Люди в сером 2: Наваждение - Кирилл Юрченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Убирайся к черту со своей писаниной!.. — едва разобрал Вольфрам прерывистый хрип Дымова. Директор института в его руках окончательно раскиснул и затих.
Они вытащили Дымова из кресла и переложили на диванчик.
— Теперь он очнется не раньше, чем к концу дня. Ты забыл, он же пьян! Ты не должен был так делать!.. — укоризненно начал Анисимов.
Вольфрам стоял перед ним, опустив голову. Хотелось взорваться оправданиями, но он дал себе слово терпеть любые упреки, тем более, когда они справедливы.
Неожиданно по селектору раздался голос секретарши, хотя полчаса назад Дымов, уединившись в своем кабинете с двумя важными посланцами глубоко засекреченного учреждения, требовал не беспокоить его, — Вадим Петрович! Простите, что вмешиваюсь. Вам только что звонили вчерашние товарищи. Велели, чтобы вы никуда не отлучались. Они придут забрать какие-то бумаги.
Агенты приняли это к сведению.
Анисимов настроил речевой процессор коммуникатора и, воспользовавшись селектором, голосом Дымова объявил:
— Спасибо, Любушка. Проводи гостей. И можешь идти домой!
Перед тем как выйти в приемную, Вольфрам перевел «либерализатор» в многополевой режим, рискуя большой мощностью испортить прибор. Впрочем, тот подействовал мгновенно — секретарши Любушки в приемной не было. Поспешив воспользоваться предложением, она даже забыла свою сумочку.
Секретность была соблюдена, и теперь никто, кроме самого Дымова, не свяжет его странный глубокий сон с появлением двух неизвестных посетителей. В том, что директор не сможет рассказать ничего конкретного, Вольфрам не сомневался. Даже если те, кто дал профессору бумаги Кулагина, попытаются развязать ему язык.
Уже выйдя из института и углубившись в парковую зону, Вольфрам заметил подъехавшую к зданию новенькую черную «Волгу».
— Похоже, к Дымову.
— Вовремя успели.
Было далеко и не разобрать, но почудилось что-то знакомое в фигуре одного из тех, кто вышел из машины. Вольфрам не успел разглядеть. Шеф потянул его за собой.
— Увидел что-то? — спросил тот чуть позже.
— Да так. Показалось.
Глава 7
«… граф Василий Перовский, после того как узнал Виткевича поближе, произвел его в офицеры, сделал своим адъютантом и посылал несколько раз с поручениями в киргизские степи и даже два раза в Бухару. Первый раз, зимой, в киргизской одежде, сопровождаемый двумя преданными киргизами, он совершил за 17 дней переход в Бухару верхом, по глубокому снегу, через замерзшую Сырдарью. В одетом по-киргизски, прекрасно усвоившем обычаи, привычки и язык киргизов человеке никто не признавал европейца и христианина, даже фанатичные бухарцы; более того, красивые темные глаза, черная борода, обстриженная макушка и смуглое лицо делали его похожим на азиата и мусульманина.
Когда Виткевич во второй раз приехал в Бухару… чтобы потребовать от эмира выдачи нескольких русских купцов, незаконно задержанных там, он случайно познакомился в караван-сарае, где остановился, с Мирзой-Али — афганским посланником Дост Мухаммед-хана, тогдашнего правителя Кабула. Мирза-Али доверился ему, сказав, что имеет письменное поручение своего господина к нашему вице-канцлеру графу Нессельроде, и попросил взять его в Оренбург под своей защитой. Поскольку миссия Виткевича в Бухаре затянулась, он научился читать, писать и говорить по-персидски…»
Иван Федорович Бларамберг. Воспоминания. 1836–1855. Пер. с нем. М.: Наука, 1978
Май 1981 г. Афганистан, провинция Герат, афгано-иранская граница.
Благодаря своему дару, Олег Ляшко отчетливо слышал и «видел», как кто-то подбирается к палатке. Он продолжал делать вид, что спит, ощупывая сознание лежавшего рядом Нершина и одновременно того человека, который шел сюда. Он узнал Грановского еще до того, как старик, откинув полог, нырнул в палатку и позвал капитана.
Олег наблюдал за обоими словно со стороны. Голос Грановского звучал как из колодца, немного приглушенно и слегка звеня:
«Глеб Александрович!» — Рукой старик потряс Нершина за ступню. — «Не спите?»
Олег увидел, как обеспокоенно вскочил Нершин, сперва не поняв, что происходит, наконец, узнал Грановского и растер заспанные глаза. Ляшко услышал его гудящий и такой же неестественный голос, как у старика.
«Что случилось?»
«Поговорить нужно», — сказал Грановский.
Он придвинулся к Нершину и в темноте неосторожно пихнул Олега.
«Кто здесь? Ваш солдат?» — немного испуганно прошептал Грановский.
Олег никак не отреагировал на тычок старика. Даже не почувствовал. Ему было довольно непривычно ощущать себя подглядывающим со стороны. Казалось, будто его сейчас разоблачат. Но он напрасно беспокоился.
«Это Ляшко, — произнес Нершин. — Он крепко спит. Досталось парню. Не знаю, что с ним. Быть может, вы скажете?»
«Его чем-то напичкали».
«Для чего?»
«Ах, оставьте эти расспросы! Откуда я знаю? — бросил старик. — Я вовсе не за тем к вам пришел!..»
Грановский начал разговор с признания в том, что сам до сих пор не понимал смысла своего предназначения, которое, как оказалось, свелось к одной цели — найти эту пещеру. Он говорил о своих подозрениях, о том, что между ним и Нершиным, а так же «этим спящим солдатом» (Олег «видел», как старик показал на него) должна существовать прямая связь, какие-то общие звенья, которые привели их всех в одно и то же место.
«Вы, небось, до сих пор считаете, будто я всё знаю наперед? — спросил старик. — Ошибаетесь. Знаю я не больше вашего. Просто уверенность — хотя бы и мнимая — всегда была моим козырем. Но, похоже, теперь я и сам в растерянности. Никогда не думал, что моя судьба сложится так мистически».
«О чем вы?»
«Только не говорите, что не замечаете никаких странностей! Вы сами сыпали бесконечными вопросами».
«А вы теперь готовы ответить на них?» — хмыкнул Нершин.
«Да. Потому что завтра будет решающий день. И меня пугает, что я не могу отказаться от того, что мне уготовано. И вы тоже не можете. И этот спящий молодой человек, я уверен…»
Слушая голос Грановского, Олег соглашался с каждым его словом. Он касался мыслей старика и замечал, что тот напуган. Впрочем, как и капитан Нершин. Возможно, Олег мог бы выйти из своего состояния, чтобы поучаствовать в беседе, поскольку она касалась и его самого, но он предпочел оставаться «спящим». С этой минуты разговор между стариком и Нершиным заставил его буквально впиваться сознанием в каждое произнесенное слово. И многое представало теперь в новом свете.
Старик продолжал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
