Три коротких слова - Эшли Родс-Кортер

– Расскажи мне об этом человеке, – попросила она, указав на снимок дедули, где он кормит кур.

– Я не очень хорошо его помню.

– Что случилось, когда ты видела его в последний раз?

Я принялась осматривать комнату, но в глазах вдруг защипало.

– Я устала, – буркнула я, откинувшись на спинку кресла, и неожиданно для самой себя произнесла: – Его застрелили.

Прежде чем я успела совладать с собой, на глаза набежали слезы.

Во время одной из сессий мистер Брюс показал нам общую фотографию, где мы стоим рядом со Шпицами на пляже.

– Ненавижу их, ненавижу! – взорвался Люк.

– Как по-твоему, чего они заслуживают?

Все это время Люк бегал по комнате, с силой хлопая по стенам.

– Агату Шпиц на электрический стул! – выкрикнул он, вскочив на кушетку, и прыгал на ней, как на батуте, пока сессия не подошла к концу.

Люк, как и многие дети из приюта, ходил в местную школу Паркхилл, предназначенную для детей с расстройствами поведения и эмоциональной сферы. Другие, как я, ходили в обычные государственные школы. Я училась в начальной школе Дикенсон по программе для одаренных детей. В октябре четвероклассники избрали меня своим представителем в школьном совете. Мисс Санднес пришла в восторг.

– Через год ты сможешь выдвинуть свою кандидатуру на пост президента школы!

– Думаете, через год я все еще буду там учиться? – спросила я. С одной стороны, это хорошо: ведь ни в одной другой школе я не училась целый год. С другой стороны, это значило, что усыновлять меня никто не собирается.

Другие дети из «Дома» тоже ездили в школу на школьном автобусе, но я старалась держаться от них подальше. Однажды, стоя на остановке у школы, я заметила, что на меня глазеют две девочки, обе из пятого класса. У блондинки волосы уложены во французскую косу, а у брюнетки убраны в два коротких хвостика. Они напоминали девочек, которые рекламируют кукол по телевизору, в таких же цветастых платьицах и кружевных носочках с отворотами, ровно ложившимися на лакированные туфельки.

– Ты правда из сиротского приюта? – робко спросила меня блондинка.

– Ага, ну и что?

– Ты красиво причесана и одета не как попало, – ответила ее подружка.

– Как это – жить в приюте? – спросила блондинка.

– Всегда есть с кем поиграть, – ответила я, – а еще у нас большой спортзал, бассейн, и нас часто возят на экскурсии.

На следующий день на площадке меня окружили другие школьники – послушать страшилки про жизнь в приемной семье. У меня в запасе было столько ужасов со времен жизни у Шпицев, что хватило бы на долгие недели. Вскоре и остальные стали делиться своими горестями. Какая-то девочка призналась, что ее мама сбежала из дома с почтальоном. Кто-то другой пожаловался, что отец лупит его ремнем, когда напивается. Некоторые видели, как дрались их родители. Наконец, кто-то сообщил, что его отца арестовали за хранение конопли, а я похвасталась: «Это что, а вот моего дядю упекли за убийство».

Для большего эффекта я приплела к своему рассказу пару «комических» сюжетных поворотов.

– Мама всякий раз появлялась под ручку с новым кавалером. – Я выдержала театральную паузу. – А в последний раз явилась в обнимку с какой-то теткой!

Но когда я принялась рассказывать про дедулю, они даже рты открыли от изумления. Не жалея красок, я расписала, как дед гонял на своем драндулете без окон и дверей и взял на «слабо» какого-то бедолагу, едва его не протаранив.

– Я думала, что мне крышка! – театрально закончила я. – Но отделалась разбитой губой.

Оказавшись в центре внимания, я стала пересказывать сцену, когда застрелили дедулю. Вскричав «паф-паф!», я зашаталась и, будто в замедленной съемке, упала на землю. Благодарные зрители визжали и хлопали изо всех сил.

Перед очередным Хеллоуином я прочла книжку про Древний Египет, и мне до смерти захотелось встречать праздник в костюме Клеопатры. Я составила список реквизита, не забыв про черный парик и золотой браслет в форме змеи. Для других детей мисс Санднес раздобыла подержанные костюмы, однако основную часть денег, выделенных для этих целей, потратила на меня, зная, как я мечтала о костюме Клеопатры. Ходить по домам в обычном жилом квартале нам не разрешалось, поэтому нас отвезли в студенческий городок университета Южной Флориды, где волонтеры украсили двери своих общежитий и приготовили для нас угощение. Как и дети по всей стране, мы бегали от двери к двери, собирая конфеты и другие сладости, хоть и в искусственно созданных условиях. Затем нас отправили назад в приют, где нам пришлось сдать добычу, которую наставники еще долго выдавали по чуть-чуть.

В ноябре, когда мне исполнилось десять, Мерриты приехали меня поздравить. Миссис Меррит связала для меня безрукавку и сделала подушечку с аппликацией из моей первой вышивки. В конференц-зале, куда принесли праздничный торт, собрались сотрудники приюта, еще были Люк и Мэри Миллер. Люк, не спрашивая, вскрывал мои подарки, слизал глазурь с еще не разрезанного торта и заляпал всех кремом, задувая за меня свечи. Праздник был безнадежно испорчен.

Когда все стали расходиться, ко мне подошла Мэри Миллер.

– У меня для тебя сюрприз.

Мы подошли к ее машине, и она достала из багажника мой велосипед, который я забыла у миссис Чавес. Затем она протянула мне картонную коробку.

Я подняла крышку. Внутри лежала моя «Чудо-печка». Картон отсырел и пах плесенью из сарая Шпицев. Смесь для выпекания покрылась подозрительным белым налетом.

– А куклы и спальный мешок?

– Миссис Шпиц утверждает, что больше у нее ничего нет.

Я поплелась обратно в корпус, проклиная Люка, испоганившего мне праздник, и миссис Шпиц, которая зажала мои вещи и угробила «Чудо-печку». Я вспомнила, сколько всего мне пришлось оставить в других приемных семьях, и с раздражением оглядела мой заржавевший велосипед. Интересно, помнит ли мама, какой сегодня день…

Чуть позже мы праздновали общие дни рождения в нашем корпусе. Мисс Санднес выбрала нам подарки из того, что передали спонсоры. Для меня она заказала отдельный торт, утыканный цветами из сахарной глазури; в центре зеленым кремом было написано мое имя. Все набросились на торт и мороженое. Общий день рождения для всех именинников, родившихся в этот месяц, мы праздновали регулярно, поэтому для меня в нем не было ничего особенного.

Тем временем полным ходом шла подготовка к Рождеству. Еще в октябре нам раздали анкеты и велели перечислить все, чего нам бы хотелось.

– А предел есть? – спросила вслух я.

– Нет, – ответила Сабрина.

– Ты что заказываешь?

– Одежды побольше, радиоприемник, велосипед…

– Так ведь у тебя уже есть велосипед.

– Можно хоть каждый год заказывать новый, – терпеливо, как непонятливому ребенку, объяснила Сабрина. – Списки передают спонсорам – очень богатым людям, даже целым компаниям, – и они нам все это покупают.

Следующую неделю мы сидели у телевизора, держа наготове ручку и блокнот. Как только начинался рекламный блок, мы записывали названия приглянувшихся нам вещиц. Я заказала куклу Барби, детскую косметику, с десяток мягких игрушек, велосипед и ролики. Позже нам выдали немного денег на подарки самым близким людям. Я купила подарки для учителей, Люка и мисс Санднес. Грандиозным событием сезона стала Рождественская кантата – музыкальное представление с участием детей и наставников, за которым последовало шикарное застолье. Мы принарядились и вели себя безукоризненно: ведь на нас смотрели не только наши спонсоры, но и потенциальные родители.

Рождественским утром наступил настоящий ажиотаж. Мы набросились на горы подарков, как ястребы на цыплят. Сабрина оказалась права: каждый получил то, что заказывал – и даже больше. Общества приемных родителей закупили недорогие вещи, в основном необходимые на каждый день, а самые ценные подарки предоставили спонсоры побогаче. Впрочем, считалось, что все это подарил «Санта», и кто что покупал, мы не знали. Дети с треском разрывали картонные коробки, заглядывали внутрь, швыряли их за спину и тут же принимались за следующий подарок. На полу выросли горы бумаги, картона и пенопласта. Когда неразвернутых пакетов уже не осталось, на лицах многих из нас отразилось разочарование – «и это все?». К концу дня добрую половину игрушек уже разобрали на части или сломали. Как я ни пыталась аккуратно отложить свои подарки в сторону, некоторые из них исчезли в море оберточной бумаги.

– Где моя Барби-француженка? – закричала я на весь зал.

– У Сабрины, – сказала Дафна.

– Я тоже заказывала такую! – заявила Сабрина.

– А вот и нет! – выкрикнула я.

Собрав в охапку часть своих подарков, я понесла их к себе, но, когда вернулась, Уилл и Лерой уже играли моим мячом для софтбола, изрядно его замазав. Глядя на них с отвращением, я подумала: ну почему я не живу в нормальной семье, где тихо-мирно празднуют Рождество, как в праздничных выпусках телесериалов?