Твой «Демон Зла»: Поединок - Сергей Волков

Ничего удивительного не обнаружил Сергей и в том, что девушка занималась медицинским приборосторением, было бы смешно, если бы вдруг она оказалась продавщицей или бухгалтером. Пашутин, рассказывая Сергею историю своих вчерашних приключений, хотел обойти финал, но Воронцов, про себя усмехнувшись: «За все надо платить, милый друг!», заставил Игоря выложить все.

Дальше было так: Пашутин с Настей поднялись в квартиру, где пили чай и разговаривали. Разговор сам собой зашел о работе, о новинках электроники, о компьютерах, тут уж Пашутин не мог не похвастаться, что у него шикарный «пентюх-про-два», с 12-ти скоростным «сидюком», полной «мультяшкой» и подключенный к «Интренету». Настя вся растаяла от такой роскоши и они часа два просидели за компьтером. Потом снова был чай, потом…

— И что же было потом? — ехидно спросил Воронцов. Пашутин опустил глаза:

— Я понимаю — я должен рассказать все, но я не буду рассказывать об ЭТОМ! Она — удивительная девушка!

— Ага! — кивнул головой Сергей: — Очень удивительная! Да пойми ты, дурень, она — «подставка»! И вся эта история с грабителями — тьфу, розыгрыш! А ты купился и повелся, как ребенок! Ох, и вдует тебе твой шеф и Урусов в придачу! Теперь быстро вспоминай — были у тебя на столе или в компьютере какие-нибудь рассчеты, данные или материалы, связанные с прибором?

Пашутин покачал головой и выдавил из себя:

— Кажестя, нет… А может… Нет, по-моему, не было!

— «По-моему, по-моему…» — передразнил Игоря Воронцов, очень похожа изобразив манеру Пашутина говорить, слегка причмокивая тонкими, оттопыренными губами: — А точно ты вспомнить не можешь? Ладно, хрен с ним. Когда она ушла? И вообще, кроме как трахаться, о чем вы ещё говорили?

Пашутин покраснел:

— Больше ни о чем… Она обещала позвонить. В четверг… А потом она сказала, что у неё в семь утра электричка, и ей надо пораньше встать — она не москвичка, из Коломны, должна была ночевать у подруги, она звонила ей, говорила, что не придет… Ну, я и поставил будильник, а когда проснулся, я тебе уже рассказывал — её не было, а потом… в меня стреляли! Сергей, я боюсь! Я уволюсь к чертовой матери и уеду к Насте, в Коломну…

Воронцов повернул к Пашутину удивленное лицо:

— Ты что, охренел?! Значит, и об этом вы «разговаривали»? Что молчишь? Эх ты, молодой гений! Купился, как пацан, да ещё и поверил «покупке»!

Пашутин выглядел уничтоженным, и Сергею, искоса поглядывающему на него, вдруг стало жалко этого, в сущности уже не первой молодости, мужчину, у которого и женщин-то в жизни было от силы — две, а может, и того меньше. А если учесть, что подставная «Настя» в плане секса была явной профессионалкой, легко представить, какие нежные чувства испытывал к ней сейчас Пашутин.

«Небось думает, дурак, о том, как её найти и вырвать из лап банды злодеев, заставивших бедную девушку, невинного ангелочка, пойти на такое!», — пронеслось у Сергея в голове, но тут их поездка кончилась — машина въезжала в ворота института.

Пашутин в сопровождении Воронцова, не заходя в лабораторию, сразу отправился к Урусову.

Полковник принял их у себя в кабинете, выслушал, тут же позвонил кому-то из своих бывших коллег, и тот распорядился отправить на квартиру к Игорю группу экспертов с Лубянки. Покончив с этим делом, Урусов положил телефонную трубку и сказал, тяжело глядя в стол:

— Значит, они перешли к прямым действиям! Значит, это все были не пустые угрозы! Конечно, я надеюсь, что вы, Игорь Львович, допустив такое головотяпство и легкомыслие, будете сурово наказаны! Я даже не исключаю возможности того, что вы что-то напу…, ну, в общем, ошиблись! Но что-то мне подсказывает… Да… Игорь Львович! Не могли бы вы подождать в приемной?

Дождавшись, когда за электронщиком закроется дверь, Урусов посмотрел на Воронцова:

— Ну что? Дождались… Вы не боитесь?

Сергей повертел в руках карандаш, покачал головой:

— Не то, чтобы боюсь… Если бы я знал, с кем имею дело… А так, без полной информации, я боюсь только одного, — что не смогу защитить жизнь Игоря!

Урусов покивал:

— Так-так-так… Информация… Да в том-то и дело, что нету у меня никакой информации! Господи, в какое время живем! Да разве раньше было бы возможно, чтобы государство не могло обеспечить охрану НИИ! И чтобы мы не смогли обнаружить тех, кто угрожает жизни сотрудников НИИ и старается похитить сведения, содержащие государственную тайну! Ну, я утрирую, конечно, пусть не государственную, а коммерческую… Но все же — часть людей в моем отделе из ФСБ, оборудование, навыки, опыт! А вы говорите — информация…

Дверь кабинета неожиданно распахнулась, без стука влетел Расщупкин, взлохмаченный, с галстуком на боку. Урусов удивленно вздыбил косматые брови, Расщупкин, коротко глянув на Воронцова, выпалил:

— Товарищ полковник, ЧП!

— Что случилось? — удивился Урусов.

— При Сергее можно?

— Да говорите же, Расщупкин! — Урусов явно нервничал, он даже привстал, упершись руками в стол: — Ну?!

— Товарищ полковник, только что служба наружной охраны засекла работу лазерного сонара с крыши соседнего дома! Они вели считку с трех окон — кабинета директора, начальника отдела сведения, и вашего! Дежурная группа уже там, квартал оцепляется, «наши» прочесывают подвалы и чердаки! Аппаратура, скорее всего, тоже «наша», ну, конторская, вы понимаете, поэтому детекторы сразу не засекли, никто не думал, что они будут работать в нашем диапазоне…

— Никто не думал?! Т-тво-ою-ю мать! — взревел Урусов, выскакивая из-за стола, бросил на ходу: — Расщупкин, Воронцов, головой отвечаете за Пашутина! Спускайтесь в холл и ждите до особых распоряжений!

Из приемной появился бледный Игорь Пашутин:

— Что случилось?

— Все хреново! — бросил Николай, поправил галстук, выпил стакан воды из графина, посмотрел в окно. Сергей тоже подошел к окну — по серой крыше стоящего невдалеке семиэтажного «сталинского» дома двигались фигурки людей.

— Наши! Неужто не успели? — задумчиво проговорил Расщупкин, уселся в кресло, закурил, потом, спохватившись, вскочил:

— Серега, поступаешь под мое начало! На всякий случай, сними ствол с предохранителя, и айда все в холл!

По дороге вниз Николай пояснил, что неизвестный при помощи лазарного луча вел подслушивание разговоров в кабинетах НИИ. Луч улавливает колебания стекла, возникающее от звуков голоса говорящих, а дешифратор преобразует их в обычную речь.

— Разве такое возможно? — удивился Пашутин. Расщупкин промолчал, за него ответил Сергей:

— Мы теоретически изучали такой прибор в школе телохранителей! Это, Игорь, далеко не новое средство из шпионского арсенала! Сейчас есть штуки покруче!

В холле, где уже были сооружены баррикады из кресел возле всех окон, на полу, в «мертвой», непрострелеиваемой в случае нападения зоне, сидели охранники-телохранители со своими подопечными.

Парни из Отдела Охраны суетились в дверях, промелькнул Урусов с рацией, что-то громко говорящий своему радиособеседнику. Так прошло минут десять, а потом все быстро изменилось:

В дверях, у баррикад, и на лестницах появились и по-хозяйски расположились бойцы спецназа ФСБ, здоровые парни в черных масках, касках, бронежилетах, сплошь обвешанные оружием. Их командир велел всем вновь прибывающим в холл садиться вместе с остальными на пол, потом, поговорив с кем-то по рации, обьявил зычным, немного хрипатым голосом:

— Фокин! Раздать всем бронежилеты! Остальным! Приготовиться! Повышенное внимание! В соседнем доме, в подвале, обнаружен тайник с оружием и взрывчатка! Возможно нападение!

И сразу же переключился на рацию, опрашивая наружное наблюдение, что там, и как.

Воронцов натянул на себя тяжеленный спецназовский бронежилет, помог сделать то же Пашутину, краем уха услышав, как начальник отдела сведения, профессор Сопович сказал вполголоса кому-то из коллег:

— Когда все это безобразие закончится, тут же пойду в ОВИР!

— Бросьте, Давид Иосифович! — вдруг вмешался в разговор Пашутин: — Вас не выпустят! Вы же сейчас лицо, владеющее важной коммерческой тайной!

Сопович скосил глаза, в которых в этот момент словно сконцентрировалась вековая скорбь всего еврейского народа, на Игоря:

— Вы полагаете, не выпустят? Да я готов пройти через лоботомию, лишь бы только забыть весь этот бред! Лишь бы только спокойно умереть на земле предков!

— Вряд ли ему это удасться! — тихо сказал Воронцову Расщупкин: — У них там, в Израиле, тоже бардак, война с палестинцами! «Куды ж бедному яврею податься?».

— Какие-то шуточки у тебя, Коля… антисимитские! — упрекнул «оо-шника» Воронцов.

— Это от нервов, Серега! Как думаешь, долго нас тут продержат?

— Ваши же держат! Тебе-то лучше знать! — Воронцов уселся поудобнее, подвернув под себя край брезентового балахона, надетого на бронежилет. Расщупкин ничего не ответил, задумчиво наблюдая за командиром спецназа, который разговаривал с каким-то мужиком в штатском.