоятельство.

Несмотря на то, что я вышел из боя с летающим утюгом уже достаточно давно, мои драные джинсы, самовосстанавливающиеся всякий раз после очередной неприятности, в которую я их втравливаю, так и остались драными.

Похоже, что я таки исчерпал до дня свой бонусный ресурс, и теперь игра снова стала честной.

Ну, в какой-то относительной степени…

Интермедия. Магистр

Космический корабль Магистра вышел из гиперпрыжка в локальном пространстве планеты Элронда. Магистр с некоторым усилием выдрал себя из противоперегрузочного кресла и отработанным жестом отодвинул снял с головы визор пилота.

— Думаю, что я слишком стар для всего этого, — объявил Магистр.

— Я предлагал свои услуги по пилотированию, Мессир, — напомнил Брюс. — Вы отказались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Когда я отказывался, я еще не думал, что слишком стар для всего этого, — объяснил Магистр. — Но обратно поведешь все равно ты. Можешь занять кресло пилота прямо сейчас.

— Как скажете, Мессир.

Магистр протянул монаху визор.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказал Гарри Борден, все еще сидевший в своем кресле и прикидывающий, стоит ли ему закурить прямо сейчас или можно немного подождать. — Но мне казалось, что, прежде чем мы отправимся назад, нам нужно закончить тут кое-какие дела. Спасти вселенную, разобраться с Пожирателем Миров, что-то вот вроде того.