Серебряный огонь - Мари Кордоньер

– Если Ваше Величество позволит, я бы задала мужчинам вопрос, что они будут делать с землей, – сказала она тихим, но твердым голосом.

Уверенный в себе и в своей победе мастер Англе проделал движение, изображавшее поклон красивой благородной даме.

– Спор касается участка земли на краю села, госпожа маркиза. Между церковью, выгоном и дорогой на Блуа. Было бы неразумно и впредь выращивать там свеклу! Я построю на участке гостиницу для путешественников. В наших краях до ближайшей гостиницы целый день пути.

– Неплохой план, – кивнула Фелина.

Клерон вмешался с мужеством отчаяния.

– Извините, госпожа! Это последний, оставшийся у меня участок. Если я потеряю эти акры, нас ждет голодная смерть!

– Сколько у тебя детей?

К удивлению всех придворных, Фелина продолжала опрос.

– Пять, благородная госпожа! Младшему два года, старшему двенадцать лет.

Услышав такой ответ, юная дама легко представила себе нищету семьи. На ее губах чуть заметно мелькнула улыбка, когда она обратилась к королю.

– Процветающая гостиница даст работу многим жителям села. Поэтому план мастера Англе следует поддержать, Ваше Величество. Вот только способ осуществления плана не совсем христианский. Поскольку ни у кого из двоих нет доказательств своей правоты, я предлагаю компромисс. Мастер Англе пусть строит гостиницу, а Клерон пусть владеет участком. Гостиница рядом с дорогой на Блуа даст огромную прибыль, поэтому Англе должен ежегодно платить Клерону за аренду земли. Арендная плата станет достаточным доходом для Клерона и его семьи. Еще я предлагаю обязать Англе предоставлять детям Клерона работу в гостинице за приличное вознаграждение по достижении ими соответствующего возраста.

Темные удивленные глаза короля задумчиво глянули в серебристые глаза маркизы де Анделис. Так настойчиво, что на ее щеках появился легкий румянец. Тем не менее она выдержала его взгляд, не опуская век. Весь двор стал свидетелем того, как Генрих опустил голову и взял руку Мов Вернон для поцелуя.

– И красивая, и мудрая, – с уважением произнес он, снова выпрямившись. – Вы ужасный упрямец, де Брюн, но разум вашей дочери делает вам честь как воспитателю.

Потом он обратился к просителям.

– Вы слышали предложение маркизы. Этот приговор будет закреплен королевским указом, чтобы в дальнейшем исключить всякие споры. Клерон, кошелек из королевской шкатулки позволит вам избежать голода до тех пор, пока мастер Англе внесет первую арендную плату.

Король подозвал секретаря и отдал дальнейшее распоряжение.

– Идите за этим человеком, он сделает все необходимое.

Падение к ее ногам сняло с Фелины напряжение. Клерон ухватил подол ее одежды и благоговейно поцеловал его.

– Всю жизнь я буду поминать вас в каждой молитве. Вы спасли моих детей.

– Спасибо, – прошептала Фелина, понимая, как важно, чтобы за нее молились другие.

Разве не была она авантюристкой, занимавшей место, ей не принадлежавшее?

Правда, до чего же легко оказывать помощь и делать добро, находясь на нужном месте и обладая необходимым авторитетом. У нее нет оснований опасаться даже ядовитого взгляда мастера Англе, явно ожидавшего от этой аудиенции совсем иного решения по своему делу. Ведь он не отважится оспаривать письменный указ Генриха Наваррского, хотя плата за аренду, которую ему присудили, значительно уменьшит его будущие доходы.

Прошло немало времени, прежде чем внимание присутствующих переключилось на другие вещи, и Филиппу Вернону удалось подойти к супруге, внезапно попавшей в тесный кружок возле короля.

Амори де Брюн, стоявший рядом с ней, охотно уступил Филиппу место. Он единственный догадывался о вызванном Фелиной смятении, скрытом за галантной внешностью уверенного в себе зятя.

– Поздравляю, мадам, – обратился к ней Вернон с насмешкой и одновременно с невольным уважением. – Вы блестяще выпутались из авантюры и заставили меня очень удивиться.

Фелина, нервничая, схватилась за темно-красное платье, а серебристый оттенок ее глаз сменился стальным. Как ни хотела она вызвать в нем чувство удивления и уважения, замечание его скорее говорило об обратном. Она не терпела высокомерных насмешек, иного же в его тоне не заметила.

Мгновенно исчезло воспоминание о тепле и дружелюбии, с которыми он приветствовал ее утром.

– Не следует нормальный человеческий разум считать особой добродетелью. Или вас, мсье, до сих пор окружали дамы, таковым не обладавшие? – едко заметила Фелина.

Раскатистый смех короля, услыхавшего, к ее ужасу, мимолетный обмен колкостями, вызвал у нее шок. И Филиппу Вернону стоило больших усилий сохранить хорошую мину при таком дружеском ударе, нанесенном ему королем.

– Где красота сочетается с умом, дорогой мой Филипп, мы, мужчины, имеем бледный вид. Проявите к нам снисхождение, мадам, и простите супругу его ошибки, сделанные, наверняка, из-за вынужденного временного расставания с вами. Даю голову на отсечение, что впредь вам не придется сомневаться в его верности.

Взор короля с нескрываемым удовольствием скользнул по соблазнительным округлостям маркизы, после чего он повернулся к Максимилиану Бетюну и вместе с ним покинул приемный зал.

– Разве я не советовал вам держать язык за зубами? Воспитанной благородной даме не подобает оскорблять вслух своего супруга такими намеками, – сердито сказал Филипп.

Фелина мелодично рассмеялась. Удержаться она не могла. Слишком все было забавно. Чего он о себе воображает?

Наконец она успокоилась и внимательно поглядела на него.

– А подобает ли воспитанному благородному кавалеру сажать жену за один стол с любовницей?

– Мадам!

– Мсье!

– Вы хотите в присутствии всего двора устроить семейную разборку, дети мои?

Насмешливое замечание Амори де Брюна заставило Филиппа вновь овладеть собой. Он принудил себя улыбнуться супруге, которая ответила тем же. Ее зубки сверкнули между полуоткрытыми влажными накрашенными губами, а из-под полуопущенных ресниц вырвались искорки злорадства.

Но вместо того, чтобы разгневаться, он, к своему огорчению, ощутил желание поцеловать эти соблазнительные губы. Он хорошо помнил впечатление от их мягкости и податливости, от всего тела Фелины, таявшего в его объятиях.

Какую же власть над ним имела маленькая ведьма?

– Нет, отец. Мне не кажется приличным быть требовательнее короля. Если он одобрил необычное поведение маркизы де Анделис, я должен сделать то же самое. Пойдем, красавица, и пусть король убедится в гармоничности нашего брака.

Фелина молча позволила увести себя в круг придворных. Ей было неясно, что означало его последнее замечание. Поймав на себе взгляд супруга, она попыталась убедить себя в том, что напряжение в ее теле связано с волнениями, пережитыми ранее.